Боб Вудворд - Признание шефа разведки

Около 6 часов 30 минут в тот вечер Норт отправился в свой офис. У него все яснее вызревала мысль «принести себя в жертву». Норт попросил Фону Холл, проработавшую у него в качестве секретаря около 4 лет, помочь ему. Норт начал доставать из сейфа и из дел документы, меморандумы, различные сообщения. Уставший, сосредоточенный, но спокойный, он собрал все эти документы в большой сверток для уничтожения в машине для резки документов. Это заняло около часа. Он также попросил Холл помочь ему внести изменения в 4 меморандума, убрав из них вызывающие беспокойство ссылки.

В субботу 22 ноября было тепло. Для поездки в Белый дом Миз взял двух своих помощников. Сначала он встретился с Шульцем, а затем со Споркином. Его помощники приступили к работе с делами. В кабинете Норта они нашли меморандум по Ирану без даты и адреса: «12 миллионов долларов будут использованы для закупки товаров, крайне необходимых никарагуанским демократическим силам сопротивления».

Позднее Миз вместе со своими помощниками обедал в ресторане «Оулд Эббит Грил», находившемся в двух кварталах от Белого дома. И там помощники рассказали Мизу об обнаруженном в кабинете Норта меморандуме о направлении денег «контрас». Миз выругался, однако заметил, что эта операция, возможно, носила законный характер или же меморандум отражает одну из мыслей самого Норта.

Кейси находился в своем кабинете в старом здании исполнительного аппарата президента. Он позвонил Пойндекстеру: «Как вы смотрите, если я подойду к вам, и мы вместе перекусим». В течение двух часов эти два наиболее осведомленных в США человека ели и разговаривали наедине. В конце обеда к ним присоединился Норт. В числе других вопросов обсуждался второй канал связи с иранцами. Игра продолжалась. Кейси всегда считал, что наилучшая тактика заключалась в том, чтобы скрыть сложную проблему за видимым успехом. Вместо сомнительных услуг Горбанифара у них был теперь прямой канал связи через Али Хашеми Бахрамани, племянника спикера иранского парламента, и директора разведки стражей иранской революции при канцелярии премьер-министра. В течение некоторого времени эти агенты направляли Норту сообщения, используя надежные средства связи. Но на прошлой неделе Бахрами сообщил, что он почувствовал опасность и, возможно, находится под наблюдением. Свое сообщение он передал через телохранителя.

Ленч закончился в 15 часов 20 минут. В 15 часов 40 минут Норт позвонил Мизу и попросил назначить беседу на следующий день. В 15 часов 46 минут Кейси связался с Мизом по телефону и сказал, что хочет кое-что сообщить министру юстиции. «Почему бы мне не заехать к вам на пути домой?» — спросил Миз.

Кейси предложил Мизу виски или пиво, поскольку у него ничего другого не было. Миз выбрал пиво, виски он не любил. Кейси сказал, что его старый друг Рой Фурмарк ранее передавал ему сообщения от тех, кто вложил деньги в продажу оружия Ирану. Эти люди говорят: «Либо платите деньги, которые вы нам должны, или мы попытаемся причинить вам неприятности».

Оба юриста признали в этом шантаж. Однако ни один из них не рассказал о той взрывоопасной информации, которой они располагали. Кейси не упомянул о выдвинутом Фурмарком обвинении, заключающемся в том, что деньги пошли на нужды «контрас», а Миз не рассказал о найденном в кабинете Норта меморандуме, свидетельствовавшем о переводе денег «контрас».

Миз решил назначить встречу с Нортом на утро следующего дня, которое было воскресным, однако Норт попросил перенести ее на 14 часов, с тем чтобы он вместе с семьей смог сходить в церковь. Норт позвонил Макфарлейну и попросил встретиться с ним в 12 часов 30 минут в старом здании исполнительного аппарата президента, где у Макфарлейна был свой кабинет. Они беседовали в течение 15 минут. Норт заявил, что собирается рассказать Мизу об использовании денег, полученных от продажи оружия Ирану, на нужды «контрас». Макфарлейн знал, что Норт без соответствующей санкции не будет предпринимать никаких шагов. В данном случае решение было задокументировано: имелся документ о том, что Норт делал это по поручению Пойндекстера.

В 14 часов Норт прибыл в Белый дом с двумя своими помощниками.

Да, сказал Норт, деньги направлялись «контрас». Три счета были открыты в швейцарских банках, и их номера переданы израильтянам. Деньги переводились на эти счета, и «контрас», естественно, были за это признательны. Около 3–4 миллионов, полученных от продажи оружия, были использованы на эти цели. Упомянутые в меморандуме 12 миллионов, добавил Норт, не принадлежат ни Соединенным Штатам, ни Израилю. Его объяснение сомнений не вызывало.

— Вы обнаружили мою памятную записку по этому вопросу? — спросил Норт.

