Збигнев Бжезинский - Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Двойная роль Америки

В первой половине первого тысячелетия — более 1500 лет назад — политика относительно цивилизованной Европы во многом определялась сосуществованием двух непохожих друг на друга частей Римской империи — западной и восточной. Западной империи, со столицей (большую часть времени) в Риме, досаждали набеги варварских орд. В середине V века переоценивший свои политические возможности Рим, которому приходилось постоянно держать войска на обширных и дорого обходящихся заграничных укреплениях, вплотную приблизился к финансовому истощению. Его социальную целостность подорвали распри между христианами и язычниками, а неподъёмные налоги и коррупция расшатали здоровье экономики. В 476 году н.э., после свержения варварами Ромула Августа, умирающая Римская империя пала окончательно. В это же самое время Восточная Римская империя — позже получившая название Византии — отличалась большим динамизмом урбанизации и экономического роста, а также большими успехами на дипломатическом и оборонном поприще. Византия процветала (пусть и не без конфликтов на закате своих дней) ещё не одно столетие после падения Рима, отвоевав часть земель бывшей западной империи и лишь в XV веке сдавшись туркам-османам.

В этом историческом разделении мы наблюдаем резкий контраст с динамикой развития мира в XXI столетии. Конвульсии Рима в середине V века не помешали будущему процветанию Византии, поскольку в те дни мир делился на отдельные, географически изолированные, политически и экономически обособленные сегменты. Судьба одного не отражалась напрямую на судьбе другого. В нынешнюю эпоху стремительных перемещений и мгновенных финансовых операций благополучие самых развитых в экономическом, финансовом и военном отношении регионов мира характеризуется все большей взаимозависимостью. В наше время в отличие от времен пятнадцативековой давности естественные взаимоотношения между Западом и Востоком могут строиться либо на взаимном сотрудничестве, либо на взаимном ущербе.

Таким образом, главная задача и геополитический императив Америки на ближайшие несколько десятилетий — обрести «второе дыхание», способствовать формированию расширенного и более энергичного Запада, одновременно укрепляя сложное равновесие на Востоке, с тем чтобы конструктивно воспринять повышение глобального статуса Китая и избежать общемирового хаоса. Без стабильного геополитического равновесия в Евразии, обеспечиваемого обновленной Америкой, решение глобальных проблем, от которых зависит социальное благополучие и в конечном итоге жизнь человечества в целом, зайдет в тупик. Неспособность Америки следовать этой амбициозной трансконтинентальной геополитической стратегии, по всей вероятности, ускорит ослабление Запада и приведет к усилению нестабильности на Востоке. Межгосударственная вражда в Азии — прежде всего между Китаем, Индией и Японией — повысит напряженность в регионе и обострит, с ущербом для обеих сторон, скрытую взаимную неприязнь Китая и Америки.

И напротив, успех Америки в деле расширения Запада, превращение его в самую стабильную и демократическую зону мира позволят сбалансировать власть принципами. Сплоченный расширенный Запад, простирающийся от Северной Америки через Европу до Евразии, захватывающий Россию и Турцию, подберется в географическом плане к самым границам Японии — первой азиатской страны, успешно внедрившей демократию, — и Южной Кореи. Этот расширенный охват позволит донести в привлекательном свете основополагающие западные принципы до других культур, тем самым способствуя постепенному формированию в ближайшие десятилетия различных вариаций на тему универсальной политической демократии.

В то же время Америка должна продолжать сотрудничество с энергичным, финансово влиятельным, но потенциально склонным к конфликтам Востоком. Если Америка с Китаем придут к соглашению по широкому кругу вопросов, перспективы стабильности в Азии существенно повысятся. Особенно в том случае, если Штаты одновременно поспособствуют искреннему примирению между Японией (своим главным союзником на Тихом океане) и Китаем, а также урегулируют растущее соперничество между Китаем и Индией. Все эти важные задачи необходимо решать параллельно, поскольку Азия — это не только Китай. Политика Штатов на Востоке должна исходить из того, что борьба за стабильное равновесие в Азиатском регионе не сводится к построению особых партнёрских отношений с Пекином, какие бы выгоды это ни сулило.

Поэтому, чтобы эффективно действовать как в западной, так и в восточной части Евразии, Америка должна взять на себя двойную роль. Она должна стать проводником и гарантом расширенного и укрепленного единства на Западе, а одновременно — миротворцем и посредником между крупнейшими державами Востока. Обе роли жизненно важны, и обе подкрепляют одна другую. Однако чтобы обеспечить себе кредит доверия и запас сил для успешного исполнения обеих ролей, Америка должна сперва обновиться изнутри. Отбросив на время всё более сомнительное статистическое допущение, что нынешние темпы экономического роста в ближайшие десятилетия не ослабнут, Америка должна сделать упор на другие аспекты своего развития — инновации, образование, способность разумно сочетать силу и дипломатию, качество политического руководства и привлекательность демократического образа жизни.

