Алексей Маргиев - Грузия. Этнические чистки в отношении осетин

Если представить себе, что в будущем не будет Интернета (что вполне возможно, и не обязательно как результат злокозненных действий антиглобалистов – пара-тройка хороших ураганов Катрина вкупе с несколькими катастрофическими землетрясениями могут привести человечество и не к таким лишениям), то изучать нашу с вами современность потомки, как это делалось и встарь, будут в библиотеках, по книгам. И уже к нашему, ныне живущих великому сожалению, подавляющее большинство важнейших событий периода «глобальной геополитической катастрофы» (Владимир Путин), то есть распада Союза Советских Социалистических Республик, предстанут в лучшем случае малозначимыми, а возможно, и вовсе не станут известны. Хорошо, что не для всех исследователей виртуал стал важнейшим, а то и единственным полем приложения своих сил, и книги все еще пишутся. Иногда – хорошие книги, информативные книги, эмоциональные книги, свидетельские книги. Объективные книги. Все вышеприведенные эпитеты в полной мере применимы к работе Инги Кочиевой и Алексея Маргиева плюс еще одно обстоятельство. Эта книга лишь в небольшой степени заполняет огромную лакуну, которая уже есть и становится все больше даже в памяти участников ныне активно продолжающих развиваться драматических событий, связанных с современной историей одного из древнейших народов Евразии, а вернее, и Европы, и Азии – осетин.

Собственно говоря, одним из феноменов, явившихся миру в драматичнейшем ХХ веке, феноменом, не только не получившим пока объяснения, но даже толком и не подмеченным исследователями, является странная избирательность истории в отношении судьбы наиболее древних народов. Геноциду, понимаемому как проведение целенаправленной государственной политики физического уничтожения целого народа на исторической территории его проживания, последовательно в прошлом веке подверглись: армяне в Османской империи, евреи в Германии и на оккупированных ею территориях, цыгане там же, камбоджийцы в Камбодже, осетины в Грузии... Причисление осетин к печальному и общеизвестному списку может кого-то удивить. Но знакомство с материалами, опубликованными в настоящей книге, подобное удивление несомненно рассеет или по крайней мере серьезно поколеблет.

Вообще говоря, кропотливо собранные и приведенные авторами статистические материалы и человеческие свидетельства не носят всеобъемлющего характера. Да они и не могут быть таковыми: для составления более или менее полного свода преступлений в отношении мирного населения Южной Осетии, совершенных по этническому признаку, требуются полномасштабные усилия не только со стороны представителей осетинского народа, но в первую очередь со стороны международных организаций, в изобилии представленных как в мире в принципе, так и на территории Южного Кавказа, в непосредственной близости от мест, где разворачивалась осетинская трагедия. Однако ни ООН в лице своей программы развития, ни ОБСЕ, ни Евросоюз вопросами справедливости, к сожалению, не занимаются. Это все организации чисто политического свойства, и мандат их деятельности в регионе определен в рамках решения чисто политических задач, которые не содержат в себе в данном случае необходимости учитывать страдания населения.

Кто-то из будущих читателей может задаться вопросом: а не следует ли отнести эти самые страдания населения к прошлому, закрыть черные страницы и начать строить взаимоотношения двух народов, грузинского и осетинского, с чистого листа? Хорошо бы, да не получается. Грузия не осудила абсолютно фашистские как по сути, так и по форме и приведшие к геноциду осетин в Грузии политику, идеологию и деятельность режима Звиада Гамсахурдиа. Более того, в правление «демократа» Михаила Саакашвили как имя, так и дело Гамсахурдиа переживают видимый ренессанс. Ни одна из заинтересованных стран также не высказалась определенно в смысле квалификации грузинской политики в период 1989–1992 годов, и Российская Федерация в том числе. Ни одна из международных организаций не сделала того же самого, хотя апелляция осетин к примерам и аналогиям Нюрнберга и Гааги как минимум небезосновательна. В итоге мы все имеем возможность видеть отсутствие самого главного в нынешних взаимоотношениях грузинского и осетинского народов. А именно взаимного доверия и, следовательно, перспективы полноценного урегулирования конфликта. Пока что без российских миротворцев, которые вот уже на протяжении 13 лет гарантируют мир на территории Южной Осетии, представить себе гарантированное невозобновление военных действий трудно. И описываемые авторами попытки силового реванша со стороны Грузии, предпринятые летом 2004 года, вполне доказательно свидетельствуют об этом.

