Вольф Шмид - Проза как поэзия. Пушкин, Достоевский, Чехов, авангард

476

Подробнее о фонических фигурах этого отрывка см. следующую статью.

Прозрение «Бронзы», однако, не полное. О его редукции см. нижеследующую статью о проблематичном событии у Чехова.

О «повторах» в этой новелле см.: Фортунатов Н. М. Архитектоника чеховской новеллы (Спецкурс). Горький, 1975; Неминущий А. Н. Средства авторской оценки персонажа в рассказе А. П. Чехова «Душечка» // Вопросы сюжетосложения. Т. 5. Рига, 1978. С. 59—67.

Подробнее о четырех нарративных уровнях и о соответствующей научной литературе см.: Schmid W. Die narrativen Ebenen «Geschehen», «Geschichte», «Erzählung» und «Präsentation der Erzählung» // Wiener Slawistischer Almanach. Bd. 9. 1982. S. 83—110; его же. Der Ort der Erzählperspektive in der narrativen Konstitution // Signs of Friendship. To Honour A. G. F. van Hoik. Ed. J. J. van Baak. Amsterdam, 1984. S. 532— 552.

О звуковом повторе см.: Шмид В. Der ästhetische Inhalt. Zur semantischen Funktion poetischer Verfahren. Lisse, 1977; о ритме художественной прозы: Rehder Р. Verfahrensweisen der Beschreibung des Rhythmus künstlerischer Prosatexte // Referate und Beiträge zum VIII. Internationalen Slavistenkongress Zagreb 1978. München, 1978. S. 127—148; о ритме прозы Чехова: Rehder Р. Zum Prosarhythmus bei Čechov I! Serta Slavica. In memoriam Aloisi Schmaus. München, 1971. S. 620—624; подробнее о звуковых фигурах в прозе Чехова см. следующую статью в настоящем сборнике.

Классические формулировки: «Briefly, equivalence in sound, projected into the sequence as its constitutive principle, inevitably involves semantic equivalence» — «In poetry, any conspicuous similarity in sound is evaluated in respect to similarity and/or dissimilarity in meaning» (Jakobson R. O. Linguistics and Poetics. P. 368, 372).

Об этом понятии см.: Bolten J. Die hermeneutische Spirale: Überlegungen zu einer integrativen Literaturtheorie // Poetica. Zeitschrift für Sprach- und Literaturwissenschaft. Bd. 17. Amsterdam, 1985. S. 355—371. О родственном понятии «структурально–герменевтического круга» см.: Stierle K. Für eine Öffnung des hermeneutischen Zirkels // Ibid. S. 340—354.

О методологических проблемах анализа эквивалентностей на фоне спора между герменевтикой и структурализмом см.: Schmid W. Analysieren oder Deuten? Überlegungen zur Kontroverse zwischen Strukturalismus und Hermeneutik am Beispiel von Čechovs «Nevesta» // Die Welt der Slaven. Bd. 11. 1987. S. 101—120.

Белый А. Арабески. М., 1911. С. 399.

Маяковский В. Полное собрание сочинений: В 13 т. М. 1955—1961. Т. 1. С. 300.

См.: Holthusen J. Studien zur Ästhetik und Poetik des russischen Symbolismus. Göttingen, 1957.

Cm.: Holthusen J. Studien zur Ästhetik und Poetik des russischen Symbolismus. S. 109—153; его же. Erzähler und Raum des Erzählers in Belyjs «Serebrjanyj golub’» // Russian Literature. Vol. 4. 1976. S. 325—344.

Holthusen J. Fedor Sologubs Roman‑Trilogie (Tvorimaja legenda): Aus der Geschichte des russischen Symbolismus. s’-Gravenhage, 1960

«Я же сам поздней натолкнулся на удивившую меня связь меж словесной инструментовкой и фабулой (непроизвольно осуществленную)» (Белый А Мастерство Гоголя. М., 1934. 306). Белый в дальнейшем — как уже в записях 1921 года — приписывает героям романа «звуковые лейтмотивы», которые «идентичны согласным, строящим их имена», и связывает с этими согласными конкретные значения — например, «пп» в «Апполлоне Апполлоновиче» должно символизировать «давление оболочек (стен, бомбы)», — чтобы затем прийти к выводу: «Сюжетное содержание "Петербурга" по Гоголю отражаемо в звуках» (Белый А. Мастерство Гоголя. С. 307; курсив мой — В. Ш.). Правда, в этом он, кажется, отходит от признававшегося ранее конститутивного первенства звука, хотя все же настаивает на иконическом соотношении истории и звука.

Об Оппозиции «повествовательное искусство» — «словесное искусство» см. выше, с. 22, прим. 41.

