Мартин Кревельд - Трансформация войны

Пока небольшие государства, такие, как Израиль и его соседи, воевали друг с другом, сверхдержавы держались в стороне. В основном они выступали наблюдателями, но при этом не отказывались поучаствовать в процессе прекращения конфликта, если вдруг их благополучие оказывалось хоть в малейшей опасности. В военных кругах этих стран, вероятно, завидовали воюющим сторонам (особенно Израилю), которые, благодаря своей небольшой величине, все же могли играть в военные игры. Военный истеблишмент жертвовал огромными интеллектуальными ресурсами и миллионами долларов, чтобы найти способ ведения сверхдержавами крупномасштабной обычной войны в мире ядерного оружия. В конце 1950-х гг. армия США провела ряд полевых учений, включавших испытания ядерного оружия, в результате чего спустя десятилетия американское правительство было привлечено к суду за то, что намеренно подвергало своих военнослужащих и гражданских лиц радиоактивному облучению. По наиболее полной имеющейся информации, в 1954 г. Советский Союз провел испытание, в результате которого в последующие годы несколько тысяч военнослужащих преждевременно умерли от радиации, после чего его «ядерные» учения, по-видимому, уже ограничивались осторожным маневрированием вокруг большого количества подожженного обычного горючего. Ни один из этих экспериментов не стал убедительным доказательством того, что обычные войска смогут выжить на поле сражения с применением ядерного оружия, не говоря уже об их участии в боевых действиях. И, честно говоря, сложно представить, каким должен быть этот эксперимент.

В ретроспективе дилемма, которую предстояло решить при военном планировании, была проста. Чтобы обычные войска (например, «пентомическая» армия) имели хоть малейший шанс на выживание в ядерной войне, им надо рассредоточиваться и прятаться в укрытиях. Если же они рассредоточились и укрылись, избавившись по ходу дела от большей части тяжелого вооружения, они уже не смогли бы вести обычную войну. Таким образом, в результате появления ядерного оружия (особенно тактического) было поставлено под угрозу дальнейшее существование обычных вооруженных сил, в особенности сухопутных войск. И все же, если войне и суждено начаться, единственными войсками, которые могли бы ее вести, не угрожая при этом взорвать весь земной шар, были бы обычные вооруженные силы. Администрации президента Кеннеди во главе с министром обороны Робертом Макнамара и председателем Объединенного комитета начальников штабов генералом Максвеллом Тейлором пришлось взвалить на себя эту задачу квадратуры круга. Решение, которое они нашли, если такое слово уместно, заключалось в том, чтобы сделать ставку на обычную войну, и наплевать на ядерное оружие. Этот подход был представлен новой стратегической доктриной, получившей название «стратегия гибкого реагирования» и официально принятой НАТО в 1967 г. С этого момента приготовления к обычной войне в Европе и на других континентах должны были проходить так, как будто угрозы ядерной эскалации не существует.

Цель гибкого реагирования — а именно гарантия продолжения существования обычных вооруженных сил — была достигнута. Новая доктрина требовала огромных капиталовложений, по мере того как на смену одним поколениям надводных кораблей, подводных лодок, танков, бронетранспортеров, артиллерийских орудий, истребителей-бомбардировщиков и вертолетов огневой поддержки должны были приходить новые и более дорогие виды боевой техники. Каждая такая замена порождала поток как секретных, так и открытых исследований, пытающихся понять последствия появления нового оружия и разработать эзотерические концепции его практического применения. Год за годом войска НАТО, размещенные в Западной Германии, проводили учения, тщательно стараясь не нанести своей громоздкой техникой ущерб имуществу гражданского населения, за который впоследствии пришлось бы расплачиваться. Трудность, однако, заключалась в том, что при предполагаемом превосходстве Советского Союза в обычных вооруженных силах и отказе Западной Германии от укрепления собственных границ, по мнению большинства аналитиков, решительное наступление СССР могло быть остановлено только при помощи «тактического» ядерного оружия. В 1955 г. ряд военных игр, инициированных Верховным главнокомандующим объединенными вооруженными силами НАТО в Европе (SACEUR), продемонстрировал, что применение этого оружия приведет к таким огромным разрушениям в ФРГ, что уже нечего будет защищать. Однако НАТО — и прежде всего американцы, которые готовились, в конце концов, воевать на чужой территории, — неуклонно продвигалась вперед. Все это и послужило причиной того, что за последние четверть века все усилия Запада по защите себя от СССР вылились в гигантский сеанс самоуспокоения.

