Кай Хиршманн - Секретные службы

После 11 сентября американская администрация перешла к активным боевым действиям и на разведывательном фронте. При этом возникли амбициозные прожекты. Такой была программа «Total Information Awareness» (TIA), разработанная Пентагоном. Как писал в газете «Ди Вельт» от 24 октября 2003 года Ульрих Кульке, она предусматривала электронную всеобщую мобилизацию против мирового терроризма. Должен был быть введен полный контроль национальных и международных сетей данных. Последствия этого шага, как писал Кульке, были бы таковы: «Каждая покупка по кредитной карточке, каждый абонемент журнала, каждое путешествие, каждое подключение к Интернету, в любом компьютере, дома или на работе, каждая электронная почта, каждая покупка в любой аптеке, каждое движение на банковском счете, каждый телефонный разговор, все перемещения людей в контролируемых видеокамерами общественных местах, с особым вниманием камер к биометрическим характеристикам человека, например, к характеру его походки — все это должно было бы вноситься в базы данных и с помощью интеллигентной системы просеиваться в поисках чего-то необычного, подозрительного, аномального. Или стираться из базы, чтобы облегчить следующие поиски и расследования».

С самого начала этот прожект вызвал бурю критики. Помимо вопросов о защите данных и о самоопределении гражданина в этих вопросах особое сомнение вызвало то, что уже начатые исследовательские работы и разработки большей частью возложены на частные фирмы. Они должны были разработать методы, которые оставили бы далеко в тени даже гигантские мероприятия по подслушиванию и контролю, осуществляемые АНБ. Путем сбора данных должны были создаваться максимально точные профили как можно большего числа людей. Независимо от вопроса о возможности реализации, речь в любом случае шла об авантюрном во всех аспектах прожекте, который поставил бы перед разведками других стран совершенно новые задачи.

Но протесты против прожекта возымели действие. В июле 2003 года программа TIA была отвергнута Конгрессом США. Конгресс останавливал прожект на нескольких этапах, «срезал» летом все выделенные финансы, путем изменения закона закрыл офис программы (IAO) и потребовал от Пентагона обязательного информирования: отныне любые намерения и планы американского министерства обороны в этом направлении должны немедленно предоставляться для рассмотрения Конгрессу, и их реализация разрешена только при четком и недвусмысленном одобрении с его стороны.

Но в этом запрете есть своя загвоздка. Как анализировал Флориан Рётцер («Телеполис», 25.09.2003), разработанные в рамках программы TIA технологии могут и в дальнейшем применяться другими органами власти. Из запрета четко исключено использование технологий TIA для «правомерных военных операций США в зарубежных странах», а также для «правомерных действий внешних разведывательных служб, полностью направленных против неамериканских граждан». Таким образом, спецслужбы США в принципе могут воспользоваться дополнительными технологиями наблюдения и контроля, разработанными в рамках TIA. Кроме того, продолжена разработка четырех следующих проектов, сутью которых является быстрое определение терактов с использованием биологического оружия, автоматический перевод и обработка документов и посланий на иностранных (т. е. не на английском) языках («Tides» — «потоки») или предсказание будущих терактов. И это тоже предоставляет американским спецслужбам дополнительные возможности для наблюдения.

Не стоит и упоминать, что президент Джордж Буш отверг остановку программы и по-прежнему хочет претворить ее в жизнь, что в случае нового теракта на американской территории может стать вполне реальным. Но американцы не задают себе основополагающий вопрос: какой смысл собирать еще больше информации о террористических структурах, если уже сейчас эти объемные сведения ведут к сомнительным выводам и к нерешительному использованию? Сегодняшняя проблема — не нехватка информации, а как раз ее использование.

В конце марта 2003 года США вторглись в Ирак под предлогом «похода против терроризма», опираясь на «факты и доказательства». Министр иностранных дел США сделал громкое заявление. С широкими жестами и продуманным шоу во всех СМИ Колин Пауэлл 5 февраля 2003 года перед всем миром старался своими «неопровержимыми доводами» убедить Совет Безопасности ООН в опасности, исходящей от иракского оружия массового поражения, и в связи Ирака с «Аль-Каидой» Усамы бен Ладена. На самом деле не было ни того, ни другого, как выяснилось очень скоро.

