Александр Реформатский - Введение в языковедение

404

Реляционный – от латинского relatio – «отношение».

Деривационный – от латинского derivatio – «отведение».

Иное объяснение формообразования, словообразования и словоизменения см. у В. В. Виноградова в статье «О формах слова» (Известия АН СССР. Т. 3. Вып. 1, 1944).

Отнесение основы к той или иной части речи бывает более или менее определенным в разных типах языков. Так, в индоевропейских языках и, в частности, в русском такие основы, как [труд-], ясны по своей принадлежности существительному; но основы [трудн-], [трудов-] могут быть и подлинными основами прилагательных трудн–ый и трудов–ой, но могут быть и элементами новой основы существительных: трудн–ость, трудов–ик и т. п.

См. подробнее: Курилович Е.Р. Система русского ударения // Очерки по лингвистике. М., 1962. С. 436 и сл.

Изоморфизм – греческое isos – «равный» и morphe – «вид, форма» – «изо… в сложных словах означает равенство или подобие по форме или назначению» (Словарь иностранных слов. М., 1955. С. 258).

См. ниже, § 58.

См.: Толковый словарь русского языка; Под ред. Д. Н. Ушакова. Т. 4, 1940. С. 1100. [Новое изд. — 1995].

Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. М.: Учпедгиз, 1958. Т. 1–2. С. 61.

Фортунатов Ф.Ф. Сравнительное языковедение, общий курс 1901– 1902 гг. // Избранные труды. М.: Учпедгиз, 1956. Т. 1. С. 137.

Там же. С. 155.

Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. 1–2. М.: Учпедгиз. 1958. С. 44.

Там же. С. 66.

См.: Поржезинский В. К. Введение в языковедение, 1915. С. 141.

См.: Фортунатов Ф.Ф. Сравнительное языковедение // Избранные труды. Т. 1, 1956. С. 138.

Дети по–своему «исправляют» это неудобство по пропорции: вижу собаку: вижу кенгуру = это собака: это кенгура (т. е. линейно разлагают: кенгур–а, кенгур–ы, кенгур–у и кенгур–енок).

Проявление формы в слове, т. е. слово в той или иной форме, также принято называть формой, например форма добрый–предобрый, форма добрая, форма ходил и т. п. В настоящее время чаще употребляют в таких случаях термин словоформа, предложенный А. И. Смирницким.

Морфологическое строение русских слов сложнее, чем это здесь показано, см. ниже, § 45 – об аффиксации.

В современной индонезийской орфографии: orang.

Является ли здесь в немецком die «тем же» артиклем или это «артиклиомонимы», несущественно: различение и опознание числа дается внутренней флексией.

Сепир Э. Язык / Русский пер. А. М. Сухотина, 1934. С. 47. [Новое изд. — 1993].

Аффикс, аффиксация – от латинского affixs – «прикрепленный».

Префикс – от латинского praefixum – «прикрепленное перед».

Постфикс – от латинского postfixum – «прикрепленное после»; термин предложен был И. А. Бодуэном де Куртенэ.

Термин «приставка» явно неудачен, так как приставлять можно и спереди и сзади, поэтому тюркологи свои постфиксы охотно называют «приставками»; появившийся одно время термин «представка» (калька от префикс) точнее, но требует параллельного термина «послеставка», что неупотребительно.

Суффикс – от латинского siiffixus – «подставленный».

Флексия – от латинского flexio – «сгибание», «переход».

Надо отметить, что в форме ходили «л мягкое» [л'], чего в формах ходил, ходила, ходило нет; об этом см. ниже (там, где говорится о фузии и агглютинации).

Интерфикс – искусственное латинское inlerfixus – «междукрепленный»; термин был предложен А. М. Сухотиным и поддержан М. В. Пановым, см. статью М. В. Панова «О грамматической форме» (Ученые записки Московского городского педагогического института им. В. П. Потемкина. Т. 73. Вып. 6, 1959. С. 35).

