Правила для радикалов - Сол Алински

Помните, что даже если вам не удастся завоевать нижние слои среднего класса, хотя бы часть из них необходимо убедить в том, что с ними можно хотя бы общаться, а затем достичь ряда частичных соглашений и готовности воздержаться от жёсткой оппозиции по мере осуществления изменений.

Они должны сыграть свою роль в необходимой прелюдии к реформации, в признании того, что пути прошлого с его обещаниями будущего больше не работают, и мы должны двигаться вперёд, — куда мы движемся, может быть, и не точно или уверенно, но двигаться должны.

Людей нужно «перевоспитывать», чтобы они не превратились в зависимых и не были доведены отчаянием до диктатуры и гибели свободы.

«Молчаливое большинство» сейчас обижено, озлоблено, подозрительно, чувствует себя отвергнутым и задвинутым в угол. Это больное состояние во многих отношениях столь же взрывоопасно, как и нынешний расовый кризис.

Их страхи и разочарование от своей беспомощности нарастают до уровня политической паранойи, которая может демонизировать людей и заставить их обратиться к закону выживания в самом узком смысле этого слова.

Эти эмоции могут устремляться либо радикально вправо, к тоталитаризму, либо вперёд, ко второму акту Американской революции.

Вопросы на повестке 1972 года — это вопросы 1776 года: «Нет налогам без представительства».

Чтобы иметь реальное представительство, необходимо выделить государственные средства на проведение предвыборной кампании, чтобы представители низшего среднего класса могли участвовать в выборе своих кандидатов.

Это может стать вопросом, который можно поднять для мобилизации нижнего слоя среднего класса и значительной части среднего слоя.

Остальные представители среднего класса, за редким исключением, живут в пригородах, питая иллюзии о частичном спасении.

Будучи более грамотными, они ещё больше теряются. Кажется, ничто не имеет смысла. Они думали, что двухуровневый дом в пригороде, две машины, два цветных телевизора, членство в загородном клубе, счёт в банке, дети в школах с сильной подготовкой, а потом в колледже — это и есть успех.

Они получили всё, но обнаружили, что у них ничего не было. Многие потеряли своих детей, — они исчезли из поля зрения в так называемый «разрыв поколений».

Они увидели, как над ценностями, которые они свято чтили, насмехаются, считая их старомодными или реликвиями отжившего мира.

Бешеная сцена вокруг них настолько обескураживает, что побуждает их либо уйти в частный мир, в несуществующее прошлое, больное своей собственной формой социальной шизофрении, либо посмотреть ему в лицо и начать действовать.

Если человек хочет действовать, то дилемма заключается в том, как и где; не существует вопроса «когда», а поскольку время уходит, очевидно, что время пришло.

Впереди громадные фундаментальные изменения.

Мы не можем продолжать в том же духе или вообще протянуть так в нигилистическом абсурде нашего времени, где всё, что мы делаем, не имеет смысла.

Сцена вокруг заставляет нас быстро отвести взгляд, если мы хотим сохранить хоть немного здравомыслия.

Мы век загрязнения, который сам себя быстрее и быстрее зарывает в отходы.

Мы объявляем, что наша вода загрязнена нашими собственными экскрементами, инсектицидами и моющими средствами, а потом ничего не делаем.

Даже недалёкие люди, если бы они были в здравом уме, давно бы сделали простое и очевидное — запретили все стиральные порошки, разработали новые экологически чистые инсектициды и немедленно построили установки для утилизации отходов.

Судя по всему, нам больше нравится участь трупов в чистых рубашках.

Нам проще терпеть грязный воздух, чем грязь на воротничке.

До последнего нас будут хоронить в белоснежных рубашках.

Наше постоянное использование нынешних инсектицидов может привести к тому, что насекомые в итоге унаследуют мир.

Из всех окружающих нас загрязнений ни одно не сравнится с политическим загрязнением Пентагона.

От войны во Вьетнаме, одновременно самоубийственной и убийственной, до политики выхода из войны путём её углубления и расширения, до напрягающих даже идиота отчётов Пентагона о том, что в течение следующих шести месяцев война будет «выиграна», до разрушения большего количества мостов в Северном Вьетнаме, чем во всём мире, до подсчёта и отчёта о погибших противниках с вертолётов вида: «Хорошо, Джо, мы здесь уже пятнадцать минут; давай вернёмся и объявим, что убито 150», — насилуя молодое поколение военными преступлениями, как в Ми Лае, игнорируя при этом собственные принципы Нюрнбергского процесса, помещая наших солдат в условия, настолько благоприятные для наркотиков, что мы предстаём как освободительная сила травки.

Этот Пентагон, чьи экономические растраты и коррупция разоряют нашу нацию как морально, так и экономически, позволяет Lockheed Aircraft размещать четвёртую часть своего производства в маленьком провинциальном городке Джорджии, где жил покойный сенатор Рассел (влиятельный человек в принятии решений о военных ассигнованиях), а затем посылает призывы федеральным миллионам спасти его от финансовых бедствий.

Гораздо хуже ситуация в округе конгрессмена Менделя Риверса, члена комитета по военным делам Палаты представителей, где корпорации, борющиеся за «золото Пентагона», получают феноменальные выплаты за всевозможные установки.

Даже описание, данное этому нашим вице-президентом с твёрдой психикой, которое ему показалось забавным, для любого свободолюбивого американца трагично.

«Вице-президент Агню похвалил г-на Риверса за его „готовность выступить в защиту так называемого и часто дискредитируемого военно-промышленного комплекса“, а 1150 генералов, конгрессменов и оборонных подрядчиков аплодировали в бальном зале отеля „Вашингтон Хилтон“.

Мистер Агню сказал, что хочет „положить конец уродливым, злобным, подлым слухам“ о том, что мистер Риверс, чей округ Чарльстон, штат Южная Каролина, полон военных объектов, „пытается по частям перенести Пентагон в Южную Каролину“.

„Даже когда казалось, что Чарльстон от всей их тяжести может погрузиться в море, — сказал вице-президент, — мистер Риверс ответил: „Я сожалею, что у меня есть только один округ в Конгрессе, чтобы моя страна... я имею в виду — отдать своей стране“». — New York Times, 13 августа 1970 г.

Это Пентагон, который произвёл почти 16000 тонн нервно-паралитического газа, зачем и для чего — не ясно, разве что для того, чтобы тотальное умервщление велось тотально.

Никто не задался вопросами, кто получил контракты? Сколько это стоило? Куда ушли деньги?

Теперь главный вопрос — как избавиться от этого, пока оно разрушается и грозит растечься среди нас?

Пентагон объявляет, что затапливать нервно-паралитический газ безопасно, но впредь они будут искать безопасный способ!

Очевидный американский путь принятия личной ответственности за свои действия полностью игнорируется, — иначе, раз Пентагон произвёл его, он должен его хранить, и хранить в подвалах Пентагона; или, раз президент как главнокомандующий нашими вооружёнными силами верил, что затопление в океане 67 тонн нервно-паралитического газа было настолько безопасным, почему он