Нина Арутюнова - Проблемы морфологии и словообразования

Следует обратить внимание еще на одну черту транспозитивной деривации. Выше уже отмечалось, что транспозиция используется для обозначения производных, вторичных лексических значений и бывает вызвана потребностями, связанными со строем предложения. Это делает транспозитивную деривацию наиболее спонтанной и подвижной. В рамках деривации этого рода легко возникают дублирующие друг друга формы, которые функционируют в языке параллельно. Сосуществование таких слов было особенно распространено в староиспанский период, когда еще отсутствовала твердая нормализация литературного языка. Ср. prometimiento – promisión – promesa; asperidad – asperura – asperidumbre – asperez – aspereza; pre—tesa – рretensón; torpedad – torpeza; braveza – bravura; preparamiento – preparación; deslealtanza – deslealtad; omildanza – humila—ción. Это явление, разумеется в более слабой степени, прослежива—ется и в современном языке. Ср. desorientamiento – desorientación; desmoche – desmocha – desmocho – desmochadura; desviación – desvío; ofrecimiento – oferta; lobreguez – lobregura; dulzor – dulzura etc.

Выше была вкратце охарактеризована функция суффиксов служить показателем части речи. Теперь перейдем к другой функции суффиксов, также связанной с классификацией слов, но осуществляющей их семантическое, а не лексико—грамматическое деление. Эта функция развивается на основе лексико—семантической аналогии, заключающейся в морфологической унификации близких по значению слов.

Связь суффикса с образованием определенных лексико—семанти—ческих разрядов слов, разумеется, не может вызвать сомнений. Ведь с некоторыми суффиксами непосредственно ассоциируется общее значение той категории слов, в состав которой они чаще всего входят. Так, известна изоляция суффикса– изм, получающего во многих языках значение 'течение, доктрина'. Аналогичный случай использования суффиксов приводит В. Вартбург. Английский суффикс– ade, выделившись из таких слов, как lemonade, orangeade, начал сам по себе означать понятие фруктовой воды, ср. Have you some ade?[76] Можно напомнить также образование К. Пайком лингвистического термина eme путем вычленения суффикса из такого ряда, как phoneme, morpheme, sememe, tagmeme, uttereme, behavioreme, а также названий лингвистических дисциплин etic и emic, выделенных из phonetic и phonemic.[77]

В приведенных примерах суффиксы берут на себя обобщенное лексическое значение тех категорий слов, в состав которых они чаще всего входят. Если суффикс полисемичен, то при самостоятельном употреблении он передает значение лишь одной из образуемых им лексических категорий. Отмеченное свойство суффиксов широко используется в языке эсперанто, в котором каждый суффикс может употребляться в качестве отдельного слова. Так суффикс уменьшительности – et в сочетании с показателем прилагательных – a (eta) употребляется как прилагательное со значением 'маленький'. Инструментальный суффикс – il в соединении с субстантивным индексом—о создает существительное ilo 'орудие, инструмент'.

Лексическую функцию суффикса не всегда следует считать доминирующей. Обычно в грамматиках и специальных работах по словообразованию значения суффикса выявляются через указание на лексические категории создаваемых им слов. Такой метод не всегда оказывается достаточным. Прежде всего, выделение семантических групп часто субъективно и основывается на классификациях понятий. В этом отношении было своевременно предостережение С. Ньюмена, который рекомендовал «избегать попыток определять семантические функции суффиксов исходя из готовых логических и предполагаемых эмпирических систем значений».[78] Между тем такой метод широко распространен. Например, характеризуя значения суффикса – dor, обычно указывают, что при его помощи создаются существительные, обозначающие деятеля, профессию, звание, должность. Естественно возникает вопрос, можно ли разграничить перечисленные значения и действительно ли эти семантические группы имеют в языке обособленное друг от друга существование. Выделение этих категорий основано на неязыковых критериях. Такое дробление значений суффиксов имеет еще и другой недостаток. Хотя суффиксу приписывается большое количество разнообразных функций, их перечень вместе с тем никогда не может оказаться исчерпывающим. Продолжим наш пример. При характеристике суффикса– dor в грамматиках обычно указывается, что он служит для создания существительных со значением профессии, должности, звания, инструмента и места. Очевидно, что большое количество имен, закономерно образованных при помощи этого элемента, не войдет ни в одну из названных категорий. Куда, например, следует отнести такие слова, как denominador 'знаменатель', ajustador 'лиф, корсаж', borrador 'черновик' и многие другие? Кроме того, перечисление казалось бы ничем не связанных между собой значений не обнаруживает того общего, что лежит в основе применения данного суффикса. Не выяснив того, что скрепляет между собой все более частные лексические значения, весьма различные с точки зрения логических представлений, нельзя понять, что же мешает суффиксу распасться на омоморфемы. Таким функциональным ядром суффикса – dor является выражение активного отношения к действию. Все, что обозначается словом, включающим данный суффикс – будь то лицо, предмет или отвлеченное понятие – мыслится с точки зрения производимого действия. Именно на фоне функции агенса и возникают те многочисленные частные значения, которые были отмечены выше.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

