Роза Люксембург - Накопление капитала

Итак, вопреки намерениям и утверждениям Р. Люксембург, приводимая ею характеристика исторических условий накопления вовсе не подтверждает ее теории. Даже из ее изложения явствует, что экспансия капитала в отсталые страны обусловлена не невозможностью реализации прибавочной стоимости внутри капиталистического хозяйства, а стремлением к получению — прямо или косвенно — большей прибыли, сверхприбыли, к завоеванию с этой целью новых рынков, источников дешевого сырья, сфер приложения капитала. Правда, в эпоху империализма необходимость экспорта капитала вызывается тем, что капиталу в монополистических странах нехватает поприщ прибыльного помещения. Однако, как мы убедились выше, это вызывается вовсе не имманентной невозможностью реализации прибавочной стоимости внутри капиталистического хозяйства, а влиянием монополий и монопольных цен на емкость внутреннего рынка, протекционизмом и т. п. Далее, даже в тех случаях, когда капитал вывозится непосредственно не ради сверхприбылей (например при вывозе в страны «старого» капитализма — из Франции в Швейцарию, из Голландии в Германию и т. п.), — в конечном счете, косвенно он служит все же и этой цели, так как усиливает в том или ином отношении позиции соответствующих групп финансового капитала и расширяет вообще их возможности получения сверхприбылей.

Оставив вне рамок своего труда, посвященного экономическому объяснению империализма, монополистические объединения капитала и их господство в новейшем капитализме, Р. Люксембург лишила себя тем самым возможности понять действительные движущие силы империалистической экспансии. Даже в тех случаях, когда простое описание явлений подводит Р. Люксембург вплотную к проблеме роли монополий и финансового капитала, усвоенная ею догма о роли некапиталистической среды направляет ее внимание по ложному пути и толкает к ошибочным выводам. Так например, рассматривая в гл. XXXI факт роста протекционизма в эпоху империализма, Р. Люксембург оказывается не в силах понять обусловленности этого протекционизма господством монополий. Она замечает лишь рост так называемых охранительных или покровительственных пошлин. Вследствие этого такие специфические явления империалистического протекционизма как картельные пошлины, бросовый экспорт и т. п., оказываются вне сферы ее внимания.

Неправильным является также объяснение Р. Люксембург природы и роли милитаризма. Милитаризм оказывается в ее трактовке лишь орудием борьбы за некапиталистические страны и поприщем капиталистического накопления. Связь новейшего милитаризма с политикой монополий и финансового капитала, с их стремлением к монопольному владению рынками сбыта, источниками сырья, сферами приложения капитала, связь его со стремлением империалистических держав к монопольному владению территориями и к переделу мира, связь его с усилением и обострением неравномерности развития, — остается вне сферы внимания Р. Люксембург. Поглощенная надуманной проблемою реализации прибавочной стоимости, Р. Люксембург не замечает, что милитаризм служит делу выколачивания сверхприбылей — и внутри монополистических стран (путем военных заказов по высоким ценам), и за границей (путем обеспечения военным давлением привилегий и т. п.).

Концепция Р. Люксембург ведет к упрощению и искажению проблемы эксплоатации колониальных народов. Под углом зрения этой концепции центр тяжести переносится на реализацию произведенной в метрополии прибавочной стоимости — и только. Все другие методы эксплоатации, описываемые Р. Люксембург, оказываются лишь средством осуществления этой основной потребности капитала. Проблема выколачивания монополистических сверхприбылей путем всесторонней эксплоатации колоний в этой постановке, либо вовсе исчезает, либо отступает на задний план. И если в изложении Р. Люксембург исторических условий накопления дана местами неплохая характеристика методов хозяйничанья империалистов в колониях, то это получилось не благодаря ее концепции, а вопреки ей, — и соответствующий материал вовсе не подтверждает ее взглядов. Таким образом концепция Р. Люксембург ведет объективно к недоучету многосторонности и интенсивности эксплоатации колониальных народов, а значит и к недооценке остроты возникающих на этой основе противоречий.

Наиболее яркое выражение все это находит в том факте, что концепция Р. Люксембург приводит ее по существу к теории деколонизации. Под углом зрения «проблемы» реализации прибавочной стоимости Р. Люксембург видит в колониях лишь процесс превращения натурального хозяйства в простое товарное и последнего — в капиталистическое. Приведем несколько характерных цитат.