— А мы должны были ее найти? — поинтересовался Миз.

— Нет, я просто так спросил.

Тем временем Кейси писал конфиденциальное письмо президенту, в котором предлагал уволить Шульца. Используя бейсбольную терминологию, Кейси указывал, что Шульц использовал Пойндекстера в качестве «игрока, отбивающего мяч» и что президенту нужен в госдепартаменте новый «подающий».

В 11 часов в понедельник Миз объяснил президенту и Дону Ригану, что он обнаружил переадресовку денег на нужды «контрас». Миз отправился в кабинет советника по национальной безопасности на встречу с Пойндекстером.

— Я полагаю, вам известно, что мы обнаружили в делах Норта? Пойндекстер ответил утвердительно, добавив, что ему, вероятно, придется уйти в отставку.

Перед ленчем Пойндекстер обнаружил полученную по компьютерной связи записку от Норта: «Я готов уйти в отставку в любое указанное вами и президентом время. Мы почти добились успеха. Преданный вам Оливер Норт».

«Спасибо, Олли, — набрал на компьютере Пойндекстер. — По этому вопросу сегодня я дважды разговаривал с Эдом. Он пытается придумать, что делать дальше. Я сказал ему, что тоже готов уйти в отставку и пойму его намек. Он один из немногих, входящих в окружение президента, которому я доверяю. А если в отставку вам уходить не придется, как вы смотрите на переход на работу в ЦРУ в качестве специального помощника Билла? В результате вы бы официально действовали в оперативной области. Пока Биллу ничего не говорите. Мне необходимо знать ваше мнение».

На встрече с фотокорреспондентом в Белом доме президенту был задан вопрос о том, признает ли он ошибки, допущенные с поставками оружия Ирану. Рейган ответил: «Я не хочу лгать. Ошибок не было». На вопрос о судьбе других замешанных в этом деле лиц президент ответил: «Я не собираюсь кого-либо увольнять».

Кейси пригласил Фурмарка в Лэнгли и пытался что-то выяснить у него о деньгах, которые были использованы в иранской операции. Затем позвонил Норту.

— У меня находится человек, который утверждает, что вы должны ему 10 миллионов долларов, — сказал директор центральной разведки.

Норт заявил, что на швейцарском счете осталось только 30 тысяч долларов.

— Скажите ему, что долг он может получить с иранцев или израильтян.

Кейси безуспешно пытался связаться с Мизом. Он позвонил Дону Ригану и сказал ему, что имеется срочное дело для разговора. Риган согласился заехать в Лэнгли на пути домой на обед. На седьмом этаже Кейси ничем не выдал своего состояния и с бесстрастным лицом спросил, что происходит и что собирается предпринимать президент. Риган выдавил: раскрыт факт о переадресовке денег «контрас».

— И что вы собираетесь делать? — спросил Кейси. Он стоял непроницаем, беспристрастен.

Риган ответил, что, по его мнению, сделки с оружием для Ирана, как говорят на Уолл-стрит, не принесли США никаких доходов. Учитывая имеющуюся информацию о переадресовке средств, есть план предать все это гласности.

— А вы понимаете, каковы будут последствия? — резко спросил Кейси. — Вы провалите всю иранскую операцию и, возможно, принесете в жертву заложников. Иран придет в ярость от того, что с него слитттком много взяли за оружие. Конгресс будет взбешен, выйдет из-под контроля и, очевидно, прекратит финансирование «кон-трас».

— Будь что будет, — сказал Риган. — Как мы можем спокойно смотреть на весь этот позор? Мы, очевидно, имеем дело с преступлением. Решение принято, назад дороги нет, нет и выбора.

Кейси опоздал на обед в «Метрополитэн клаб», где он должен был встретиться со своей дочерью Бернадетт и Эдвардом Хаймофом, ветераном Управления стратегических служб, писателем, который намеревался написать биографию Кейси. Они договорились о том, что Кейси свяжет его с руководящими сотрудниками ЦРУ, администрацией и президентом.

Когда Кейси прибыл в клуб, его ждали там Хаймоф и Бернадетт с мужем. Зная о разразившемся скандале, Хаймоф сказал: «Будет страшная шумиха».

— Мы справимся с этим, — сказал Кейси доверительно и перевел разговор на книгу. Он останется на своем посту до конца президентского срока и что-нибудь постарается сделать, чтобы Хаймоф в течение последних шести месяцев 1988 г. мог регулярно бывать в ЦРУ с целью сбора информации. А пока ему следует сосредоточить внимание на других периодах его жизни: работе в Управлении стратегических служб в качестве инвеститора, писателя и в комиссии по ценным бумагам и биржам. Он хочет, чтобы дело продвигалось вперед. Рождественские праздники он собирается провести в своем доме на Палм-Бич и согласен, чтобы Хаймоф приехал к нему и записал на пленку несколько интервью.