Правда и неправда о семье Ульяновых (СИ) - Клейменов Гелий Николаевич

 Дети Дмитрия Ильича – потомки семьи Ульяновых.

 Когда Виктору, сыну Дмитрия Ильича, было три года с небольшим,  за ним приехала  Анна Ильинична с шофером Гилем.  Сначала Виктор жил у Анны Ильиничны  на Манежной улице в Москве. Когда Анна Ильинична тяжело заболела, они переехали в кремлевскую квартиру, где жили вместе с Марией Ильиничной Ульяновой и Надеждой Константиновной Крупской. Скоро Виктор стал любимцем всей семьи.

 По признанию Марии Викторовны, дочери Виктора Дмитриевича, воспитанием маленького Вити занялись «тетя Надя и тетя Маня». Уделял внимание единственному племяннику и Ленин. Как вспоминал впоследствии Виктор Дмитриевич,  Ленин часто просил его спеть частушку. А если уж Витя начинал петь, то Владимир Ильич  смеялся и хохотал до слез. 

 В 1937 году Виктор Дмитриевич окончил Московский авиационный техникум и получил специальность техника-технолога. В этом же году поступил в Московское высшее техническое училище (МВТУ) им. Н. Э. Баумана, где учился до начала Великой Отечественной войны. После смерти Анны Ильиничны Виктор жил в ее квартире до марта 1939 года (теперь там музей «Кабинет и квартира В. И. Ленина в Кремле»). Он  женился и стал навещать своего отца со своей молодой супругой, у них было двое детей, единственных наследников династии Ульяновых. Детей назвал «ульяновскими» именами — Владимиром и Марией.  Когда  Крупская отмечала свой юбилей, Виктор был среди гостей родных и близких.

 Дмитрий Ильич  общался с сыном мало. В 1939 г., после смерти  Надежды Константиновны, Дмитрий Ильич с семьей стал жить в Горках, в сентябре 1941 г. Дмитрий Ильич с женой и дочерью был эвакуирован в Ульяновск.  Из-за тяжелой болезни он мог передвигаться только в инвалидной коляске: отказали ноги. Брату Ленина выделили  машину с личным шофером. Несколько раз Дмитрий Ильич заезжал в дом-музей Ульяновых. О последних днях Дмитрия Ильича написала его дочь: «Вернулись мы в 1943 году. Папа очень радовался возвращению домой. 16 июля он и мама поехали в Горки, а я осталась в Москве, надо было позаниматься английским. Мама позвонила: “Срочно приезжай с врачом!” Я летела туда как сумасшедшая, но даже проститься с ним не успела».

 С 1941 по 1972 год Виктор работал в одном из научно-производственных объединений в Москве, с семьей переехал в квартиру Дмитрия Ильича на улице Горького. Эта жилплощадь стала единственным наследством, доставшимся ему от знаменитого отца.  Последние 15 лет он руководил Центральной лабораторией, написал единственную книжку о Ленине, вышедшую в издательстве «Детская литература». С Ольгой Дмитриевной, своей сестрой по отцу, общался редко.  Умер племянник Ленин, как и большинство мужчин Ульяновых, в результате инфарктов и инсульта в ноябре 1984 года после тяжелой, продолжительной болезни.  Ученый секретарь ГИМЗ «Горки Ленинские» Галина Наумова разъясняла в 2009 г: «У Виктора  остались сын и дочь, они оба уже пенсионеры. В 2009 году наш музей отмечал юбилей, но встретиться с ними не смогли, они себя плохо чувствовали. Ольга Дмитриевна тоже чувствует себя неважно и общается только с близкими родными. Других детей у Дмитрия Ульянова не было». У сына Виктора Дмитриевича,  Владимира, родилась дочь Надежда, а у дочери Марии – сын Александр.

 Дочь Дмитрия Ильича прожила долгую жизнь и скончалась на 90-м году жизни в  2011 году,  Она окончила химический факультет МГУ, защитила кандидатскую диссертацию, стала доцентом университета. До 27 лет жила то в Кремле, то в Горках. Семья Ольги выехала из Горок в 1949 г., поселили их в Кунцево, в доме отдыха ЦК партии. А затем ей предложили квартиру в самом центре Москвы, недалеко от улицы Горького. Больше 50 лет она проработала на химфаке в МГУ. Опубликовала несколько книг и более 150 статей о В. И. Ленине, о семье Ульяновых, была членом журналистов. Ольга Дмитриевна жила в своей квартире вместе с дочерью и внучкой, которые в настоящее время не поддерживают контакт с Историческим музеем и воздерживаются от публичных заявлений.

