Николай Трубецкой - Наследие Чингисхана

110

См. статью К.А. Чхеидзе в «Евразийской хронике», вып. IV.

Подробнее об этом см. статью «О государственном строе и форме правления» в «Евразийской хронике», № VIII.

Борьба за популярность в возможно более широком кругу населения, подлаживание ко вкусам и настроениям того или иного круга обывателей, а с другой стороны, стремление внушить этим обывателям определенные взгляды, вкусы и настроения, с тем чтобы потом представлять их как взгляды и желания самого населения, — вот тот круг действия и работы, тот ряд процессов, который приводит к выделению и отбору правящего слоя в демократическом обществе. Поскольку все это происходит в политической сфере — отбираются политические деятели, депутаты, журналисты. А поскольку те же процессы разыгрываются в сфере экономической жизни (каковая при демократическом строе свободна, т.с. протекает при минимальном вмешательстве государства) — отбираются капиталисты, коммерсанты и банкиры и проч. Оба отбора переплетаются друг с другом, так что трудно их различить: достаточно напомнить хотя бы газетных королей. Во всяком случае, поскольку оба отбора (политический и экономический) представляют ту же механику, в обоих случаях отбираются люди приблизительно того же психологического типа. Таким образом, практически демократический строй всегда является одновременно и плутократическим — обстоятельство, которое следует всегда иметь в виду.

В то же время плутократический элемент, неизбежно сопутствующий демократии в сколько-нибудь крупных государствах, естественно, толкает государство на войну и, во всяком случае, требует от государства постоянной боевой готовности для борьбы за рынки и для подкрепления международной экономической конкуренции. Это — одно из тех противоречий, которые рано или поздно приведут демократию к гибели.

Идеократия свободна и от других недостатков аристократического строя, проявляющихся и в военном деле, но не в нем одном. Так, крупным недостатком аристократии является почти полная замкнутость правящего слоя, препятствующая выдвижению способных людей (в том числе и способных офицеров и полководцев), не принадлежащих по своему рождению к аристократической среде. При идеократии доступ в среду правящего слоя, т. е. в государственно-идеологическую организацию, открыт всякому, а кроме того, максимально рациональное использование всяких спецов, хотя бы и не принадлежащих к этой организации, является одним из характернейших признаков идеократии. Далее, в аристократии (особенно при начавшемся уже упадке этого типа отбора) существует некоторое несоответствие между правами и обязанностями правящего слоя — несоответствие, превращающее этот правящий слой в «привилегированное сословие», причем и внутри него наблюдаются разные степени привилегированности, в зависимости от большей или меньшей знатности. В среде сослуживцев (в частности, в военной среде) это создает атмосферу несправедливости. Но в идеократическом государстве этого быть не может, ибо в таком государстве всякое право (например, хотя бы право собственности) функционально связано с известными обязанностями, и чем больше права, тем тяжелее связанные с ними обязанности. В частности, члены идеократического правящего слоя несут особенно тяжелое бремя обязанностей: они всецело отдают себя в распоряжение государственно-идеологической организации, не имеют права отказаться ни от какого поручения этой организации и живут в состоянии постоянной готовности и мобилизованности. Поэтому, хотя принадлежность данного офицера к государственно-идеологической организации (и следовательно, к правящему слою) и создает ему и привилегированное положение, положение это не может восприниматься его товарищами как несправедливая привилегия, ибо оно уравновешивается тяжелым бременем обязанностей.

Последнее приходится особенно подчеркнуть. Экономический материалист, утверждающий, что войны всегда бывают вызваны только материальными, экономическими соображениями, вынужден прибегать к всевозможным хитростям, искусственностям и натяжкам, чтобы втиснуть конкретный исторический материал в эту схему. На самом деле каждому типу отбора правящего слоя соответствует и свой тип причин и задач войны. Войны с экономическими целями характерны для плутократического типа отбора (причем поскольку плутократический тип сопрягается с демократическим, эти экономические задачи войны затушевываются в угоду демократии задачами цивилизаторскими). Но многие династические войны, имевшие место при аристократическом строе, лишены всякого экономического смысла и не могут быть истолкованы с материалистической точки зрения.

Впрочем, паневропеисты еще менее хотят отказаться от колониального империализма. На карте пан-Европы, начертанной Куденгове-Калерджи, собственно Европа составляет ничтожную часть, а львиную долю составляет западная и северо-западная часть Африки (итальянские, испанские, португальские, бельгийские и особенно французские колонии), а кроме того, к той же пан-Европе он относит и голландские и французские колонии в Азии.

Евреев часто огульно упрекают в «материализме». Это — неправильно. Типичный еврей находит одинаковое наслаждение как в отрицании духа, так и в отрицании материи. И в современной цивилизации евреи особенно успешно подвизаются как раз там, где дело идет об упразднении материальной субстанции и замене ее отвлеченным соотношением (как в физике, так и в финансах). Оторванные от всякой почвы двухтысячелетние эмигранты тяготеют не к материализму и не к спиритуализму, а к реляционизму.

Говоря о еврейском вопросе, я намеренно оставляю совершенно в стороне религиозную точку зрения, чтобы сделать свою аргументацию доступной даже людям, не разделяющим мои религиозные убеждения.

О причинах прекращения «неорганизованного» грабежа г-н Уэллс мог бы, конечно, узнать много интересного от приставленного к нему матроса с серебряным чайником, если бы ему удалось вызвать этого матроса на откровенность. К сожалению, Уэллс вполне удовлетворился явлением, что чайник попал к матросу легальным путем, не полюбопытствовав даже узнать, какие именно способы добывания серебряных чайников считаются в советской России «легальными».

Каждому свое (лат.). — Прим. ред.

Разумное основание (фр.). — Прим. ред.

Незначительная величина (фр.). — Прим. ред.