Илья Жегулев - Операция «Единая Россия». Неизвестная история партии власти

Однако Лужков сдаваться не собирался. К парламентским выборам он стал сколачивать свою партию – «Отечество», которая в случае успеха вполне могла стать очередной «партией власти». В стране на тот момент было два центра влияния. С одной стороны, слабый Ельцин и его «семья», не имеющие ни народной, ни партийной поддержки. С другой – контролировавшие Думу коммунисты, которые пугали часть общества, успевшую распробовать вкус частной собственности. Так что запрос на новую политическую силу в стране был. И такой силой становился Лужков. Постепенно столичный мэр объединил вокруг себя больше десятка самых влиятельных губернаторов, чье мнение могло сыграть решающую роль на выборах. Он перестал кричать на каждом углу о дружбе с Ельциным и постепенно перешел в наступление. «Если президент нездоров, так, может, стоит ему уйти?» – настраивал он журналистов.

19 декабря 1998 года состоялся учредительный съезд «Отечества» – в последний день регистрации политических объединений под выборы-99. «Это был съезд победителей. Они чувствовали себя богами. Все были уверены, что они выиграют парламентские выборы, а в середине 2000-го – президентские», – вспоминает атмосферу, царившую на съезде «Отечества» в Колонном зале Дома союзов, политтехнолог Павел Растянников. Забегая вперед, заметим, что этот сценарий будет-таки реализован, только не Лужковым и «Отечеством», а Путиным и «Единством», о создании которого в тот момент еще никто и не помышлял.

В 1999 году Лужков обзавелся важным союзником – Евгением Примаковым – и тем самым многократно повысил свои шансы на победу. Мудрый и выдержанный политик Примаков имел репутацию человека, вытащившего Россию из экономического коллапса. Знаменитый разворот самолета над Атлантикой и отмена визита в США после известия о начале бомбардировок Югославии многим вернул гордость за Россию. А уголовные дела против «Сибнефти» и личная война с Борисом Березовским только добавляли популярности премьеру в народе. В отличие от ельцинской «семьи», которая активно искала повод для отставки премьера. Удобный момент наступил в мае 1999 года. Тогда Дума собиралась объявить импичмент Ельцину, и нужно было срочно что-то придумать, чтобы снять этот вопрос с повестки дня. Примакова отставили, но больше 80 % населения считало, что президент поступил неправильно. А уже в августе Примаков возглавил «Отечество», объединившееся с губернаторским движением «Вся Россия». На фоне Примакова Лужков согласился отойти на второй план.

Кому же должно было бросить вызов «Единство»? Тандем Лужков – Примаков, поддержанный самыми значимыми региональными лидерами, был на тот момент абсолютно безальтернативной политической силой. Безупречно чувствующие конъюнктуру губернаторы всегда идут к сильнейшему, и то, что «Вся Россия» отдала себя «Отечеству», было равносильно победе на выборах. Лидерами «Всей России» были тогдашние президент Татарстана Минтимер Шаймиев и губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев. За ними тянулись президенты Башкирии и Ингушетии Муртаза Рахимов и Руслан Аушев. Этот партийный тандем «уже на выборах в Думу мог получить такой оглушительный перевес, что дальнейшие выборы – президентские – теряли бы всякий смысл, – вспоминал Борис Ельцин о своих переживаниях того времени. – Они могли получить твердое конституционное большинство и вполне легитимную возможность двумя третями голосов внести любые поправки в Конституцию!» Четырьмя годами позже все это абсолютно теми же силами получит «Единая Россия».

Есть такая группа людей – переходящие кадры для «партии власти». Их никогда не подводит чутье, они всегда держат носы по ветру, они всегда с победителями. Многие из них тогда поспешили записаться в ОВР: одномандатник из Татарстана Олег Морозов, зам. губернатора Саратовской области Вячеслав Володин, член думской группы «Российские регионы» Александр Жуков, председатель совета движения «Союз труда» Андрей Исаев – почти все нынешние небожители «Единой России» тогда были в другом лагере. Впрочем, назвать этот блок «оппозицией Кремлю» можно было с большой натяжкой. Это был блок власти, в котором не оставалось места для Ельцина и его окружения. Туда стали перебегать и члены правительства. «Внутри исполнительной власти было много скрытых, а иногда и явных наших оппонентов, которые уже пошли к ОВР, просто они боялись сказать об этом открыто», – говорит Игорь Шабдурасулов, занимавший в 1999 году пост первого заместителя главы администрации президента.

