Хирург Илизаров - Буньков Семен Иванович

Сосед, слесарь трикотажной фабрики Григорий Николаев, собирался на смену. Гавриил Абрамович без предисловий поведал о цели своего прихода. Придумал он аппарат для операций. Может, сосед изготовит его в своем цехе? Он, Илизаров, никого из людей, технически могущих осуществить его идею, пока еще не знает.

Григорий развернул эскизы, внимательно рассматривал их, уточнил размеры деталей.

— Мудруешь ты что-то, Абрамыч, — не то с укором, не то одобрительно произнес Николаев задумчиво. Потом бережно свернул чертежи и твердо сказал:

— Выточим.

Вместе с Николаем Рукавишниковым Григорий почти два месяца работал над аппаратом. Им помогал токарь машиностроительного завода Иван Калачев. Первый аппарат Илизарова для лечения переломов конечностей был создан. Позднее у курганского хирурга появится много других и тоже первых аппаратов. Хирург пойдет вперед, и «первые» станут серийными, а он будет конструировать все новые. Но как же все-таки выглядел самый первый «новорожденный»?

По обе стороны перелома на руку или ногу надеваются стальные кольца. Нога уподобляется втулке колеса, через которую крест-накрест проходят медицинские спицы. Оба кольца с пропущенными через кость спицами, соединяются тремя стальными планками. При помощи винтов устанавливают такую длину планок, чтобы они обеспечивали полную статичность соединенных отломков кости. Больной, наступая на искалеченную ногу, не испытывает боли.

Пока это была только схема. Только схема, над которой еще долго работал Гавриил Абрамович. Думаете, он сразу начал лечить при помощи своих аппаратов? Для хирурга это оказалось бы не только опрометчиво, но и непростительно. Илизаров отправился на завод, к технологам. Он дотошно расспрашивал их о марках стали, о свойствах и «капризах» металла, а затем вооружился техническими справочниками. Теперь технические книги, как и медицинские, заняли равноправное положение на его столе. Хирург настойчиво овладевал политехническими знаниями.

Несколько раз вытачивали одни и те же детали из разного металла Иван Калачев и Григорий Николаев — то спицы пружинят, то планки чем-то не нравятся хирургу. Но все же дело продвигалось вперед. И вот, наконец, наступил день, когда Илизаров впервые надел свой аппарат на ногу пострадавшего. Результаты превзошли самые радужные надежды. На третий день больной пошел, наступая на искалеченную ногу. Пошел!.. Гавриил Абрамович шагал рядом, готовый в любую минуту подставить плечо, помочь. Он заглядывал в лицо больному, стараясь отыскать хотя бы признаки боли, быть может, скрываемой от него. А больной, пораженный тем, что так легко пошел, только улыбался и радостно кивал головой…

…Заявка на изобретение была направлена в Москву, оттуда пришла телеграмма: «Выезжайте аппаратом». В столице у Илизарова знакомых не оказалось, и он воспользовался рекомендацией соседей по Долговке. Пришел по указанному адресу, но хозяев дома не оказалось — ушли в театр. Дверь открыла девочка. С ее разрешения Гавриил Абрамович оставил в передней свою поклажу и отправился в общежитие. Если бы он знал, какой переполох начнется в незнакомой семье после его прихода, вряд ли оставил бы там свою поклажу.

Вернувшись из театра, супруги увидели в передней мешок и учинили дочке допрос: что за человек был, откуда, почему не остался, что говорил. Любознательный супруг не преминул исследовать содержимое мешка незнакомца. Едва развязал шнурок, как из мешка вывалились кости…

— Подбросили бандиты! — в ужасе всплеснула руками супруга. — Звони в милицию, скорее!

— Подожди, — остановил ее не потерявший хладнокровия муж. Он заметил в мешке какой-то аппарат и альбом. Извлек альбом — там чертежи, фотоснимки. Начал рассматривать и понял, что кости — всего-навсего макеты для демонстрации какого-то нового аппарата.

На следующий день супруги угощали гостя чаем, расспрашивали о своих зауральских знакомых. Между делом хозяин осведомился об аппарате. Илизаров пояснил.

— Так это же здорово, черт побери! — обрадовался хозяин, но вдруг его лицо слегка помрачнело, и он озабоченно спросил:

— А поплавок у тебя есть?

— Какой поплавок? — удивился Гавриил Абрамович. — Я же не рыбачить сюда приехал, а в командировку.

