Юрий Мухин - ЕСЛИ БЫ НЕ ГЕНЕРАЛЫ! (Проблемы военного сословия)

Оказавшись в ловушке в старом медном руднике возле Керчи, несколько офицеров и солдат Красной армии продолжали оказывать сопротивление в течение всей оккупации полуострова. Когда в их опорном пункте были исчерпаны запасы воды, они стали слизывать влагу с мокрых стен, пытаясь спастись от обезвоживания. Несмотря на жестокость, которую проявляли их соперники на Русском фронте, у противостоявших им германских военных возникло чувство глубокого уважения к этим уцелевшим бойцам, которые отказывались сдаваться в течение недель, месяцев и лет упорного сопротивления».

Мы победили благодаря лучшим, но, к сожалению, лучшие и гибли в непропорционально больших количествах.

Итог не утешителен — с такими генеральскими и офицерскими кадрами воевать нельзя — себе дороже. Нужно обсуждать пути, как вырастить такой командный состав, чтобы, отдавая в армию детей, бояться только противника, а не своих же генералов. Но с кем обсуждать? С теми, кто хочет, чтобы Россия имела достойную армию, но не имеетдля этого власти, или с теми, кто имеет власть? Но ведь тем, кто имеет сегодня власть в России, плевать на армию — им, чем она хуже, тем лучше. Слабая армия не нападет на их благословенную Америку, в которой они спрятали украденные у России деньги, и куда, в случае чего, они собираются удрать. А если даже наша нынешняя армия и нападет на США, то американцы купят в нашей армии генеральских уродов, как они купили их в Ираке, и эти уроды предадут.

И, тем не менее, давайте немного поразмышляем на тему, какая бы у нас была армия, если бы не наша вонючая власть.

Что надо было бы оставить свое? Самоотверженность, сознание того, что ты частица народа, патриотизм и самопожертвование. Не будем напрасно хулить немцев, но эти вещи у нас были лучшего качества.

Что надо было бы взять у немцев? Ту степень делократизации (сами немцы называют ее единоначалием), что у них была, и осмысленность того, зачем это единоначалие требуется. Напомню, что именно единоначалие дает.

При бюрократизме думает только самый высокий начальник, а чаще всего и не он, а его ни за что не отвечающие штаб и советники. Все остальные командиры просто тупые передатчики приказов сверху вниз. А при единоначалии каждый из них должен думать, т. е. вносить в победу собственный ум, и при этом масса ума, собранного для победы, многократно возрастает. При единоначалии каждый командир становится творцом, а посему его жизнь становится интереснее и счастливее.

Второе, что надо взять у немцев, — храбрость. Не годится, когда на одного храбреца десяток трусливых подонков в погонах. В бою на этих перепуганных баб храбрецов не напасешься. Никаких извинений трусости быть не может. Не важно, кого этот офицер боится, — жену или начальника, — раз трусит, значит, погоны долой! Когда будет рядовым, у него за спиною будет капрал с палкой, а за офицерами их не поставишь. Не уберем из армии трусов, и случится война — солдатской крови трусы в погонах прольют немеряно.

Третье — смелость. Однако смелость базируется на знании своего дела, а посему является следствием подготовки офицера. Я не вижу никаких достоинств в нынешней системе военного образования. За полтора века она убедительно показала свою никчемность. Тут нам нужно как немцам — не «учить на офицера», а воспроизводить их из недр армии — делать командирами лучших бойцов.

И, главное, нам нужна честность командного корпуса армии, такая честность, как у немцев, но лучше. Вспомните, что древние персы ценили в воине — стрельбу из лука, езду верхом и честность. Первые две вещи — это пустое, этому обучатся, а главное — честность! Во всем, в любых мелочах! В пустяке соврал, значит, в командиры не годится — трус! В бою, сволочь, прольет солдатскую кровь из-за своей трусости.

Все это, скажете вы, хорошо, да где же таких взять? Ведь их, таких, пожалуй, что и у немцев не осталось, а мы-то их где насобираем? В армии и в государстве — где ж еще? Не китайцев же приглашать (хоть я против них ничего и не имею) — наша проблема, нам ее и решать.

