Евгений Примаков - Мысли вслух

Взяв курс на сохранение статус-кво, правительство Нетаньяху, очевидно, делает ставку на расширение поддержки со стороны израильского общественного мнения. Обращает на себя внимание, что наряду с категорическим отказом прекратить новое строительство на оккупированных в 1967 году территориях Нетаньяху активизирует требование признания палестинцами еврейского характера Государства Израиль. Можно разглядеть в этом стремление успокоить тех в Израиле, а таких немало, кто считает, что без договоренностей с палестинцами Израиль может потерять национальный характер, де-факто превратиться в двунациональное государство. За требованием, по сути, вторичного признания Израиля еврейским государством, так как именно в таком качестве оно и было создано решением ООН в 1947 году, можно разглядеть политику дискриминации в той или иной форме арабской части населения этой страны. Не случайно в Международный день защиты прав человека 10 сентября 2010 года в Тель-Авиве состоялась многотысячная демонстрация протеста против экстремистских настроений в Израиле, создающих угрозу демократии.

Таким образом, есть основание считать, что в силу складывающихся обстоятельств израильско-палестинское урегулирование может быть отложено до лучших времен. Попробуем спрогнозировать, как в таком случае будет развиваться обстановка.

Первое. Произойдет перегруппировка на палестинской стороне. ХАМАС, который заявлял и заявляет о тщетности попыток обеспечить в данных условиях прогресс на переговорах с Израилем, безусловно, усилит свое влияние вплоть до того, что для умеренных лидеров палестинцев может возникнуть перспектива потери власти на Западном берегу. Во всяком случае, усилится тенденция сближения ФАТХа и ХАМАСа на антиизраильской основе.

В таких условиях возрастает вероятность провозглашения в одностороннем порядке палестинского государства. Хотя Израиль и, очевидно, США не признают его, но уже до официального провозглашения началось признание палестинского государства со стороны Бразилии, Аргентины, других стран. Возрастает напряженность: возобновление терактов и ракетных обстрелов Израиля, вооруженные действия Израиля на Западном берегу и в Газе, перерастание событий в новую интифаду. Причем все это будет сопровождаться накапливанием мирового общественного мнения не в пользу Израиля. О таком ли статус-кво печется правительство Израиля, в частности министр иностранных дел Либерман, заявивший, что мир с палестинцами может состояться только через несколько поколений?

Второе. Ухудшается возможность сирийско-израильского урегулирования. При продолжении политики расширения израильских поселений неизбежно будет сокращаться поле ее компромисса с Израилем. В израильской элите есть те, кто хочет, отложив урегулирование с палестинцами, сосредоточиться на урегулировании с Сирией. Бывший министр иностранных дел Израиля Шломо Бен-Ами, например, считает, что сирийское направление урегулирования «более актуально и реалистично, нежели зашедшие в тупик переговоры с палестинцами». Я уверен, что без вывода из тупика этих переговоров не удастся радикально продвинуться на сирийском направлении урегулирования. «Сирийской альтернативы» договоренностям с палестинцами у Израиля нет.

Третье. Известно, что после подписания египетско-израильского мирного договора в 1979 году отношения между двумя государствами оставались внешне холодными, хотя существовали посольства — израильское в Каире, египетское в Тель-Авиве, происходили визиты на высоком уровне, имел место торговый обмен, правда, на невысоком уровне — 0,5 млрд долларов в год. Но самое главное — постоянно происходили конфиденциальные консультации на двусторонней основе, в результате которых Египет противился проникновению оружия через Синай в Газу — оплот ХАМАСа.

На обстановку будет накладывать все больший отпечаток «египетский фактор». В то время когда писались эти строки, события в Египте — о них подробно говорится ниже — еще не улеглись. Многие в Израиле, и не только в Израиле, с удовлетворением восприняли заявление Высшего совета вооруженных сил, который взял власть в свои руки после ухода Мубарака, о том, что «Арабская Республика Египет будет соблюдать все региональные и международные обязательства и договоры». Но время покажет, насколько прочны эти заверения. Как сказал генерал-майор Амир Эшел, возглавляющий управление планирования в израильском Генштабе, «для Израиля будет труднее контролировать события и их последствия». Израиль главным образом обеспокоен тем, что перемена режима в Египте ослабит блокаду Газы, контролируемой ХАМАСом. По наблюдению корреспондентов газеты «Уолл-стрит джорнал», «…некоторые бывшие израильские военные и представители разведсообщества публично говорят, что Израиль должен быть готов к реоккупации Газы… Другие эксперты предупреждают, что такая операция втянет Израиль в годы сражений».[78] Неужели пресловутое статус-кво, иными словами, бездействие с израильской стороны в урегулировании с палестинцами перевешивает возможность такой перспективы?