К величайшему сожалению (и материалы настоящего труда доказывают это), те десятки тысяч осетин, которые жили за пределами Южной Осетии, в собственно Грузии, и вынуждены были, спасая свою жизнь, покинуть родные места, имеют мало шансов туда вернуться. Пока что в этом некоторая (хотя и не вполне уникальная) особенность постконфликтной ситуации между грузинами и осетинами. Никому и в голову не придет чинить препятствия евреям в возвращении на родину в Германию. Более того, этот процесс усиленно стимулируется немецким народом и правительством. Осетины же в Грузию полноценно вернуться не могут – нет ни политической воли тбилисского руководства, ни, естественно, соответствующих шагов законодательного порядка с его стороны. Аргумент гамсахурдиевского происхождения и вполне фашистского свойства типа «родина осетин это Северная Осетия, пусть там и живут» до сих пор имеет хождение в Грузии, причем как на бытовом, так и на политическом уровне. Интересно, что в российской части Осетии, где веками проживают многие тысячи этнических грузин, никогда и никому не приходило в голову объявлять их родиной Грузию. Родина каждого там, где он живет, там, где он родился, там, где жили его предки. В конце концов каждый сам определяет, где его родина, и заставлять его силой оружия думать иначе – не геноцид разве?

Ни в коем случае нельзя бросать камень в сторону многонационального и многокультурного народа Грузии. Несмотря ни на что, в стране, столько лет находящейся под мощным идеологическим прессом моноэтнической пропаганды, есть очень большое число людей, готовых на покаяние и на компромисс. И это вселяет надежду. В конце концов, как справедливо написал один из крупнейших специалистов по исследованию природы и последствий этноцида Норман Неймарк, «этнические чистки не являются производной особенностей культурного развития турок, немцев, сербов или каких-то других народов. Ни армянский, ни еврейский геноцид не были неизбежными. Они вызрели в конкретных обстоятельствах, порожденных мировыми войнами, а детонатором послужили амбиции современных политиков».

Родившейся на рубеже ХIХ-ХХ веков современной – расовой – форме национализма вкупе с империалистическим стремлением больших наций к подавлению интересов наций малых давно пришло время отправляться на свалку истории.

Алан Касаев, кандидат исторических наук

В результате вооруженного грузино-осетинского конфликта в 1989–1992 годах огромная часть осетинского населения как в Южной Осетии, так и в Грузии стали беженцами или вынужденно перемещенными лицами. Значительное количество беженцев было вынуждено переселиться в Северную Осетию, остальные же расселились в Цхинвале и осетинских селах Южной Осетии. Проблемой беженцев с тех пор занимается множество государственных структур и неправительственных организаций. Однако нельзя сказать, что в этой деятельности достигнут результат, адекватный масштабу трагедии их исхода с мест постоянного проживания, несмотря на усилия, прилагаемые государством и соответствующими организациями. Как складывается дальнейшая жизнь этих людей там, где они получили приют, какие этапы проходит судьба беженца, кто виноват в том, что человек в одночасье теряет все, что нажито годами труда, теряет родину и, самое главное, статус полноценного члена общества там, куда забрасывают его обстоятельства?

Все эти вопросы можно осветить на примере разрастания национал-экстремизма в Грузии в конце 1980-х годов прошлого столетия, когда жертвой политики абсолютизации всего грузинского в ущерб интересам национальных меньшинств стало осетинское население. Около 115 тысяч человек за два года конфликта пересекли границу Северной Осетии, спасая свои жизни, оставив свои дома и налаженную жизнь со всеми планами на будущее и прочной привязанностью к земле, в которой покоились предки. Историческая память подсказывала, что только бегством можно спастись от будто внезапно заболевших тяжелым недугом соседей. И стали вспоминаться почти забытые за годы советской дружбы народов и интернационализма события далеких 20-х годов, когда еще более жестоким образом выжгли дотла огромную часть населенных пунктов Южной Осетии грузинские меньшевики.