Для начала я персональные воинские звания упразднил бы, а армию разделил на три части: боевую, тыловую и вспомогательную.

В боевую я бы включил всех тех, кто действует оружием, неважно, личным или коллективным. Это не только стрелки, но и экипажи самолетов и боевых кораблей, расчеты орудий и ракетных систем. Их бы называл не солдатами, а бойцами или воинами. И в названиях их подразделений употребил бы как можно больше слов с русскими корнями. Неважно, что эти слова сегодня менее употребимы, чем иностранные, но русский человек их суть почувствует. Чем плохи для названий боевых подразделений и частей слова «ватага», «артель», «сотня», «полк», «дружина», «рать», да, собственно, чем плоха татарская «тьма»? Ведь давно вместе с живем и выражение «тьма народу» понятно русскому без перевода. И чем плохи названия командных должностей «приказной», «старшина», «прапорщик», «сотник», «артельщик», «боярин», «воевода»? Дело здесь не в квасном патриотизме, просто эту боевую часть армии нужно отделить и выделить капитально, поскольку именно в нее нужно будет отбирать лучших из тех, кто есть, и именно ее командный состав должен выстроить хребет армии.

Вторая часть армии — тыловая. Это те, чье действие оружием по противнику в успешном бою не предполагается, но, с учетом всех превратностей войны, возможно. Это строители и тыловые колонны, различного рода радиометристы, связисты и служащие штабов. Им бы я оставил и звание «солдат», и нынешние звания, проектируя их на должности. Чем будет плохо, если объединением будет командовать воевода, начальником его штаба будет подвоевода, а начальником оперативного отдела — генерал-майор?

Ну и оставшаяся часть армии от военных комиссаров, до работников Минобороны — это военнослужащие. И название их должностей — военные советники соответствующего класса.

И, конечно, внешне, по форменной одежде эти три части армии должны отличаться очень резко. Разделить армию нужно по целому ряду причин, но сначала главной будет нехватка храбрых, смелых и честных. Вот таких и нужно в первую очередь направлять в боевую часть армии, а эту боевую часть сделать кузницей кадров для остальных частей. Поскольку, как я полагаю, все поступающие в армию должны начать службу бойцами, а уж затем, если командиры воинов сочтут их способными занимать должности в армии, то переходить в солдаты или военнослужащие.

Поскольку, как ни объясняй, а все равно найдутся те, кто поймет тебя неправильно, то еще раз подчеркну: все предложенные мною выше реорганизации вторичны и нужны лишь для одного — для отбора и комплектации командных кадров армии людьми честными, храбрыми и смелыми. Кормить в качестве армии всех тех, кого мы кормим сейчас, — это унижение для народа.

Оказался автором альманаха "Военно-исторический архив", см., например, № 9 за 2004 год.

Подробно об этом в моей книге "Антироссийская подлость".

Вообще-то 1,023 млн. от 11,944 млн. составляет 8,5 %, а не 11,7.

Бронирование «Бисмарка» позволяло выдерживать взрыв торпеды с боевой частью 250 кг тринитротолуола, а конструктивная подводная защита была рассчитана на противодействие взрыву 400–500 кг тринитротолуола Новейшие к началу войны советские торпеды (итальянской конструкции) 53–38 имели вес боевой части 300 кг, усовершенствованые в 1941 г. торпеды 53-38У — 400 кг.

Состояла из смеси тротила, гексогена и алюминиевой пудры.

Комиссары не могли не догадываться о своей судьбе в случае поражения СССР. В «Директиве» от 12.5.1941 г. Гитлер приказал: «Ответственные политические работники и политические руководители (комиссары) должны устраняться… Политические руководители в войсках не считаются пленными и должны уничтожаться самое позднее в транзитных лагерях. В тыл не эвакуируются».

Сокращенно от «лист уголовного дела №…»

Согласно журналу посетителей Сталина, в этот день у него не было никаких совещаний.

В тот момент это направление защищали остатки армий, прорвавшихся из окружения под Смоленском.

УР — укрепленный район — система инженерных заграждений и сооружений (ДОТы, рвы, минные поля), предназначенная для обороны границ или важных объектов.

На прорывающиеся в тыл Юго-западного фронта войска Гудериана.