Магомет Исаев - О языках народов СССР

Бацбийский язык относится к бесписьменным языкам самых малочисленных народов Советского Союза. На нем говорят бацбийцы, насчитывающие 2,5—3 тыс. чел., живущие в селении Земо-Алвани Ахметского района Грузинской ССР, а также небольшими группами в Кахетии и Тбилиси. Все бацбийцы двуязычны, так как владеют грузинским, а многие из них трехъязычны (знают также русский язык)[122]. Самоназвание бацбийцев — «бацба нах» (народ бацбийцев).

По данным Всесоюзной переписи 1926 г., в Дагестане с населением менее 800 тыс. чел. было зарегистрировано 83 народности, включая около 30 коренных народностей. Это составляет почти четверть всех народов Советского Союза. Причины скопления столь множества народностей на сравнительно небольшой территории главным образом кроются в социально-экономических условиях их проживания. Как отмечает известный кавказовед Л. И. Лавров, определенную роль в этом отношении сыграла и господствовавшая в Дагестане эндогамия, когда брак между родственниками считался наиболее предпочтительной формой образования новой семьи[123]. Это создавало условия для национальной замкнутости племен и народностей, пользовавшихся своими обособленными языками.

Дагестанские языки ближе всего стоят к нахским. Поэтому их нередко объединяют в одну восточнокавказскую (или нахско-дагестанскую) группу иберийско-кавказских языков.

Сравнительно-историческое исследование дагестанских языков начато лишь в последние десятилетия (главным образом известными советскими кавказоведами Е. А. Бокаревым, Т. Е. Гудава). Поэтому группировка дагестанских языков по родственным признакам нуждается в дальнейшем уточнении.

Обычно выделяют две большие группы языков: аваро-андо-цезскую (или аваро-андо-дидойскую) и лезгинскую, вне которых остаются лакский и даргинский языки[124].

Среди аваро-андо-цезских языков выделяют андийскую и цезскую языковые подгруппы (особняком стоит аварский язык). В андийскую подгруппу входит восемь языков: андийский, ботлихский, годоберинский, чамалинский, багвалинский (или кванадинский), тиндинский, каратинский и ахвахский. Языки эти близки друг к другу настолько, что некоторые из них нередко называют диалектами одного языка (например: тиндинский, багвалинский и, частично, чамалинский).

Природные и социальные условия формирования и функционирования языков наложили свой отпечаток на их диалектное членение. Часто что ни аул, то особый диалект или говор. При этом границы языков бывают значительно размыты в результате существования переходных говоров.

Общее количество говорящих на андийских языках не превышает 50 тыс. чел. Среди них сильно распространено значение близкородственного аварского языка, который фактически служит для них вторым языком.

В территориальном отношении андийские языки распространены в юго-западной части Дагестанской АССР — в Ботлихском, Цумадинском и Ахвахском районах в ущелье реки Андийское Койсу.

Цезскую (дидойскую) подгруппу составляют пять бесписьменных языков: цезский (иначе: дидойский, или цунтинский), хваршинский, гинухский, бежитинский (иначе: бежтинский, или капучинский) и гунзибский (иначе: хунзальский, или нахадинский). Расхождения между ними более значительны, чем между андийскими языками.

Среди носителей цезских языков распространено знание аварского языка. Аварским пользуются как в школьном обучении, так и в общении с другими соседними народами.

Народности, говорящие на цезских языках (общее количество около 20 тыс. чел.), живут главным образом в Цундинском и Цумадинском районах Дагестанской АССР. Небольшие группы переселенцев есть также в плоскостных районах Дагестана и в Кварельском районе Грузинской ССР.

Лезгинская группа дагестанских языков насчитывает десять языков: лезгинский, табасаранский, агульский, рутульский, цахурский (или цахский), крызский (ныне джекский), будухский, хиналугский, удинский, арчинский.

Иногда обособленно от группы рассматривают арчинский, удинский и хиналугский языки, которые (особенно последний) отстоят несколько дальше от других языков по своим генетическим признакам.

Распространены лезгинские языки главным образом в южных районах Дагестана: Варташенском, Закатальском, Кахском, Конахкентском, Кубинском, Кусарском, Нухинском, Хачмасском, Худатском и в ряде северных районов Азербайджана.

