Борис Дубин - Слово — письмо — литература

229

В перспективе исторической социологии знания и культуры «индивидуальность», «личность» для европейской традиции, можно сказать, и есть такая символическая структура (рефлексивная форма), которой обозначается непредзаданность действия никакими социальными позициями и традиционными образцами, как бы выпадение из социальной структуры и разрыв в цепи устной и предметной традиции, т. е. предельный уровень сложности этого действия, соотносимого теперь уже лишь с собой — самообосновывающегося и самодостаточного. (В качестве символического обживания этих обстоятельств особые специализированные группы и развивают коррелятивную по отношению к принципу «личности» программу «культуры», а затем и «истории».)

См.: Гудков Л. Д., Дубин Б. В. Указ. соч. С. 136–137. Реликты идеологии и стереотипизированной «выразительной» поэтики советских романов-эпопей время от времени ощутимы в боевике, ср., например, характерный пассаж: «Дубы могучие, борти, жемчужно-синяя вода в реке… Русский, русский!» (ВызМ, 248).

См. статью «Культурная динамика и массовая культура сегодня».

См.: Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 307–344.

Я бы предложил считать это результатом воздействия журнализма на литературу, что вообще характерно для социокультурных сдвигов новейшего времени — ускоренных процессов социальной мобильности и дифференциации, культурной динамики. В частности, подобным воздействием отмечено само возникновение массовой словесности в Европе 1830–1840-х гг. — становление романа-фельетона во Франции, его влияние на статус, роль и престиж писателя. Сошлюсь и на 1920-е гг. в России — работу, например, опоязовцев в фельетонистике и текущей газетно-журнальной критике, в кино, нередко — под ироническими псевдонимами. Тогда в плане социального генезиса стоило бы осознать важные для состояния и понимания отечественной литературы вообще и массовой литературы в частности социальные (групповые) перемещения последних 5–7 лет. Например, приход (после профессоров-публицистов 1987–1989 гг.) молодых, обобщенно говоря, «филологов» в новую актуальную журналистику, а далее — опять-таки обобщенных по роли своей «журналистов» — в массовую словесность (состав смыслового мира в отечественном боевике и «розовом» романе наводит на подобные соображения). В более общем кросс-культурном плане напомню, что приток кинокритиков в кино дал во Франции «новую волну», а филологов в литературу — европейский постмодернистский роман Эко и Павича (ср. прозу Тынянова).

Кроме нее, в супербоевике на правах самостоятельных социальных сил и организаций фигурируют наркомафия, «янтарная», антикварная, курортная мафии, мафия, связанная с торговлей оружием, сексуальными услугами и др., — представлен весь реестр ценностей, запретов и дефицитов «закрытого» общества.

О значении «внутреннего» для философии и поэтики новейшего европейского романа см.: Descombes V. Proust. P., 1987. P. 211–256. Программное — феноменологическое по истокам — отрицание «внутреннего» в современной культуре движет мыслью С. Зонтаг в ее известной книге «Против интерпретации» (1966).

Жесткая поляризация социального пространства и записанных с его помощью (его средствами, мерками, метками) ролей и значений — характеристика традиционных и «закрытых» обществ; см. об этом: Левада Ю. А. Статьи по социологии. М., 1993. С. 42–44.

Из области тайных заговоров укажу на опять-таки масскоммуникативный по происхождению масонский мотив, например, у Доценко, где масоны — «потомки древнего рода русских князей» (КБ, 247) — стоят за российскими путчами 1991 и 1993 гг. Прямой источник ритуала, перенесенного автором в Москву 1990-х гг. (там же, 160–164), — обрядность вольных каменщиков XVIII — начала XIX в., воссозданная Т. О. Соколовской (см. общедоступный репринт: Масонство в его прошлом и настоящем. М., 1991. Т. 2. С. 88 и далее). При этом закавыченная у Соколовской цитата из собственно масонского текста транспонирована Доценко в прямую речь действующего у него в романе лица — прием «сюжетного оправдания заимствованных кавычек», которым в свое время нередко пользовался, среди прочих, В. Пикуль.

См.: Тодоров Ц. Введение в фантастическую литературу. М., 1997. Для Тодорова фантастика не жанр, даже не характеристика сюжета, а особый тип прочтения, не распространяющийся на аллегорию (басню) и поэзию.

