Найджел Латта - Пока ваш подросток не свёл вас с ума

Я ничего не видел, а даже если бы видел, то никогда бы не признал, что она права. Теперь (хотя, опираясь на собственный опыт, я готов поспорить с тем, что все дороги ведут в Рим) я точно знаю, что все трудные подростки ведут к сумасшедшему дядюшке Джеку.

Кстати, позвольте представить вам семью Буп и их милую дочку Бетти[8]. Мистер и миссис Буп когда-то были приятными людьми. Теперь это не так. Они оставили попытки быть приятными уже лет сто назад, когда их дочери стукнуло тринадцать. Раньше она была принцессой, да и сейчас оставалась ею… М-да, принцессой тьмы. В следующей главе мы поговорим об этом подробнее, а пока… Скажем, в доме семьи Буп всё шло не так уж гладко.

Миссис Буп начала рыдать еще до того, как я закончил свою занимательную небольшую вступительную речь. Мистер Буп выглядел несколько смущенным и… сдавшимся. Я попросил их рассказать о Бетти, и это было похоже на то, словно я вскрыл фурункул скальпелем. Из них так и хлынуло.

«Раньше она была такой милой, — говорила миссис Буп, и я слышал боль в ее голосе, как будто она была ранена. Конечно, она была ранена. По-настоящему, жестоко и глубоко. — Не знаю, что случилось. Она стала такой …ужасной, такой злой».

Мистер Буп грустно кивал. Он выглядел потрясенным, рассерженным и в то же время убитым горем. Он тонул в непонимании, сбитый с толку дочерью, которая разве что только не плевалась зеленой кислотой, вращая головой на 360 градусов и разговаривая по-арамейски. Мистер Буп старался помочь жене, измученное сердце которой было разбито на тысячи кусочков.

Они рассказали мне обо всех обычных приемчиках, всех причиняющих боль, грязных, жестоких вещах, которые с пугающей легкостью вытворяют девочки в этом возрасте. Бетти превратилась в кошмар, и родители не могли понять почему. Я позволил им выпустить пар и, дождавшись подходящего момента, включился в разговор.

«Она когда-нибудь называла вас сукой?» — спросил я миссис Буп.

Она грустно кивнула.

«Долбаной сукой?»

Снова печальный кивок.

«Долбаной злобной сукой?»

Миссис Буп слегка приободрилась.

«Нет», — ответила она, и в ее голосе зазвучала надежда.

Я махнул рукой: «Не волнуйтесь, скоро назовет».

Маленький пузырь надежды лопнул с тихим, едва слышным хлопком.

«Думаю, нужно рассказать вам о сумасшедшем дядюшке Джеке», — сказал я.

Родители Бетти, казалось, были обеспокоены тем, что я собираюсь рассказывать им о своем спятившем родственнике. Но я не собирался.

«Представьте на секунду, — сказал я, — что вся ваша семья собралась и решила, что сумасшедший дядюшка Джек будет жить с вами. Никто больше не желает иметь с ним дело, потому что он безумен и пахнет мочой, и они подсунули его вам».

Мистер и миссис Буп внимательно слушали.

«А теперь представьте, что вы сидите и смотрите вечером телевизор. Начинается реклама, и вы оборачиваетесь, чтобы спросить сумасшедшего дядюшку Джека, не хочет ли он чашечку чая. Он смотрит на вас с минуту, а потом начинает прыгать. „Да пшел ты! — вопит сумасшедший дядюшка Джек. — Точняк, блин, ты сука, долбаная сука…“ — и мчится в свою комнату в подвале, извергая проклятия. Ну что, это испортит вам вечер или вы просто подумаете: „Ох, сумасшедший дядюшка Джек снова бесится, ничего удивительного“?»

Миссис Буп пожала плечами: «Наверное, я подумаю, что он псих, и не стану переживать».

Я глубокомысленно кивнул (а это не так уж просто): «Вы примете это на свой счет?»

«Нет».

«Будете ли вы задумываться о том, прав ли старый, безумный, вонючий дядюшка Джек? Начнете ли искать в себе причины его поведения?»

«Нет».

«Так почему, — спросил я, — вы расстраиваетесь, когда Бетти ведет себя как дядюшка Джек?»

Она пожала плечами: «Когда вы так об этом говорите… даже не знаю».

«Считается, что период полового созревания — одна из ступеней развития, — продолжал я, — но это миф. На самом деле это больше похоже на психическое расстройство».

И тут миссис Буп впервые рассмеялась.

«Когда я был подростком, — сказал я, приводя в качестве примера собственное безумие во время полового созревания, — мы с братом не на шутку дрались из-за того, кому разбирать сушилку для тарелок».