 Надежда Константиновна Крупская умерла 27 февраля 1939 году, на следующий день после своего 70-летия. По стране поползли слухи, что ее отравили по приказу И.В. Сталина, поскольку ее воспоминания регулярно портили ему жизнь. Об этой причине смерти супруги Ленина сообщается  в книге Веры Васильевой «Кремлевские жены». Она отмечает, что Хрущев, «раскрывший» это преступление, сообщил членам Политбюро, что «Крупская была отравлена тортом, который преподнес ей в день рождения Сталин. Днем 24 февраля 1939 года в Архангельском ее навестили друзья, чтобы отметить приближающееся семидесятилетие хозяйки. Был накрыт стол, Сталин прислал торт. Все дружно ели его. Надежда Константиновна казалась весьма оживленно. Вечером ей внезапно стало плохо. Однако по вызову врачей из Кремлевской клиники прибыли не сотрудники "Скорой помощи", а сотрудники НКВД, заключившие Крупскую под домашний арест. Врачи приехали через три с лишним час и поставили диагноз «глубокое поражение всех внутренних органов» Проводились бесконечные консилиумы. Необходимую срочную операцию не сделали. Через три дня Крупская умерла в страшных муках».

 История с отравлением была оглашена  Генеральным секретарем, и, естественно, такое обвинение он мог высказать только с подачи своих экспертов. Казалось бы, нет никаких оснований не доверять столь авторитетному заявлению, и все же его следует проверить, и если оно справедливо, то подтвердить серьезными аргументами.

 Попытаемся уточнить  причины, которые заставили Сталина, прибегнуть именно в это время к столь жестоким мерам – к физическому устранению вдовы великого Ленина. Авторы версии называют две причины, которые побудили Сталина к преступным действиям:

 1. Крупская собиралась выступить на XVIII съезда партии с осуждением сталинского деспотизма. Кто-то из друзей сказал, что ей не дадут слова. Крупская ответила: «Тогда я поднимусь из зала и потребую слова, ведь я сорок лет в партии». О намерении Крупской стало известно Сталину.

 В своем бюллетени на смерть Крупской Л.Д.Троцкий писал из Мексики: «Она слишком многое знала. Она знала историю партии. Она знала, какое место занимал в этой истории Сталин. Вся новейшая историография, которая отводила Сталину место рядом с Лениным, не могла не казаться ей отвратительной и оскорбительной. Сталин боялся Крупской, как он боялся Горького. Крупская была окружена кольцом ГПУ. Старые друзья исчезали один за другим: кто медлил умирать, того открыто или тайком убивали. Каждый ее шаг проходил под контролем. Ее статьи печатались только после долгих, мучительных и унизительных переговоров между цензурой и автором. Ей навязывали поправки, которые нужны были для возвеличения Сталина или реабилитации ГПУ. Видимо, целый ряд наиболее гнусных вставок такого рода делался против воли Крупской и даже без ее ведома. Что оставалось делать несчастной раздавленной женщине».

 2. Отношения между Сталиным и Крупской не были дружескими со времени заболевания В.И.Ленина, и обострение их взаимных претензий достигли такого накала, что Сталин больше не мог выносить ее вечного несогласия с проводимой им политики.

 В период болезни Ленина отношения Сталина и Крупской  резко ухудшились. 22 декабря 1922 г. Крупская писала Л.Б. Каменеву: «Лев Борисыч, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. Но за все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичом, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет и, во всяком случае, лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и Григорию (Зиновьеву - от авт.), как более близким товарищам В.И., и прошу оградить меня от грубого вмешательства в мою личную жизнь, недостойной брани и угроз... Я тоже живая и нервы напряжены у меня до крайности». На замечание Ленина  в ответе  Сталин написал: «если Вы считаете, что для сохранения «отношений» я должен «взять назад» сказанные выше слова, я их могу взять назад, отказываясь, однако, понять, в чем тут дело, где моя «вина» и чего, собственно, от меня хотят». А о прямой реакции Сталина на события через много лет рассказал Вячеслав Молотов: «Сталин был раздражен: “Что, я должен перед ней на задних лапках ходить? Спать с Лениным еще не значит разбираться в ленинизме!”»