О черном зеркале, вуали, маске и других символах «неотражения» в таком проблемном контексте см.: Buci-Glucksmann Chr. La folie du voir: De l’esthétique baroque. P., 1986; Cadava E. Words of light: Theses on the photography of history // Diacritics. 1992. V. 22. № 3/4. P. 84–114; Schneider M. Baudelaire: Les années profondes. P., 1994.

Шевелев И. Указ. соч.

См.: Zijderveld A. On cliches. L., 1979; Жиль Делёз в своих заметках «Пробормотал он» (Critique et clinique. P., 1993. P. 135–143) ограничивается примерами из элитарной словесности.

См.: Советский простой человек: Черты социального портрета на рубеже 90-х. М., 1993. С. 85–87.

См. об этом: Зонтаг С. Порнографическое воображение // Вопросы литературы. 1996. № 2. С. 134–181.

Подробнее см.: Гудков Л. Д., Дубин Б. В. Интеллигенция: Заметки о литературно-политических иллюзиях. М.; Харьков, 1995. С. 153–179.

Близость некоторых из подобных образцов к «лишним людям» русской классической словесности, к персонажам западной «литературы потерянного поколения» или «театра абсурда» — результат ложного опознания или самовнушения, изнутри позднейших и здешних условий (ср. аналогичные смысловые перипетии понятия интеллигенции): и генезис, и функциональная нагрузка этих элементов в разных системах, так же как их место и эволюция внутри каждой из систем, различны. Если уж исследовать данную проблематику, то, на мой взгляд, делая предметом анализа не мнимое «сходство» образцов, а, во-первых, работу по направленной смысловой трансформации — сближению, «гримировке», «мимикрии», результатом которой выступает, среди прочего, иллюзия подобного «сходства», и, во-вторых, внутрикультурные функции и социальный контекст этого получившегося, вполне автохтонного продукта (псевдоморфозы).

Статья публикуется впервые.

Обоснование этого понятия см. в книге: Asbeck Н. Das Problem der literarischen Abhaengigkeit und der Begriff des Epigonalen. Bonn, 1978, а также статью «Сюжет поражения» в настоящем томе.

См. об этой группе: Гудков Л., Дубин Б. Интеллигенция: Заметки о литературно-политических иллюзиях. М.; Харьков, 1995.

В этом суммарном описании автор опирается на данные эмпирических опросов Всероссийского центра изучения общественного мнения 1990-х гг. и их теоретическую разработку сотрудниками ВЦИОМ; см.: Дубин Б. Прошлое в сегодняшних оценках россиян // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996. № 5. С. 28–34; Гудков Л. Русский неотрадиционализм // Там же. 1997. № 2. С. 25–32; Левада Ю. «Человек советский» десять лет спустя: 1989–1999 // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 1999. № 3. С. 7–15; Дубин Б. Время и люди: о массовом восприятии социальных перемен // Там же. С. 20–23; Он же. Конец века // Там же. 2000. № 4. С. 13–18; и др.

См.: Есть мнение!: Итоги социологического опроса. М., 1990. С. 284.

См.: Роуз Р., Харпфер К. Сравнительный анализ восприятия процессов перехода стран Восточной Европы и бывшего СССР к демократическому обществу // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996. № 4. С. 13–19.

Рассчитано по книге: McGarry D.D., White S. H. Historical fiction guide. N.Y., 1963. Известный по библиографическим указателям более ранний аналогичный труд (Baker Е. А. A guide to historical fiction. L., 1914) был мне недоступен.

См. об этом статью «Биография, репутация, анкета» в данном сборнике.

В общем плане см.: Lukacs G. The historical novel. Boston, 1963 (работа была написана для публикации в СССР в 1937 г., но опубликован был только ее фрагмент в журнале «Литературный критик» (1938. № 12)). Из обзорных работ по основным регионам укажу лишь несколько: Nélod G. Panorama du roman historique. Bruxelles, 1969; Fleishman A. The English historical novel. Baltimore; L., 1971; Dickinson A. T. The American historical fiction. Metuchen. 1971; Menton S. Latin America’s new historical novel. Austin, 1993; Muelberger G., Habitzel K. The German historical novel (1780–1945) // Reisende durch Zeit und Raum/Travellers in Time and Space. Der deutschsprachige historische Roman. Amsterdam, 1999 (последняя работа была доступна мне только в Интернете — http://germanistik.uibk.ac.at/hr/docs/kent.html).