— Ну что ты прикидываешься? — нахмурился хозяин, давая понять, что шутки сейчас неуместны.

«Что это еще за поплавок?» — недоумевал про себя Илизаров. Но потом вдруг вспомнил, что герой какого-то фильма так называл значок, «удостоверяющий» высшее образование. Хозяин между тем философствовал:

— Без «поплавка» рыбку не поймать. Надо, чтобы рядом с твоей фамилией стояло авторитетное имя. Тогда считай — дело в шляпе, получишь авторское свидетельство. Но не беда, если на двоих, — закончил хозяин, довольный и своим остроумием, и тем, что вразумил самонадеянного провинциала.

Ошеломленный Илизаров молча курил, думал. Сидит перед ним человек преклонных лет, знающий инженер, а несет какую-то чепуху. И не поймешь, всерьез он толкует или просто так прикидывается из озорного желания позабавиться над провинциалом, каким в его глазах выглядел Илизаров. Нет, карие глаза собеседника смотрели из-за стекол очков серьезно, даже строго.

«Так вот какое толкование «поплавку» — именитый «соавтор!» — с горечью констатировал Гавриил Абрамович. Ему показалось, что хозяин ждет от него решающего слова. Илизаров поднялся:

— Спасибо за чай, мне пора в Министерство.

Эксперт из отдела изобретений медицинской аппаратуры Министерства здравоохранения СССР встретил Гавриила Абрамовича приветливо. Попросил оставить экспонаты, альбом, предложил машину:

— Познакомьтесь как следует с матушкой Москвой, отдохните, а вечером прошу ко мне домой, там и побеседуем. У меня, кстати, сегодня день рождения.

Вечером Гавриил Абрамович отправился на семейное торжество. Но странные это были именины. Кроме Илизарова и еще одного работника из Министерства никто больше не пришел. «Замкнуто живет», — отметил про себя Илизаров. Хозяин усердно подливал гостю, потчевал, как самого близкого друга, и Гавриил Абрамович размягченно подумал: «Видать, хлебосол, широкая натура».

Но вот хозяин деловито, твердым, трезвым голосом произнес:

— Ваш аппарат, Гавриил Абрамович, мне понравился. Да-да, скрывать не буду. Он перспективен. В будущем, конечно. Сейчас, знаете, ему не хватает совершенства, как говорят художники, не хватает последнего мазка, чтобы картина засияла, стала во всех отношениях гармоничной…

— Я могу еще поработать, если у вас есть замечания, — с готовностью согласился Илизаров. Хозяин, однако, сделал вид, что не слышал эти слова и, не отвлекаясь, продолжал:

— Мы несколько изменим конфигурацию, уточним положение планок, в общем, все это я беру на себя и доработаю за свой счет. И тогда…

— Слишком много хлопот, не стоит беспокоиться, — прервал Гавриил Абрамович. Он понял, куда клонит «именинник»… Не выйдет!

— Доделаю сам, — повторил Илизаров.

— Ну что же, дорабатывайте, — мягко согласился хозяин. Помолчал, раскуривая новую папиросу, и, глядя на догорающую спичку, безразличным тоном добавил: — Только учтите, без моего мнения аппарат может не пройти.

Напрасно запугивал эксперт хирурга-изобретателя. Гавриил Абрамович получил авторское свидетельство без его покровительства.

Первый, наверно, самый решительный шаг был сделан. Пройдет еще немало времени, прежде чем за аппаратом Илизарова врачи хирурги-травматологи начнут буквально охотиться. Но не его и не их это вина, что изобретение не сразу перешагнуло границу Курганской области. О том, почему и как это случилось, рассказ пойдет позднее.

Используя свой первый аппарат, Гавриил Абрамович начал лечить переломы. Больной поднимался на второй-четвертый день и, опираясь на костыли, выходил из палаты в коридор, чтобы перемолвиться словом с соседом, подышать свежим воздухом на улице, шагнуть просто так, чтобы убедиться: скоро он будет на своих ногах!

Что же происходит в это время с больным? Скрепленная намертво нога испытывает раннюю нагрузку. Иными словами, происходит замена клеток в костной, мышечной, нервной тканях и сосудах. Или, как говорят медики, налицо ранняя функция. Работа мышц улучшает кровоснабжение кости, развивает физиологическую активность, создает наилучшие механические и биологические условия для того, чтобы кость быстрее срослась, а нога или рука восстановила свои прежние функции.