Сложно сказать, может быть в какие-то моменты американские и русские разработчики военных планов действительно верили в иллюзию длительной и крупномасштабной обычной войны в Европе. Существовавшая в Советском Союзе до Горбачева традиция секретности и обмана (маскировки) всегда имела следствием то, что официальная доктрина была неправдоподобной именно потому, что провозглашалась официально. Американцы не склонны к секретности, но они относятся к созданию военных доктрин как к профессиональной деятельности и как к развлечению. В результате столько людей предлагали такое огромное количество несовместимых друг с другом доктрин, отражающих настолько разные интересы, что порой сложно вообще воспринимать их всерьез. Ключом к пониманию позиции СССР может служить тот факт, что, несмотря на всю его временами агрессивную риторику, после 1945 г. он не вел ни одной обычной войны. В свою очередь, Соединенные Штаты только дважды вели такую войну — в Корее в 1950–1953 гг. и в Ираке в 1991 г., и уже пошли разговоры о том, что это «последний крик Американского Орла».

Одним из факторов, влияющих на ведение обычных войн сверхдержавами и все чаще остальными странами, является сдерживающее действие, оказываемое ядерным оружием, даже если никто не угрожает его применением. Из-за этого Соединенные Штаты, например, пользовались своими обычными вооруженными силами только в тех случаях, когда их жизненно важные интересы не затрагивались. Замечательным примером может служить война в Корее, представляющей собой небольшой азиатский полуостров, расположенный за тысячи километров от США. Даже в то время американский Комитет начальников штабов признавал это, подчеркивая тот факт, что действительно важными сферами в данном регионе являются Япония и Филиппины. То же самое относится к боевым действиям в Ливане (1958), Вьетнаме (1964–1972), Доминиканской Республике (1965), Камбодже (1972–1975), Ливане (1983), а также к кризису в Персидском заливе (1991). Во всех этих случаях, за исключением, наверное, последнего, ставки были настолько низки, что сложно было объяснить американскому народу, за что в очередной раз должны были погибать его солдаты. В 1975 г. в инциденте с судном «Маягуэс» и в 1983 г. на Гренаде силы противника, против которого были развернуты американские войска, были настолько ничтожны, что военные действия походили на инсценировку.

К тому же Соединенные Штаты были не единственной страной, столкнувшейся с этой проблемой. СССР развертывал свои военно-морские силы в Анголе в 1976 г. для прикрытия высадки кубинских войск, помогал Эфиопии одержать победу над Сомали в 1978 г., и посылал некоторое количество советников в Центральную Америку в 1980-х гг. Все это, однако, были несущественные конфликты, далекие от центра советской мощи. Несмотря на то что Мао Цзэдун однажды назвал ядерное оружие «бумажным тигром», неистовое стремление Китая получить бомбу свидетельствует о неискренности китайского вождя. Как бы то ни было, после того как Китаю удалось создать ядерный арсенал и ракетные силы для ответного удара, конфликты на советско-китайской границе, которые когда-то грозили перерасти в большую войну, прекратились. С тех пор единственным и крупнейшим военным предприятием китайцев было их вторжение на вьетнамскую территорию на глубину 15 миль в 1979 г. Взявшись «преподнести урок» Вьетнаму, китайцы в конечном итоге получили урок сами. В течение последних десяти лет поутихла революционная риторика, характерная для этой страны, точно так же, как прекратилось и ее участие в реальных военных действиях. Китай посылал оружие и иногда советников в такие страны, как Иран и Саудовская Аравия, а также помогал партизанским группировкам Камбоджи и Афганистана — вот, пожалуй, и все.

Что же касается бывших колониальных империй, то Франция после своего поражения в Алжире была довольно активна в Африке. Однако французы не имели случая применить силы, превышающие один полк, и французская общественность вряд ли допустила бы задействование мощи большего масштаба, если бы такие попытки были. После неудачи в Суэцком канале в 1956 г. карьера Великобритании как державы, участвующей в традиционных военных действиях, по-видимому, закатилась, о чем свидетельствует переход страны от призывной к профессиональной армии и как следствие сокращение потенциала ее вооруженных сил. Когда в 1982 г., к великому удивлению собственного правительства, Великобритания все же вступила в войну за Фолклендские острова, это стало возможным лишь потому, что немногие знали о том, где именно эти острова находятся. Суровый климат островов подходит только для выращивания овец. Это малонаселенные острова, лишенные каких-либо природных ресурсов, если не считать морских водорослей, отделенные от ближайшего материка сотнями миль соленой морской воды. В условиях энергетического кризиса видимая решимость Великобритании заставила наблюдателей предположить наличие подводных месторождений нефти вблизи островов. Несмотря на то (или, возможно, как раз по причине того), что эти запасы так и не были доказательно представлены, острова стали идеальной ареной для ведения маленькой победоносной войны, в которой даже сами участники военных действий не могли особенно ни выиграть, ни потерять. Теперь, когда война в Ираке закончилась, обе страны намереваются двигаться вперед и дальше сокращать свои вооруженные силы.