См. [Harris 1951: 20].

Примером может послужить описание английского суффикса – ous в кн.: [Bloch, Trager 1942: 64 ff.]. Ср. описание суффиксов – ic, – ics в ст. [Newman 1948: 35 ff.]. См. также [Nida 1948a: 175].

[Harris 1946: 169].

[Bloomfield 1933: 209–210, 227]. См. также [Bloch, Trager 1942: 67–68].

[Bloomfield 1933: 161].

[Nida 1946: 81–82]; ср. [Nida 1948a: 170–171]. См. также [Bloch,Trager 1942: 67].

Об обратной деривации см. в главе V.

[Murphy 1950]; см. [Murphy 1954].

[Murphy 1954: 3]. (Далее в тексте указываются страницы этой работы); см. рец. на статьи Марчанда [Арутюнова 1959].

Cм., например, [Harris 1942; Voegelin 1947; Hockett 1947; Nida 1948b; Глисон 1959: 107–122 (гл. 6 «Установление тождества морфем»)].

[Togeby 1951: 236].

[Householder 1952: 266].

[Bolinger 1948].

[Marchand 1951a,b; 1953; 1954a,b; 1955a,b; 1956; 1957a,b].

[Marchand 1953: 106].

[Marchand 1955b: 17].

[Marchand 1951a: 97].

[Marchand 1951b: 89, 95].

Регулярное отношение, возникшее в языке между сепаратно заимствованными словами, X. Марчанд называет коррелятивной деривацией (ср. английские производные на – ist, – y, – ism, – istic). См. [Marchand 1954a: 254, 258].

[Marchand 1951a: 96–98].

[Marchand 1951b: 94].

[Coseriu 1952]; см. также [Косерю 1963].

[Coseriu 1952: 46, 58].

[Ibid.: 46].

Также неправ Э. Косерю, рассматривая отсутствие увеличительного от la carta и фонологического термина impertinente в одном плане с отсутствием новых слов на – iego. В первом случае путь прегражден уже существующими производными. Во втором – имеет место выпадение из системы языка всей словообразовательной модели. В первом случае путь закрыт для отдельного новообразования, во втором – для всего структурного ряда. В первом случае язык избегает омонимического совпадения, во втором – всю словесную структуру. При синхронном изучении словообразования нельзя не учитывать причин, ведущих к замораживанию дерива—тивных возможностей языка. См. подробно о роде в испанском языке в [RAE. Esbozo 1973: 171–179].

Это совпадение, как покажут приводимые ниже примеры, может быть как омонимическим, так и неомонимическим.

Смешение этих двух точек зрения, между прочим, нередко вызывает полемику вокруг определения морфемы. Большинство лингвистов понимает под морфемой наименьший элемент значения, либо – в отрицательном плане – «лингвистическую форму, не обладающую частичным фонетико—семантическим сходством с другой формой» [Вlооmfield 1933: 161]. Подобная трактовка морфемы вызвала возражение у лингвистов, оценивающих данную категорию в функциональном плане. Так, Д. Болинджер определяет морфему как наименьший элемент, могущий входить в новые сочетания (см. [Bolinger 1948: 21]).