Евгений Неёлов - Волшебно-сказочные корни научной фантастики

257

Соловьев Б. Поэт и его подвиг: Творческий путь Александра Блока. М., 1968, с. 572.

Этот процесс происходит и в самом жанре сказки, усвоенном литературой, что особенно подчеркивает его закономерность. Лес литературной сказки и лес сказки фольклорной оказываются контрастно противоположными друг другу. В литературной сказке, например, о Винни-Пухе, «на первый план выходит то, что делает сказочный милновский лес подлинно идиллическим, тихим, глубоко мирным и теплым местом» (Липелис А. Сказка и реальный мир. — Детская литература, 1974, №1, с. 44).

Суммированную оценку восприятия леоновского образа Леса в критике см.: Финк Л. Уроки Леонида Леонова. М, 1973, с. 227–229.

Старикова Е. Леонид Леонов. Очерки творчества. М., 1972, с. 281.

Поэтому, если быть точным, нельзя, говоря о романе Л. Леонова, согласиться с характеристиками типа «сказочный вихровский лес», «лес... приобретает черты сказочного чуда» (Старикова Е. Леонид Леонов, с. 282). Леоновский лес безусловно фольклорен, но не сказочен.

Выразительный пример последнего дает экологическая фантастика, для которой показателен, к примеру, рассказ известного советского фантаста С. Гансовского «Спасти декабра», повествующий о гибели венерианского леса вследствии неразумного вмешательства землян-колонистов.

Вот только один пример: «Они миновали полосу белого опасного моха, потом красного опасного моха, снова началось мокрое болото... а из каждого цветка выглядывало серое крапчатое существо и провожало их глазами на стебельках» (Стругацкие А. и Б. Улитка на склоне. — В кн.: Эллинский секрет. Л., 1966, с. 415).

Солодовников С. В. Человек и Неизвестное в научной фантастике. — Вестн. Белорус. гос. ун-та. Сер. IV, 1975, №. 2, с. 21.

Уэллс Г. Собр. соч. в 15-ти т., т. 3. М., 1964, с. 65.

Там же, т. 1, с. 165.

Там же, с. 177.

Там же, с. 183.

Цит. по: Кагарлицкий Ю. И. Герберт Уэллс. М., 1963, с. 141.

Уэллс Г. Собр. соч. в 15-ти т., т. 1, с. 78.

Там же, с. 113, 125.

Там же, с, 140.

Чернышева Т. А. К вопросу о традициях в научно-фантастической литературе. — Труды Иркутск, гос. ун-та, т. XXXIII. Сер. литературоведение и критики. Вып. 4. Иркутск, 1964, с. 98.

Уэллс Г. Собр. соч. в 15-ти т., т. 6, с. 405–406.

Стругацкие А. и Б. Улитка на склоне, с. 456.

Бритиков А. Ф. Русский советский научно-фантастический роман. Л, 1970, с. 356–357.

Там же, с. 354.

Иногда в научной фантастике, как, например, в повести Стругацких «Пикник на обочине» встречается изображение города как леса. Такой город-лес очень популярен в детективном жанре, «и в этом сказочно-страшном, таинственном лесу будут блуждать герои, сменившие серого волка или волшебного коня на автомашину новой марки» (Меркулан Я. Зарубежный кинодетектив, с. 47); поэтому, вероятно, не случайно, что в научно-фантастических произведениях, использующих этот образ, как правило, присутствуют элементы детектива.

См.: Пухов М. Станет светлее. — Искатель, 1982, №6, с. 49, и др.

Головачев В. Реликт. Днепропетровск, 1982, с. 72.

Гуляковский Е. Атланты держат небо. — В сб.: Фантастика-79. М., 1979, с. 85.

Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики, с. 248.

Фрейман Н. Придорожная часовня — пережиток древнего «погребения на столбах на путях». — Советская этнография, 1936, №3, с. 86.

Цивьян Т. В. Дом в фольклорной модели мира, с. 75.

Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. Славянские языковые моделирующие системы, с. 166.

