Правила для радикалов - Сол Алински

Мы вошли и продолжали лезть всё глубже и глубже, и на каждом этапе придумывали новые причины, чтобы остаться. Мы заплатили полцены за это в 44000 американских смертей.

Мы никогда не сможем ничего сделать, чтобы загладить вину перед Индокитаем или перед нашим собственным народом, но мы пытаемся. Мы верим, что наш мир достигнет совершеннолетия, так что отказ от детской гордости и тщеславия больше не является признаком слабости или поражения — признать, что мы были не правы».

Такое признание перевернуло бы политические концепции всех стран и открыло бы дверь в новый международный порядок. Эта наша альтернатива Вьетнаму, всё остальное — самодельное лоскутное одеяло. Если это случится, Вьетнам, может, даже в какой-то степени будет стоить этого.

Последнее слово о нашей системе. Идея демократии проистекает из идей свободы, равенства, власти большинства через свободные выборы, защиты прав меньшинств и свободы исповедовать различные взгляды в религии, экономике, политике, а не в полной приверженности государству. Дух демократии — это идея важности и ценности личности и вера в такой мир, где человек может реализовать по максимуму свои возможности.

Большие опасности всегда сопровождают большие возможности. Шанс разрушения всегда сокрыт в акте созидания. Таким образом, величайший враг свободы личности является сам человек.

Изначально слабой как и сильной стороной идеала демократии были люди. Народ не может быть свободным, если не готов пожертвовать некоторыми своими интересами, чтобы гарантировать свободу других. Цена демократии — постоянное стремление всех людей ко всеобщему благу.

Сто тридцать пять лет назад Токвиль серьёзно предупреждал, что если отдельные граждане не будут регулярно участвовать в управлении собой, то самоуправление канет в небытие. Участие граждан — это движущая сила и дух в обществе, основанном на волюнтаризме.

«Однако не следует забывать, что наиболее опасно закрепощать людей именно в мелочах. Со своей стороны я был бы склонен считать, что свобода менее необходима в больших делах, чем в мелочах, если бы я был уверен, что одно можно отделить от другого.

Необходимость подчиняться в мелких делах ощущается каждодневно всеми без исключения гражданами. Она не приводит их в отчаяние, однако постоянно стесняет и заставляет то и дело отказываться от проявления своей воли.

Она заглушает их рассудок и возмущает душу, в то время как послушание, необходимое лишь в наиболее сложных, но редких случаях, приводит к рабству далеко не всегда, да и не всех.

Бесполезно предоставлять тем самым гражданам, которых вы сделали столь зависимыми от центральной власти, возможность время от времени выбирать представителей этой власти: этот обычай, столь важный, но столь редкий и кратковременный, при котором граждане реализуют свободу выбора, не спасает их от дальнейшей деградации, когда они утрачивают способность чувствовать и действовать самостоятельно, постепенно утрачивая своё человеческое достоинство». — Алексис де Токвиль.

Нас здесь интересуют не люди, которые исповедуют демократическую веру, а жаждут тёмную безопасность зависимости, где они могут быть избавлены от бремени принятия решений. Не желая расти или не способные к этому, они хотят оставаться детьми, о которых заботятся другие. Тех, кто готовы к этому, следует поощрять к росту. В отношении остальных вина лежит не на системе, а на них самих.

Здесь мы сильно обеспокоены огромной массой наших людей, которые из-за отсутствия интереса или возможностей, или того и другого не участвуют в бесконечных гражданских обязанностях и смиряются с жизнью, определяемой другими. Потерять свою «идентичность» как гражданина демократии — это ни что иное, как шаг к потере собственного «Я». Люди реагируют на это разочарованием и бездействием. Отрыв от рутинных повседневных функций гражданства — это сердечная боль в демократии.

Тяжела ситуация, когда люди отказываются от своего гражданства, или когда житель большого города желает принять участие в жизни общества, но не имеет средств. Этот гражданин всё глубже погружается в равнодушие и безликость. В результате он становится зависимым от государственной власти, и наступает состояние гражданского склероза.

Время от времени у наших ворот появляются враги; но всегда был и внутренний враг — это скрытая и злокачественная инерция, которая предсказывает более верное разрушение нашей жизни и будущего, чем любая атомная бомба. Не может быть более мрачной и разрушительной трагедии, чем смерть веры человека в себя и в свою силу управлять своим будущем.

Я приветствую нынешнее поколение. Держитесь за одну из самых ценных частей вашей молодости — смех — и не теряйте его, как, похоже, сделали многие из вас, он вам нужен. Вместе мы сможем найти кое-что из того, что искали, — смех, красоту, любовь и возможность созидать.

Сол Алински.

Предмет

«Жизнь человека на земле не есть ли служба воинская...» — Иов, 7 глава, стих 1.

Изложенное далее предназначено тем, кто хочет изменить мир, какой он есть, и сделать таким, каким они хотят его видеть. «Государь» был написан Макиавелли для имущих о том, как им удержать власть. «Правила для радикалов» написаны для неимущих о том, как её получить.

В этой книге нас интересует, как создать общественные движения, чтобы взять власть и отдать её людям; воплотить демократическую мечту о равенстве, справедливости, мире, кооперации, равных и полных правах на образование, полную и эффективную занятость населения, здравоохранение; и создание условий, в которых у человека будет шанс жить по принципам, которые наделяют его жизнь смыслом.

Мы говорим о народном политическом движении, которое сделает мир местом, где все мужчины и женщины стоят, расправив плечи, следуя духу кредо Гражданской войны в Испании: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Это означает революцию.

Значимые исторические изменения произошли в результате революций.

Некоторые считают, что не революция, а эволюция приносит перемены, — но про эволюцию говорят лишь те, кто не участвовали в ней, чтобы обозначить некую цепочку революций, сложившихся в некую значимую социальную перемену.

В этой книге я предлагаю определённые общие замечания, предложения и концепции механизмов общественных движений и различных этапов в цикле действия и реакции в революции.

Эта книга не идеологическая, по крайней мере, пока аргументы о том, что изменение предпочтительнее статус-кво, не считаются идеологией; разные люди в разных местах, разных ситуациях и в разные времена создают собственные варианты решения и символы своего спасения для того времени.

В этой книге никто не отыщет панацею или догматы; я не переношу и боюсь догм. Я знаю, что любую революцию должна подхлёстывать идеология.

То, что в пылу конфликтов эти идеологии зачастую перековывают в монолитные догматы, которые заявляют об обладании единственным правом на правду и