Ср. также в испанском языке интерфикс–i-, например в pel–i–rojo [pelirохо] – «рыж–е–волосый» (буквально: «волос–о–рыжий»); см.: Мельчук И. А. О «внутренней флексии» в индоевропейских и семитских языках // Вопросы языкознания, 1963. № 4. С. 34.

Конечно, такие примеры, как кат–а–ть – кат–и–ть, вал'-а–ть (орфографически валять) – вал–и–ть, мел–е–ть – мел–и–ть, сюда не относятся, так как они одинаково несовершенного вида, хотя и образованы от того же корня; тем более к делу не идут такие случаи, как смеш–а–ть – смеш–и–ть, наж–а–ть – наж–и–ть, коп–а–ть – коп–и–ть и т. п., так как корни у них разные; это просто разные слова, а не формы того же слова.

Конфикс – от латинского сопfixит – «скрепленное».

Инфикс – от латинского infixum – «вставленное в».

В этих корнях К – различные: kataba, но qatala; однако для грамматики это не имеет никакого значения; модель здесь та же.

В арабской филологии прерывистые трансфиксы из гласных, разрывающие согласные корня и прослаивающиеся между этими согласными, называют «схема» (wazn). Лингвисты XIX в. истолковывали их как внутренние преобразования корня, следуя пониманию некоторых сходных явлений в индоевропейских языках, т. е. рассматривали словоформы ШаМаР, НаТаН, КаТаБа, КаТаЛа как одноморфемные и подводили это явление под «внутреннюю флексию». В предыдущих изданиях данной книги (1947, 1955 и 1960 гг.) данные случаи также рассматривались как «внутренняя флексия», хотя и с некоторыми оговорками; на неправильность такого понимания обратили внимание В. П. Старинин в книге «Структура семитского слова» (М., 1963) и И. А. Мельчук в статье «О «внутренней флексии» в индоевропейских и семитских языках» (Вопросы языкознания, 1963. № 4).

Фузия – от латинского fusio – «сплав»; термин предложен Э. Сепиром в книге «Язык» (1921, русский пер. А. М. Сухотина, 1934; новое изд. – 1993).

Аффикс множественного числа может быть в казахском языке в следующих вариантах: после гласных–лар/-лер: аралар – «пúлы», экелер – «матери»; после звонких согласных–дар/-дер: нандар – «хлéбы», кюндер – «дни»; после глухих согласных–тар/-тер: кулактар – «уши», кюшиктер – «щенки»; эти варианты аффиксов являются не алломорфами – морфема здесь та же, лишь первая согласная [л] подвергается варьированию под влиянием предшествующих звуков и выступает то в своем основном виде [л], то в виде аллофонов [д] и [т]; варьирование же гласных [а] – [е] связано с сингармонизмом, по разновидностям которого [а] и [е] являются также аллофонами.

Агглютинация (или агглутинация) – от латинского agglutinatio – «приклеивание»; термин введен Фр. Боппом.

Подробнее см.: Реформатский А. А. Агглютинация и фузия как две тенденции грамматического строения слова // Морфологическая типология и проблема классификации языков. М. – Л., 1965. [Перепеч. в кн.: Реформатский А. А. Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1987].

Однако они не механически присоединяются к любой части, а обычно оформляют глагольную основу (вязать – развязать), а в составе этой основы входят в другие части речи (развязывание, развязка, развязный и т. п.).

См.: Богородицкий В. А. Очерки по языковедению и русскому языку, 1939. Очерк 16. С. 193 и cл.

Форманта – от латинского formans, formantis – «образующий»; грамматический термин форманта не следует смешивать с акустическим термином форманта (см. выше, гл. III, § 27). [В современном употреблении грамматический термин обычно употребляется в мужском роде – формант, чем достигается четкое отличие его от фонетического термина форманта. – В. В.]