Для того чтобы выступить успешным проводником и гарантом обновления Запада, Америке понадобится укрепить связи с Европой, оставаться преданной делу НАТО и совместно с Европой осторожно руководить постепенным включением (возможно, разными способами) Турции и по-настоящему демократизирующейся России в состав Запада. Штаты должны способствовать большему сплочению Евросоюза и гарантировать его геополитическую актуальность, участвуя в обеспечении европейской безопасности и одновременно побуждая Европу усилить собственную политическую и военную активность. Крепкое сотрудничество между Британией, Францией и Германией — центральным политическим, экономическим и военным блоком Европы — должно продолжаться и шириться. Кроме того, одновременно должен расти и крепнуть институт консультаций Германии, Франции и Польши по критичным для расширения Евросоюза на восток вопросам восточноевропейской политики. Америка в этом проекте выступает идейным стимулом, поскольку без её активного присутствия молодое и ещё хрупкое европейское единство может расколоться.

Французско-немецко-польский «Веймарский треугольник», стратегически вовлекающий Россию и одновременно оберегающий западное единство, может сыграть конструктивную роль в продвижении и консолидации намечающегося, но ещё неуверенного урегулирования отношений между Польшей и Россией. Участие Франции и Германии повысит ощущение безопасности у Польши и убедит Россию, что процесс имеет широкий резонанс в Европе. Только тогда крайне желательное примирение двух стран станет по-настоящему всеобъемлющим, как между Германией и Польшей, и оба эти урегулирования послужат укреплению стабильности в Европе. Однако для того, чтобы урегулирование российско-польских отношений было прочным и продуктивным, оно должно перейти с правительственного уровня на общественный, посредством интенсивных международных контактов и программ совместного обучения. Урегулирование лишь на правительственного уровня, не затрагивающее общественное мнение, ничего не дает. В 1939 году подобное соглашение в верхах было достигнуто между гитлеровским правительством и сталинским, однако через два года обе страны все равно оказались противниками в войне.

И наоборот, франко-германская дружба после Второй мировой, хоть и инициированная в верхах (свой исторический вклад внесли оба руководителя — генерал Де Голль и канцлер Аденауэр), получила успешную поддержку на общественном и культурном уровне. Изменения коснулись даже соответствующих страниц государственной истории обеих стран — с целью создания прочного фундамента для искренне добрососедских отношений, а значит, и для мирного союза. То же самое необходимо повторить в случае Польши и России, и как только процесс наберет ход, положительные результаты на международном уровне не заставят себя ждать. Кроме того, ключевая роль Польши состоит не только в том, чтобы открыть двери в Европу перед Россией: она может также подтолкнуть в нужном направлении Украину и Беларусь, тем самым побуждая Россию последовать их примеру. Таким образом, для желательного исторического расширения Запада необходимы стратегическое руководство и твердая почва. Нужно обеспечить поддержку со стороны укрупненного атлантического альянса, где Польша наладит партнёрство с Германией, которая, в свою очередь, продемонстрирует тесную дружбу с Францией.

Процесс потребует упорства и стратегической проницательности как от Америки, так и от Европы. России тоже придётся прикладывать усилия, приближаясь к соответствию стандартам Евросоюза. Однако в конечном итоге она сама не захочет упустить эту возможность, особенно если Турция и Евросоюз продвинутся по пути разрешения текущих проблем. Более того, значительная часть российских граждан уже расходится с правительством в вопросе вступления в Евросоюз. Согласно опросу, проведённому в России в начале 2011 года международной немецкой медиакомпанией «Дойче велле», 23% россиян считают, что Россия должна вступить в Евросоюз в течение ближайших двух лет, 16% — двух-пяти лет, 9% — пятидесяти лет, 6% выступают за более долгие сроки, 28% воздерживаются и только 18% высказались решительно против. Однако голосуя за членство в Евросоюзе, российское население в массе своей не представляет, насколько жестки требования к кандидатам. В лучшем случае, как уже происходит с Турцией, процесс принятия, едва начавшись, может застопориться, потом снова двинуться вперед, возможно, рывками, поэтапно и, вероятно, с введением мер переходного характера. В данный момент, однако, пока ещё рано рисовать подробную схему политической архитектуры будущего расширенного Запада.