Новый «центр силы» сформировался. В августе 1999 года по Москве ползли слухи, что Лужков с Примаковым уже делят кремлевские портфели, а их свита открывает шампанское. У Кремля не было ничего, что можно было этому противопоставить. А у чиновников администрации президента не было и такого желания: слишком многие поверили в избираемость Примакова президентом, а игра против потенциального победителя никогда не была сильной стороной слуг государевых. Единственное, что могло спасти Россию от лужковско-примаковского будущего, – сильный преемник, в которого готовы были поверить элиты. Тогда это казалось просто чудом – никого похожего на горизонте не было. Да и грош цена была такому лидеру без партийной поддержки. А как доказать избирателю, что это человек не с улицы, что за ним есть политическая сила? Как разговаривать с кровожадными парламентскими фракциями?

Борис Ельцин нашел такого человека. 9 августа 1999 года в своем телеобращении президент представил России своего преемника – и. о. премьера Владимира Путина. 16 августа он стал полноправным хозяином Белого дома. А опальный ныне олигарх Борис Березовский, страдая от болей в позвоночнике и первых признаков гепатита, колдовал над созданием движения «Единство» – политической поддержки будущего президента.

«А Березовский – это кто?» – шутил Путин на своей первой большой пресс-конференции в качестве президента два года спустя. Журналисты смеялись – все еще слишком хорошо помнили, что Березовский – это «крестный отец» новой власти и, если бы не он, пресс-конференции в Кремле давали бы совсем другие люди. Летом 1999 года пол-России выдохнуло: «Это кто?», просматривая сюжеты про Путина. «Who is Putin?» – интересовались иностранные журналисты. Тогда фамилии премьеров не успевали запоминать, не то что директоров ФСБ.

Да и запоминать, по сути, было нечего. Владимир Путин был относительно молодым чиновником из Питера, которого в столицу привела череда политических и организаторских провалов. Имевшийся у него опыт публичной политической борьбы был, мягко говоря, неудачным. Кстати, как у всех первых лиц «Единой России».

Впервые в роли политика Путин попробовал себя в 1995 году. Тогда в северную столицу из Москвы поступила разнарядка: перед выборами в Государственную Думу кто-то должен был возглавить местное отделение тогдашней партии власти – «Наш дом – Россия». Путин, работавший заместителем губернатора, согласился. В первой предвыборной кампании он показал себя как хороший охотник за деньгами (собрал 1,1 млрд рублей, тогда как из центра перечислили только 15 млн), но, пожалуй, абсолютно дремучий политтехнолог [1]. «Портретами Виктора Черномырдина в Петербурге было заклеено все: по 10–15 одинаковых плакатов на заборе и до 5 – на одном рекламном стенде», – вспоминает исследователь вопроса Владимир Прибыловский. Местные журналисты долго шутили над тем, как Путин объяснил этот предвыборный ход: «Кашей масла не испортишь, да и мы, наконец, русские люди, подумали: не пропадать же плакатам!» Этот стиль безошибочно узнается и 13 лет спустя: чуть реже, но со схожим упорством «единороссовские» активисты завешивали небо над страной растяжками: «План Путина – победа России!»

Выборы-95 в Санкт-Петербурге НДР под руководством Путина проиграла. Набрав 12,8 % голосов, партия власти заняла лишь третье место после «Яблока» и КПРФ. На региональную часть списка пришлось всего два мандата. НДР смогла выставить своего кандидата лишь в одном из 8 городских округов, да и тот провалился.

Второй проигрыш случился уже в следующем году. Именно Путин руководил избирательным штабом Анатолия Собчака на губернаторских выборах-96. Оплачивать кампанию губернатора, которому на федеральном и региональном уровне противостояли силовики под предводительством Александра Коржакова, местные бизнесмены отказались. Не было денег, не было и результата. Над городом летали военные вертолеты и разбрасывали листовки, в которых говорилось, что Собчак «проходит по двум уголовным делам». Путин ничего не мог с этим поделать. Может быть, как раз тогда будущий лидер «Единой России» понял, что административный ресурс – великая сила.

Сразу после выборов Путин подал в отставку. Он стал обычным безработным чиновником и тихо переехал на дачу – в 100 км от города, на берегу озера Комсомольское. В ставшем потом знаменитым дачном кооперативе «Озеро» предавался меланхолии и дрессировал собаку. «Он собирался уйти в частную жизнь, бизнесом заняться или уйти на преподавательскую работу, у него не было амбиций вырваться в Москву», – вспоминает жена Собчака, ныне сенатор Людмила Нарусова, которая в то лето часто встречалась с Путиным.