Общее количество говорящих на лезгинских языках доходит приблизительно до 400 тыс. чел. Из них примерно шесть седьмых падает на долю лезгин и табасаранцев и лишь одна седьмая — на другие народности, каждая из которых насчитывает от 1 тыс. до 7 тыс. чел. Из десяти языков лезгинской группы только на двух — лезгинском и табасаранском — существует письменность.

Дагестанские языки имеют ряд любопытных специфических особенностей. Так, для некоторых языков характерно наличие очень большого количества согласных фонем (например, в ахвахском их 49, а в хиналугском до 59). Падежные системы некоторых дагестанских языков в количественном отношении побили все мировые рекорды: в табасаранском насчитывают 48 форм, в лакском — 40 и т. д. Это достигается за счет исключительной дифференцированности местных падежей.

Отсутствие категории рода восполняется наличием категории так называемого грамматического класса, который известен всем дагестанским языкам (за исключением лезгинского, агульского и удинского). Количество классов в различных языках колеблется от двух до восьми. Однако наиболее характерна четырехклассная система существительных: класс мужчин, класс женщин, класс животных и класс вещей (грамматические классы имеются и в нахских языках).

Национально-языковая ситуация в дореволюционном Дагестане характеризуется чрезвычайной сложностью, что породило, в частности, крайне противоречивые суждения. С одной стороны, наметилась тенденция игнорировать давность и интенсивность использования арабской письменности. С другой — преувеличивалось значение арабского языка и графики, хотя они применялись почти исключительно в религиозной сфере.

Народы Дагестана еще с V в. использовали различные письменные системы (албанскую, «гуннскую», пехлевийскую, грузинскую). Арабская письменность проникает в Дагестан с IX—X вв. и занимает довольно крепкие позиции вплоть до первых лет Советской власти. В этой связи интересно свидетельство известного востоковеда академика В. В. Бартольда, который в 1913 г. писал: «Знание арабского языка в Дагестане еще и теперь более распространено, чем в большинстве мусульманских стран с неарабским населением»[125]. Эту мысль поддерживает и развивает крупнейший советский арабист И. Ю. Крачковский: «Мы с полным правом можем продолжить эту мысль и сказать, что ни в одной из неарабских стран местная литература, возникшая на арабском языке, не сохраняла в такой мере полной жизненности до второй половины XIX в.»[126].

Столь глубокое проникновение арабского языка не могло не вызвать попыток применения арабской графики.

В XIII—XV вв., наряду с развитием арабоязычной литературы в Дагестане, предпринимаются попытки писать на родном языке, используя арабскую графику. Например, на даргинским языке в дореволюционный период было написано и издано довольно значительное количество произведений, оригинальных и переводных[127].

Письменность на арабской графике у даргинцев, как и у других дагестанских народов, не могла быть сколько-нибудь совершенной из-за несоответствия фонологических систем этих языков арабской фонологии. Многочисленные попытки лучше «пригнать» графику к звуковой системе не могли существенно изменить положение. Не привели также к успеху старания ученых-арабистов полностью унифицировать письменность на различных дагестанских языках.

Сравнительно устойчивые традиции использования арабской письменности, отсталость горцев, находившихся к тому же под сильным влиянием мусульманского духовенства, задержали переход письменности народов Дагестана на латинскую графику.

Новый алфавит был создан здесь лишь в 1928 г., т. е. значительно позже, чем в Азербайджане и других национальных республиках и областях Кавказа.

Множественность и разнообразие языков Дагестана как в прошлом, так и в настоящем приковывает внимание ученых.

Первые материалы по дагестанским языкам были опубликованы еще в конце XVIII в. учеными-путешественниками И. А. Гюльденштедтом, П. С. Палласом, Г. Ю. Клапротом. После опубликования исследований академика А. А. Шифнера (1862—1863) появляются фундаментальные труды известного кавказоведа П. К. Услара по аварскому, лакскому, даргинскому, лезгинскому и табасаранскому языкам (вторая половина XIX в.).

Новый этап изучения дагестанских языков начался после революции и связан в основном с именами Л. И. Жиркова, Е. А. Бокарева, М. М. Гаджиева, Ш. И. Микаилова, Г. Б. Муркелинского, С. М. Хайдакова и многих их коллег и учеников, работающих в Дагестане, в Москве и Тбилиси. Дагестанскими языками занимались и за рубежом (Н. С. Трубецкой, Ж. Дюмезиль, Р. Лафон).