Четвертое. В силу отсутствия арабо-израильского урегулирования неизбежна активизация, в том числе за счет умеренного ислама, экстремистского джихадизма. Экстремистские силы являются источником террористических операций, осуществляемых не только на Ближнем Востоке. Как это ни звучит парадоксально, но главным направлением борьбы с международным терроризмом сейчас становится не захлебывающаяся военная операция США в Афганистане, а справедливое решение проблемы палестинцев.

Таким образом, можно прийти к выводу, что последствия сохранения статус-кво в палестино-израильских отношениях объективно невыгодны всем — и самим палестинцам, и Израилю, и арабским странам, и мировому сообществу в целом. Какой же выход из создавшегося положения? Ждать, когда к власти в Израиле придут центристы, с которыми палестинцы могли бы договориться? Такое ожидание как раз и создает опасную ситуацию затягивающегося статус-кво.

Думаю, что в создавшихся условиях необходимо активизировать «квартет», лучше, конечно, на его базе расширить посредническую миссию за счет региональных лидеров, а также Китая, Индии и выработать уже не «дорожную карту», а компромиссное (подчеркиваю, компромиссное) палестино-израильское урегулирование:

— по вопросам границ палестинского государства возможен обмен небольшими территориями — в этом плане целесообразно использовать те наработки, которые обсуждались с палестинцами при премьер-министре Э. Ольмерте;

— определить судьбу Восточного Иерусалима тоже методом раздела — можно было бы взять за основу предложения, которые содержались по этому вопросу в плане Клинтона;

— отделить право на возвращение беженцев от реальной практики возвращения с учетом компенсации или направления основной массы желающих возвратиться в палестинское государство.

Естественно, необходимо предусмотреть меры безопасности для двух государств.

Одним из элементов урегулирования могло бы стать в дальнейшем создание конфедерации палестинского государства с Иорданией.

Коллективно составленный план мог бы быть рекомендован сторонам к принятию практически от всего мирового сообщества. Уверен, что это изменило бы обстановку в пользу урегулирования и в самом Израиле. Дело, конечно, нелегкое. Но безделье грозит поражением всем тем, кто хочет стабильности на Ближнем Востоке.

Однако, как показали события в начале 2011 года, эта стабильность уже зависит не только от урегулирования арабо-израильского конфликта. В январе вспыхнул Тунис, а через несколько дней — Египет. Стотысячные демонстрации в Тунисе прошли с требованием отставки президента Бен Али. Он бежал из страны. Были изгнаны из правительства министры, вызывавшие наибольший гнев демонстрантов. Новое правительство сделало заявления о намерении провести решительные реформы, подготовить выборы в парламент и главы государства. На этом, по-видимому, рано ставить точку.

В Египте события приняли более драматический характер. Огромная многодневная демонстрация с лозунгами против президента Хосни Мубарака, с требованием его отставки. Широкие протесты (так и было в Тунисе) против коррупции власть имущих, бедности, безработицы, охватившей значительные слои населения. А на этом фоне несметные богатства, накапливаемые высшим эшелоном чиновничества.

Оба президента — и Туниса, и Египта — были многолетними лидерами (Мубарак находился у власти 30 лет), известными своей борьбой против исламистов-экстремистов, против терроризма. В Египте главная исламская организация — «Братья-мусульмане», выигравшая на предпоследних выборах 20 процентов мест в парламенте, была запрещена, многие из ее членов заключены в тюрьму. Все это способствовало тому, что первым порывом оценить происходившее в Тунисе и Египте было окрасить протестующих в исламистские тона. Но, судя по различным телевизионным показам, у демонстрантов не было видно ни исламских лозунгов, ни зеленых флагов, не были слышны и исламистские призывы. Несколько египетских демонстрантов несли портреты Насера, хотя это не носило массового характера. Портреты Насера несли демонстранты и в Йемене, где раздались аналогичные с египетскими требования отставки президента. Но это не свидетельствовало о «насеровских корнях» нынешнего движения сопротивления авторитарным режимам, погрязшим в коррупции. Скорее проявлялась ностальгия по тому времени, когда массовую поддержку получил лозунг единства арабов.