Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №27 от 05.07.2011

До сих пор не могу вспомнить без слез, что это было. Каждая женщина выбрала себе своего раненого, стала готовить в путь и тихонько причитать: „Сыночек родименький!..“, „Ну, мой миленький“… „Ну, мой хорошенький!..“ Каждая захватила с собой немного домашней еды, вплоть до теплой картошки. Они укутывали раненых, как детей, в свои домашние вещи, осторожно укладывали в сани. До сих пор стоит у меня в ушах эта молитва, это тихое бабье причитание: „Ну, мой миленький… Ну, мой хорошенький…“

Жаль, даже мучит совесть, что тогда мы не узнали фамилий у этих женщин. Считалось, что это обычная помощь населения, что иначе быть не может.

Еще я запомнила, как мы шли по освобожденной Белоруссии и в деревнях совсем не было мужчин. Встречали нас одни женщины. Даже стариков было мало, мальчиков одиннадцати-двенадцати лет было мало. Казалось, что везде только женщины остались…».

Валентина Яковлевна Буглеева-Лушакова, связист:

«Командир нам говорил:

– Девочки, везде вас можно заменить, но в медслужбе и в связи без вас не обойтись. Представляете: летчик в воздухе – с земли по нему зенитки бьют, рядом враг, а в это время по-домашнему спокойный женский голос: „Небо, слышите нас?“, „Небо, слышите нас?“ – и у него сразу больше уверенности, самообладания. Один только ваш нежный женский голос в такой обстановке что значит!.. <...>

Эфир в военное время – это какофония, это тысячи шумов и других помех, потому что одновременно работают тысячи наших и вражеских радиостанций. А ты должна уловить нужный тебе сигнал. Он еле слышен, и от других он еле отличается. Чуть по тону… Все поседели с первых дней, я ведь с двадцати лет седая. Что мы видели? Под Оршей в сорок третьем все было перекручено, как в мясорубке, люди, земля, деревья. Нам некогда было сойти с ума. И плакать некогда было. И поесть некогда. Мы сутками дежурили у аппарата. Когда вдруг прерывалась связь, мы не находили себе места. Где-то люди гибнут…

Всё отдавали фронту. Какие-то деньги нам положены были, мы их не получали, ни копейки. Отдавали армии. Комсомольские взносы бухгалтерия сама с нас высчитывала. А после войны мы по три месячных оклада, это я уже на гражданке была, отдавали на восстановление. Это в то время, когда буханка хлеба стоила триста рублей. И это не я одна делала, это делало все мое поколение. Мы по кирпичику руками разбирали наши разрушенные города…»

Станислава Петровна Волкова, лейтенант, командир саперного взвода:

«…привели меня к моему взводу. Солдаты смотрели на меня кто со злобой, кто с насмешкой, а другой так передернет плечами, что сразу все понятно. Казалось, сейчас разразится буря. И когда командир батальона сказал, что вот, мол, представляю вам нового командира взвода, они сразу взвыли: „У-у-у-у…“ Один даже сплюнул: „Тьфу!..“

А через год, когда мне вручали орден Красной Звезды, эти же ребята, кто остался в живых, меня на руках в мою землянку несли. Так они меня уважали».

Аполлина Никоновна Лицкевич-Байрак, младший лейтенант, командир саперно-минерного взвода, выпускница Московского Военно-инженерного училища:

«Привели меня к моему взводу. Команда: „Взвод, смирно!“, а взвод и не думает вставать. Кто лежит, кто сидит и курит, а кто потягивается с хрустом в костях: „Э-эх!…“ В общем, делали вид, что меня не замечают. Им было обидно, что они, видавшие виды мужчины-разведчики, должны подчиняться какой-то двадцатилетней девчонке. Я это хорошо понимала и вынуждена была подать команду: „Отставить!“. <...>

Ускоренным маршем вышли на задание. Погода была теплая, шли налегке. Когда стали проходить к позиции артиллеристов–дальнобойщиков, вдруг один выскочил из траншеи и закричал: „Воздух!.. Рама!..“ Я подняла голову и ищу в небе „раму“ (немецкий самолет-разведчик)... Кругом тихо, ни звука. Где же та „рама“? Тут один из моих саперов попросил разрешения выйти из строя. Смотрю, он направляется к тому артиллеристу и отвешивает ему оплеуху. Не успела я что-нибудь сообразить, как артиллерист закричал: „Хлопцы, наших бьют!“ Из траншеи повыскакивали другие артиллеристы и окружили нашего сапера. Мой взвод, не долго думая, побросал щупы, миноискатели, вещмешки и бросился к нему на выручку. Завязалась драка. Я не могла понять, что случилось? Почему взвод ввязался в драку? Каждая минута на счету, а тут такая заваруха.