Мы на самом деле дрались по тридцать — сорок минут почти каждый вечер из-за того, кто должен вытирать и убирать тарелки. Закон тут был бессилен, это сложное дело вызывало длинные и жестокие споры. Один из нас мыл тарелки, а другой вытирал, но мы почему-то никак не могли договориться, кто будет разбирать сушилку. Мы были словно граница между Северной и Южной Кореями и следили друг за другом, как коршуны. Дело доходило до драки, и я готов был биться до последнего издыхания, утверждая, что сушилку должен разбирать брат, потому что он всё еще держал крышку от кастрюли, когда я уже положил в сушилку последнюю ложку. Я был готов пожертвовать жизнью, только бы не отступить.

«Но вот что странно, — продолжал я, — эта сушилка до сих пор стоит у нас дома, и, когда несколько лет назад я гостил у родителей, я мыл посуду и вспомнил об этих драках. Я засек, сколько требуется времени, чтобы разобрать сушилку. Три секунды. Но когда я был подростком, мне ни разу не пришло в голову, что умнее всего было позволить брату думать, что он выиграл, разобрать сушилку и жить дальше. Никто ни разу так не поступил. Я действительно думал, что если мне придется ради чего-то умереть, то я умру ради этого. Я буду биться до последнего из-за сушилки для посуды, и если я умру, то, по крайней мере, останусь человеком принципов».

Бупы, которые выглядели уже не такими убитыми, улыбались (наверное, вспоминали свои закидоны в том возрасте).

«Псих, — сказал я. — Вот кем я был — гребаным психопатом. Пару лет назад я спросил маму, что она думала о наших драках, и знаете, что она сказала? Она сказала: „Я думала, что вы сошли с ума“. Моя мама — очень здравомыслящий человек Единственная и самая большая ошибка, которую совершает большинство родителей: они воспринимают неприятные и отталкивающие вещи всерьез. Если бы вы не стали обращать внимание на сумасшедшего дядюшку Джека, то почему обращаете внимание на безумную Бетти?»

«Значит, мы просто не должны переживать из-за того, что она говорит?» — спросил мистер Буп.

«Именно».

«Есть ли какое-нибудь лечение?» — спросила миссис Буп, которая заметно оживилась, когда поняла и приняла все, о чем я говорил.

«Да, — сказал я, — конечно».

«Какое? Может быть, таблетки?»

Я покачал головой:

«Есть только одно лечение для тринадцатилетних. Оно эффективно на сто процентов и абсолютно натуральное».

«Что же это?» — спросили родители хором.

«Четырнадцатилетие, которое можно вылечить пятнадцатилетием, а последнее — шестнадцатилетием».

Они снова засмеялись. Смех гораздо лучше слез.

Здесь мне стоит объясниться. Я вовсе не собираюсь преуменьшить или высмеять несчастье семей, которым приходится иметь дело с настоящими психическими заболеваниями, такими как шизофрения, депрессия, нарушения питания, и так далее. Но я совершенно определенно пытаюсь высмеять ту ерунду, которая вылетает из уст многих детей, когда они пытаются найти свое место в мире.

Если вы будете воспринимать это всерьез, то ваше сердце разобьется, поэтому вы не можете так поступать. Никто не позволит сумасшедшему дядюшке Джеку разбить чужое сердце — может, пару тарелок, но не сердце. Мы знаем, что сумасшедший дядюшка Джек видит мир не таким, каков он есть. Он видит его сквозь искажающую призму, и для него всё немного запутано. Например, он обзывает вас, потому что уверен: вы заодно с инопланетянами, которые хотят заселить Землю марсианскими пауками-кровопийцами, но вас, наверное, это не слишком заденет. Он может быть уверен, что вы в союзе с пауками, но вы-то точно знаете, что это не так, и не станете из-за этого расстраиваться.

То же самое касается подростков. Вам нужно просто сказать себе, что всё это — мимолетный недуг, расстройство, которое со временем пройдет. В один прекрасный день тучи рассеются, и ваш милый ребенок снова станет собой, только немного вырастет. А до тех пор вам остается только плестись под дождем и не принимать всё близко к сердцу. Это вовсе не значит, что вы должны терпеть ужасное поведение, вы не должны этого делать (и мы еще поговорим о том, как отвечать на грубость). Это значит, что вы не должны принимать это близко к сердцу.

Еще одна важная вещь: хотя все дороги могут вести к сумасшедшему дядюшке Джеку, они там не заканчиваются. Те же самые дороги уходят вдаль и исчезают за горизонтом, так что вам нужно просто продолжать идти, и однажды вы обнаружите, что старик Джек остался далеко позади, а ваши сын или дочь вернулись. Просто не останавливайтесь и не уделяйте плохому слишком много внимания. Пусть негатив скатится с вас, как с гуся в известной поговорке. У семьи Буп это получилось.