Впрочем, встречаются и другие мнения. Так, например, Б. Синочкина, справедливо отметив, что «в народной поэзии непременно встречаем не дорога, а путь-дорога», далее такие синонимические сочетания объясняет следующим образом: «Если в общенациональном языке XVI–XVII вв. ...они употреблялись с определенными смысловыми целями, то в современных записях фольклора это уже стилистическое средство, примета определенной разновидности поэтического (в широком смысле слова) языка» (Синочкина Б. Фольклорная поэтика и история языка. — Kalbotyra. ХХХ(2). Вильнюс, 1980, с. 83).

Лотман Ю. М. Проблема художественного пространства в прозе Гоголя. — В кн.: Труды по русской и славянской филологии. XI. Литературоведение. Тарту, 1968, с. 47.

Ср.: в средние века «нет представления о пути между пунктами, независимого от путника, который преодолевает это расстояние» (Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры, с 92).

Новик Е. С. Система персонажей русской волшебной сказки, с. 239.

Рошияну Н. Традиционные формулы сказки. М., 1974, с. 108.

Тарланов З. К. Сравнительный синтаксис жанров русского фольклора. Петрозаводск, 1981,с. 77.

Цивьян Т. В. К семантике пространственных элементов в волшебной сказке. — В кн.: Типологические исследования по фольклору, с. 199.

Именно эту сказочную неопределенность пародирует древнерусское «Сказание о роскошном житии и веселии», в котором можно усмотреть элементы пародийного переосмысления как содержания, так и поэтики волшебной сказки: «А прямая дорога до тово веселья от Кракова до Аршавы и на Мозовшу, а оттуда на Ригу и Ливлянд, оттуда на Киев и на Подольск оттуда на Стекольню и на Корелу, оттуда на Юрьев и ко Брести, оттуда к Быхову и в Чернигов, в Переяславль и в Черкаской, в Чигирин и Кафимской. А кого перевезут Дунай, тот домой не думай» (Сказание о роскошном житии и веселии. — В кн.: Русская демократическая сатира XVII века. М., 1977 с 33). Неопределенность пути-дороги можно обнаружить и в уже отмеченном выше намерении героя отправиться в путь «куда глаза глядят», известном требовании «пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что» и т.д.

Ср. с народной приметой, приводимой А. Н. Афанасьевым из сборника XVIII столетия: «Кости болят и подколенки свербят — путь будет» (Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу, т. 1, с. 31, прим. 1.. Здесь выделяется именно трудность, утомительность пути.

Ср. о сказочном коне: «Бег его носит космогонический характер...» (Иванова А. А. К вопросу о происхождении вымысла в волшебных сказках. — Советская этнография, 1979, №3, с. 118).

Ср.: «Превращения иногда изоморфны перемещениям» (Мелетинский Е. М., Неклюдов С. Ю, Новик Е. С., Сегал Д. М. Проблемы структурного описания волшебной сказки, с. 126).

При внимательном рассмотрении оказывается, что и локальная путь-дорога тоже часто подчиняется принципу «туда и обратно».

Пропп В. Я. Морфология сказки, с 83.

Лихачев Д. С. Литература эпохи «Слова о полку Игореве». — В кн.: Памятники литературы Древней Руси. XII век. М., 1980, с. 17, прим. 1.

Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы, с. 386.

Не случайно фольклористы отмечают совпадение некоторых функций поля и дороги. См.: Новик Е. С. Система персонажей русской волшебной сказки, с. 237; Ведерникова Н. М. Эпитет в волшебной сказке. — В кн.: Эпитет в русском народном творчестве: Фольклор как искусство слова. Вып. 4. М., 1980, с. 125.

Смирнов А. Иванушка-дурачок. — Вопросы жизни, 1905, №12, с. 60. — В данном случае мы отвлекаемся от возможных различий в терминах «судьба», «рок», «доля» (см. об этих различиях, напр.: Ярхо В. Рок. Грех Совесть. (К переводческой трактовке древнегреческой трагедии.) — В кн.: Мастерство перевода. Сб. 9. М., 1973, с. 200–230).

Ведерникова Н. М. Русская народная сказка. М., 1975,-с. 24.