Даю команду: „Взвод, стать в строй!“ Никто не обращает на меня внимания. Тогда я выхватила пистолет и выстрелила в воздух. Из блиндажа выскочили офицеры. Пока всех утихомирили, прошло значительное время. Подошел к моему взводу капитан и спросил: „Кто здесь старший?“ Я доложила. У него округлились глаза. Вижу, что он даже растерялся. Затем спросил: „Что тут произошло?“ Я не могла ответить, так как на самом деле не знала причины. Тогда вышел мой помкомвзвода и рассказал, как все было. Так я узнала, что такое „рама“, какое это обидное было слово для женщины. <...>

Кончилась война, а мы еще целый год разминировали поля, озера, речки… В войну все сбрасывали в озера, речки, болота, главное было пройти, успеть вовремя к цели. А теперь надо было думать, как людям жить. Не могут же они жить с заминированной рекой. Помню, долго боялась воды».

Bercut_bird

Перед Пентагоном поставлена задача увеличить объем невоенных грузов, направляемых американским войскам в Афганистан по железной дороге через Россию, и довести его до 75%. Об этом сообщил журналистам заместитель начальника штаба Армии (здесь так называют Сухопутные войска) США по тыловому обеспечению Митчелл Стивенсон. В настоящее время, отметил он, через Северную распределительную сеть /СРС/, по которой грузы для американского контингента следуют в Афганистан транзитом из Прибалтики через российскую территорию, Казахстан и Узбекистан, доставляется 60% от общего объема поставок. Остальные 40% - через Пакистан. “Наша цель - увеличить долю поставок по СРС до 75%”, - указал Стивенсон. По его словам, даже в том случае, если экстремистам в Пакистане удастся полностью перекрыть пути, по которым из порта Карачи на автотранспорте перебрасываются в Афганистан невоенные грузы для войск США, в частности, бензин, это “лишь создаст определенные трудности”, но не приведет “к прекращению афганской операции”. “Мы сможем преодолеть эти сложности”, - заверил Стивенсон, добавив, что в Афганистане для нужд контингента уже создан 45-дневный запас горючего.

Стивенсон подчеркнул, что даже в случае, если правительство Пакистана по какой-то причине отзовет свое согласие на транзит грузов в Афганистан, “это не остановит операции” американских войск. В качестве резервных вариантов предусмотрены доставка по воздуху и наращивание потока через СРС, хотя это и будет дороже, добавил он. “Уже сейчас только самолетами” переправляются в Афганистан личный состав контингента, вооружения, боеприпасы и боевая техника, заметил он.

Александр Пахомов

Администрация США призывает правительство России в полной мере обеспечивать своим гражданам возможность воспользоваться свободой собраний. Об этом говорится в письменном заявлении, которое было распространено и.о. заместителя начальника пресс-службы госдепартамента США Марком Тонером. По его словам, американские власти “с обеспокоенностью отмечают, что 28 мая в Москве мирная демонстрация россиян”, отстаивавших права сексуальных меньшинств при поддержке “иностранных сторонников”, была “насильственным образом” прервана “участниками контрпротеста”, и что затем правоохранительные органы “задержали представителей обеих групп, включая американских граждан”. “Согласно сообщениям средств массовой информации, некоторые протестовавшие получили серьезные ранения”, - добавил официальный представитель внешнеполитического ведомства США.

Он напомнил, что “свобода собраний является фундаментальным правом”, которое обязались обеспечивать “все члены Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ)”. Это отражено, “в том числе, в Московской декларации” ОБСЕ и в итоговых документах саммита организации, состоявшегося в прошлом году в Астане, констатировал американский дипломат. Как заявил представитель госдепа, по мере приближения в текущем году выборов в Госдуму “ограничения на способность российских граждан мирно собираться и выражать свои взгляды будут внимательно отслеживаться при оценке целостности избирательного процесса”. “Мы призываем российские власти работать с муниципальными официальными лицами, чтобы найти лучшие способы обеспечить реализацию этих фундаментальных свобод”, - отметил Тонер.