После трагического опыта терактов 11 сентября 2001 года внутриполитический пресс был настолько силен, что США нужно было срочно показать общественности виновника и победить его. Так как это очень трудно сделать с «сетевыми» организациями, нужно было подобрать другого злодея, которого тоже можно было бы посчитать виновным, но достать его было бы куда легче. «И тут начали фокусничать, извращать, перекручивать, обманывать, исправлять, лгать и манипулировать. Сценарий угрозы из докторской диссертации двенадцатилетней давности был выдан за новейшие собранные разведкой сведения; лаборатории отравляющих веществ в бункерах и подземные фабрики химического оружия, очевидно, родились в фантазии некоторых стратегов из Белого Дома» (Л. Лангенау, «Великий Блеф», Spiegel-Online, 18.09.2003). К тому же появились сведения о некоей «урановой» связи между Ираком и Нигером, основанной на записках бывшего министра иностранных дел Нигера. Такой же невероятной и фальшивой была версия о не существовавшей на самом деле связи Ирака с «Аль-Каидой».

Сэр Уинстон Черчилль однажды сказал: «Я верю только той статистике, которую я сам сфальсифицировал». Действует ли это правило и сегодня? В любом случае, от разведок США ошибочной информации не поступало. Они просто передавали собранные факты, а также делали свои выводы, которые, однако, никак не совпадали с уже установленной американской стратегией и политикой. Изначально ЦРУ получило задание собрать в Ираке доказательства о наличии у Саддама Хуссейна оружия массового уничтожения и об его близости к «Аль-Каиде». Но судя по всему, работа разведчиков там не вполне удовлетворяло американскую администрацию, ведь доказательств они так и не смогли найти. В секретном меморандуме ЦРУ от 7 октября 2002 года шеф ЦРУ Джордж Тенет указывал: «Багдад, похоже, до сего времени четко отмежевывался от любых террористических действий». Организованной связи между Саддамом Хуссейном и «Аль-Каидой» тоже нет, угроза иракского оружия массового поражения очень мала («very low»), продолжал Тенет. Но очевидно спецслужбы США сами попали под давление с целью заставить их еще раз пересмотреть свои оценки и заново оценить отдельные факты. Кроме того, министр обороны Дональд Рамсфельд создал собственную рабочую группу, которая из частей секретного материала собрала теперь уже «подходящую» картину.

В принципе, деятельность разведывательных служб в демократических странах четко отличается от деятельности спецслужб в диктаторских режимах, направленной в первую очередь на удержание у власти правящей верхушки. В демократических системах результаты разведки и анализа открыты, чтобы поставлять факты политикам и облегчать им принятие решений. Только в диктатурах желаемый результат известен заранее, и спецслужбам достается задача подбирать определенные факты и запугивать политических противников. Но очевидно, что такое различие действует не всегда и не везде, потому вопрос эффективного контроля над деятельностью разведки и в будущем будет стоять на повестке дня.

Управление Службы военной контрразведки — МАД (Amt für den militärischen Abschirmdienst, MAD) — см. главу 5.

Федеральное ведомство по обеспечению безопасности информационной техники — БСИ (Bundesamt für Sicherheit in der Informationstechnik, BSI) существует в качестве самостоятельного ведомства с 1991 года. Оно было создано на основе секретного подразделения БНД, «Центрального шифровального отдела». Цель БСИ — способствовать безопасности в области информационной техники. К этому относятся проверка рисков для безопасности в информационно-технической сфере федеральных органов власти, создание, проверка и применение криптографического материала для информационного обмена (например, шифровка секретных документов) на федеральном уровне и в связанных со сферой национальной безопасности экономических предприятиях, а кроме того — проверка и сертификация информационно-технических систем, поддержка и консультации федеральных ведомств, правоохранительных органов, ведомств по охране конституции (в информационно-технической сфере), а также предприятий и организаций (для противодействия экономическому шпионажу).