«Процесс накопления имеет тенденцию ставить всюду на место натурального хозяйства простое товарное хозяйство, на место последнего — капиталистическое хозяйство: он стремится осуществить во всех странах и отраслях абсолютное господство капиталистического производства как единственного и исключительного способа производства»[37].

«Империалистическая фаза накопления капитала… совпадает с индустриализацией и капиталистической эмансипацией прежних гинтерландов капитала, в которых происходила реализация его прибавочной стоимости»[38].

Эти цитаты, число которых можно было бы легко умножить, доказывают, что теория накопления Р. Люксембург подводила ее вплотную к теории деколонизации. Правда, в «Накоплении капитала» (в особенности в гл. XXVI) сама Р. Люксембург вынуждена признать, что империалистические державы консервируют в колониях докапиталистические формы хозяйства. Однако преобладают все же — в полном соответствии с логикою теории накопления Р. Люксембург — утверждения и рассуждения в духе деколонизации.

Вообще, не поняв сущности империализма как монополистического капитализма, Р. Люксембург оказалась не в силах теоретически осмыслить всю сложную и богатую действительность эпохи империализма. В своей «Антикритике» она правильно подчеркивает, что «лишь ясное теоретическое понимание сущности проблемы может нам дать в нашей практике борьбы с империализмом ту уверенность, ту ясность цели и ту ударную силу, которые столь необходимы в политике пролетариата». К сожалению этого-то понимания она не дала. Это становится особенно ясным при рассмотрении ее теории краха капитализма.

Непосредственным выводом из теорий реализации и империализма Р. Люксембург является ее теория краха капитализма. Теория эта несложна. Раз капитализм не может существовать без некапиталистической среды и в то же время ее разъедает и вытесняет, значит он автоматически приближается к краху. Р. Люксембург формулирует свою теорию краха капитализма чрезвычайно ярко в пределах двух страниц[39]. Приведем небольшую выдержку, дающую отчетливое представление о понимании ею этого вопроса:

«Таким образом капитализм все более и более расширяется, благодаря взаимодействию с некапиталистическими общественными кругами и странами: он накопляет за их счет, но в то же время на каждом шагу разъедает и вытесняет их, чтобы самому стать на их место…

Но этим процессом капитал двояким образом подготовляет свою собственную гибель: во-первых, он своим расширением за счет всех некапиталистических форм производства держит курс на тот момент, когда все человечество в действительности будет состоять из одних лишь капиталистов и наемных пролетариев и когда дальнейшее расширение, следовательно, накопление, станет поэтому невозможным; во-вторых, он в то же самое время, по мере того как эта тенденция находит свое выражение, обостряет классовые противоречия, международную хозяйственную и политическую анархию настолько, что он должен вызвать восстание международного пролетариата против существования капиталистического господства задолго до осуществления крайнего результата экономического развития, т. е. задолго до того момента, когда будет достигнуто абсолютное и безраздельное господство капиталистического производства во всем мире»[40].

Эта схема подкупает своей внешней стройностью, отчетливостью и законченностью. В ее формулировках нашел яркое выражение революционный подход Р. Люксембург к империализму, ее субъективно-действенная революционная установка. И тем не менее достаточно вдуматься в смысл этой концепции, чтобы стало ясно, что между субъективной установкой Р. Люксембург и объективным смыслом ее теории имеется вопиющее противоречие.

В самом деле, если гибель капитализма зависит в основном от вытеснения некапиталистической среды, то имеются ли основания рассматривать современный период как период гибели капитализма? Ведь некапиталистические производители составляют еще огромное большинство человечества. Правда, с точки зрения Р. Люксембург в той мере, в какой они являются товаропроизводителями, их покупательная способность уже используется капитализмом, и в дальнейшем их вытеснение должно сокращать рынок. Но, во-первых, в пределах мирового хозяйства имеются еще (в Азии, Африке и т. д.) внушительные остатки натуральных форм хозяйства, охватывающие полностью или частично многие миллионы мелких производителей. Их разложение, их превращение в товаропроизводителей может еще значительно расширять рынок; во-вторых, количество некапиталистических товаропроизводителей вообще так велико, что их вытеснение не может не растянуться на длительную историческую эпоху. Таким образом, оставаясь на почве теории Р. Люксембург, нельзя утверждать, что экономически предел капитализма очень близок и тем более, — что он уже достигнут.