В обширной литературе о Чехове этот прием охарактеризован лишь вскользь и довольно бесструктурно как «лирические» и «музыкальные» черты чеховских рассказов. См. например: Дерман А. Б. О мастерстве Чехова. М., 1959. С. 106—130 (гл. «Поэтичность в творчестве Чехова»); Svatoňová I. О лиризме Чехова // Антон Чехов. 1869—1960. Ed. Т. Eekman. Leiden, 1960. C. 267—276; Шагинян Р. К вопросу о развитии стиля А. П. Чехова // А. П. Чехов: Проблемы творчества. Самарканд, 1960. С. 19—31; его же. К поэтике чеховской лирической новеллы 90–х годов: «Скрипка Ротшильда» и «Дом с мезонином» // Проблемы поэтики. Самарканд, 1980. С. 32—39; Ларцев В. Средства лиризации в новелле А. П. Чехова «Попрыгунья» // А. П. Чехов: Проблемы творчества. Самарканд, 1960. С. 33—50; Бицилли П. М. Anton Р. Čechov. Das Werk und sein Stil. München, 1966. S. 78—112 (гл. «Музыкальность»); Nilsson N. À. Studies in Čechov’s Narrative Technique: «The Steppe» and «The Bishop». Stockholm, 1968. P. 84—104 (гл. «The Bishop: its Liricism»); Penzkofer G. Der Bedeutungsaufbau in den späten Erzählungen Čechovs: „Offenes“ und „geschlossenes“ Erzählen. München, 1984. S. 242—247 (гл. «Der „schöne“ Text»); Winner Th. The Poetry of Chekhov’s Prose: Lyrical Structures in «The Lady with the Dog» I I Language and Literary Theory. Papers in Honor of Ladislav Matějka. Ed. В. Stolz, I. R. Titunik, L. Doležel. Ann Arbor, 1984. P. 609—622; его же. Parallelismen und musikalische Elemente in Čechovs Prosa («Anna na See», 1895) // Anton P. Čechov. Werk und Wirkung. Ed. R. — D. Muge. Wiesbaden, 1990. S. 78—99 (там же — наблюдения над «лирической организацией» «Дамы с собачкой» и «формальным параллелизмом» и «музыкальными элементами» в «Анне на шее»).

Белый А. Арабески. С. 397. О влиянии Чехова на прозу символистов см.: Szilárd L. Чехов и проза русских символистов // Anton Р. Čechov. Werk und Wirkung. Ed. R. — D. Muge. Wiesbaden, 1990. S. 791—804 (там же — дальнейшая литература по данной теме).

Маяковский В. Полное собрание сочинений. Т. 1. С. 301. Об этом см. также: Nilsson N. À. Two Chekhovs: Mayakovsky on Chekhov’s «Futurism» // Chekhovs Great Plays: A Critical Anthology. Ed. J. — B. Barricelli. New York, 1981. P. 251—261; Wächter Th. Die künstlerische Welt in späten Erzählungen Čechovs. Frankfurt a. M. u. a., 1992. S. 38—40.

О соединении кооккурирующих или интерферирующих первичных временных образов (как‑то: повторов гласных и согласных или ритмических и мелодических последовательностей), от которого получаются сложные вторичные образы, синтезе, который производится воспринимающим по «гештальтзакону» «совместного движения», см /.Schmid. W. Der ästhetische Inhalt: Zur semantischen Funktion poetischer Verfahren. Lisse, 1977. S. 79.

Ср. аналогичные условия, сформулированные Яном Мукаржовским для «Мая» К. Г. Махи, при которых безударные гласные воспринимаются как носители звукового повтора (Mukařovský J. Máchův Máj. Estetická studie // Mukařovský J. Kapitoly z české poetiky. Sv. Ш. Praha, 1948. Str. 26-—30).

На них указывает: Winner Th. Chekhov and His Prose. New York; Chicago; San Francisco, 1966. P. 165—166.

Критику интерпретаций, основывающихся на презумпции об априорной иконичности отдельных звуков, см.: Levý J. Sémantika verše [1966] // Levý J. Bude literám! věda exaktní vědou? Praha, 1971. Str. 289—323; его же. The meanings of Form and the Forms of Meaning // Poetics. Poetyka. Поэтика. T. 2. Warszawa; ’s‑Gravenhage; Paris, 1966. P. 45—59; Schmid. W. Der ästhetische Inhalt. S. 49—51, 59—62.

См. об этом предыдущую статью об «Эквивалентности в повествовательной прозе».

Mukařovský J. Genetika smyslu v Máchově poesii // Mukařovský J. Kapitoly z české poetiky. Sv. III. Praha, 1948. Str. 252.

См. выше анализ заражения контекста иконическими фигурами. На перекличку колыбельной песни с болезненными звуками, которые издает отец, обратил внимание уже: Stowell Н. P. Chekhov’s Prose Fugue: «Sleepy» // Russian Literature Triquarterly. № 11. 1975. P. 437; его же. Literary Impressionism, James and Chekhov. Athens (Georgia), 1980. P. 93.

О роли этих состояний в творчестве Чехова см.: Oberschelp Р. Schlaf und Wachen: Entwurf zu einer strukturellen Semantik der Erzählzeichen Čechovs. Tübingen, 1973.

В первом издании рассказа в «Петербургской газете» за 1888 г. стояли «штаны» вместо «панталон» (ср. варианты: VII, 521), фонически намного больше подходящих к «пелёнкам» Тень от детских пеленок и панталон хозяина, которая падает на Варьку, напрашивается на символическое толкование, которое предпринимает: Curtin С. Cexov’s «Sleepy»: An Interpretation // Slavic and East European Journal. Vol. 9. 1965. P. 390—399.

Об этом последнем предложении см.: Struve G. On Chekhov’s Craftmanship: The Anatomy of a Story I I Slavic Review. Vol. 20. 1961. P. 465—476; Golomb H. A Badenweiler View of Chekhov’s End(ings): Beyond the Final Pointe in His Stories, Plays and Life (An Autobiographophobic Paper) // Anton P. Čechov: Werk und Wirkung. Ed. R. — О. Kluge. Wiesbaden, 1990. S. 234—236.

В этот фонически и тематически организованный ряд можно включить и слова, в которых графическое «о» хотя фонетически реализуется как [а] или [ъ], но в словообразовательных и морфологических парадигмах которых безудардное «о» чередуется с ударным, например «бровями» —> «брови» или «молилась» —» «молится» и, возможно, также «говорила», «говорить» —» «говор».