Евгений Сатановский - Если б я был русский царь. Советы Президенту

Еще один, последний пример из еврейской истории. По результатам Иудейской войны страна была разгромлена и оккупирована, а большая часть ее тогдашнего населения вывезена на народные стройки Рима, в том числе возведение здания, известного как Колизей. Храм был разрушен, Иерусалим разгромлен, священные предметы стали военными трофеями – в общем, татаро-монгольское иго за тысячу с лишним лет до татар с монголами в придачу. Единственным, что сохранили евреи, была маленькая академия в Явне – как сказали бы сегодня, кружок по изучению Торы. Итогом стало создание первой в мире монотеистической религии, без храма и жрецов, опирающейся на письменный текст, его изучение и комментирование. Что это значило для всей триады авраамических религий, куда, кроме иудаизма, входят христианство и ислам, – понятно. Для мировой культуры и западной цивилизации – тоже понятно. Подчеркнем: не земельные владения, армия или сокровища помогли сохранить народ в грядущих испытаниях, а знания и сохранение памяти о прошлом. Чего в России, вопреки всем плачам о ее судьбе, более чем достаточно.

Гибель Российской империи была страшным испытанием, из которого вышла другая страна. Все ее трагедии ХХ века подготовили почти бескровное прохождение через кризис 1991 года: в истории нет примеров настолько «бархатного развода», как продемонстрировали бывшие советские республики. Трудно оценить, каким это видится чудом со стороны. Геополитические сдвиги такого масштаба, как правило, стоят миллионов жизней. Распад СССР на деле обеспечил стране историческое бессмертие, рассеяв ее семена по всему окружающему миру, при сохранившемся в неприкосновенности территориальном ядре. Сегодня на планете нет страны, где не было бы кого-то, говорящего по-русски. Кому-то катастрофа. Кому-то обновление. Старого жаль и, что удастся, нужно сохранять. Но сохранить его возможно, только понимая, что мир меняется и в этом его суть. А уж благо эти изменения или зло – решать не тем, кто наблюдает их в течение отмеренной им жизни. Потомки разберутся.

Как следствие, проблема состоит не в том, что население России меняется – оно не может оставаться прежним, исходя из объективного развития событий. Вопрос лишь в том, чтоб те, кто рано или поздно заменит нынешних жителей, получили все то, что живущим в сегодняшней стране досталось от предыдущих поколений, и освоили это наследство. Искренние извинения автора за патетический тон – он изначально не предполагался. Русский язык, литература и культура. Образование. Наука. Жилой фонд. Медицина. Историческое наследие. Инфраструктура. Природа. Космос. Музеи, парки, заповедники. Промышленность. Возможно, армия, авиация и флот – если из денег, выделенных на военную реформу, хоть что-нибудь на самом деле на нее пойдет. Что до того, как эти люди будут выглядеть – кому какая разница? Пушкин, тот, который не официальный «наше все», а весело прохулиганивший всю свою жизнь потомок арапа Петра, в свое время полностью закрыл тему, включив в перечень будущих читателей своих произведений отечественных тунгусов и калмыков. Что позволяет еще раз напомнить об исторической оправданности оптимизма. Во всяком случае, в отношении России.

У президента мало времени, много дел, и еще больше тех, кто пытается озадачить его собой. Как правило, решая исключительно собственные проблемы. Очень редко чьи-то. Совсем уж в исключительных случаях – проблемы государства или то, что эти люди под ними понимают. Как правило, советы ему дают взаимоисключающие. Даже Господь Бог, всеведущий и всемогущий, не может всем помочь. Удовлетворив одних, рушишь надежды других. Проще всех выслушать – желательно гуртом, всем пожелать чего-нибудь, что каждый сам себе желает, и ничего не делать. Ситуация по фольклору: до Бога высоко, до царя далеко. А также: жалует царь, да не жалует псарь. И прочее из той же оперы. Чтение народных пословиц и поговорок не только просвещает, но и сильно снижает желание морочить себе голову, пытаясь заговорить с начальством. Ну заговорил ты с ним. Посоветовал ты ему, болезному, что-то очень, с твоей точки зрения, важное. Выслушал он эту хрень. И забыл ее через минуту – там уже следующий стоит, тоже с советом. А ты чего от него ждал? Что он засветится, как лампочка Ильича, вскинется турманом, вскрикнет дурным голосом: «Этого я и ждал всю свою предыдущую жизнь» – и назначит тебя, идиота-интеллектуала, своим великим визирем с правами диктатора, кунктатора и терминатора? Или лучше уж сразу на свое собственное место? После чего передаст в твои честные руки ядерный чемоданчик, казну и мобильный телефон для вызова нукеров и абреков? Интересно было бы посмотреть на результаты, но вероятность того, что это случится, не просто равна нулю – она меньше нуля. Причем намного. Таких умных – полстраны, причем из-за границы тоже рвутся с советами, рекомендациями и программами. И у каждого благие намерения. Помнится, Мубарак, когда занимал пост президента Египта, тоже советовал: не уходить с поста, сидеть подряд три срока, а там – как Бог даст. Где тот Мубарак, где его советы?

Ну ладно, ты прорвался и услышан. То, что ты сказал, совпало. Срезонировало. Он сам об этом думал, искал ответ и в твоих словах нашел все то, что давно хотел. Твоя идея воплотится? Черта с два. Как говорят в Израиле, на каждого, кто скажет «да», найдется десять тех, кто скажет «нет». Главное, завести товарища на минное поле, а там он и сам справится, отмечал известный всей стране чиновник, много лет успешно выполнявший роль Макиавелли отечественной внутренней политики. И он таки был прав! Борьба за бюджеты, статус, место в иерархии, доступ к телу и уху, властным полномочиям и прочие ресурсы не одного сгубила на корню. Тем более что все те, кого имеет смысл назначать по профессиональным качествам, стоят в конце очереди или вообще в ней не стоят – они делом заняты. Все те, кому на самом деле нужно выделять бюджеты, оттеснены нахрапистой толпой, где жуликов и аферистов больше, чем саранчи на поле в жаркий год. Да и все те, кто знает, как и что необходимо делать, чтобы страна оставалась на своем месте, а не превратилась в исторический реликт в ближайшей перспективе, не имеют ни малейших шансов быть услышанными. Так жизнь устроена. Услышат – не оценят, да и оценят – ну и что? Не разрушать же пусть и плохо, но работающую систему, чтобы заменить ее на ту, которая, может быть, и идеальна, но этого еще никто не доказал. Да и проблема с имеющимися кадрами – их-то всех куда девать?

Личный опыт автора показывает, что приход действительно таков, каков поп. По любой теме, формируя команду, которая ее продвинет, имеет смысл выбирать самых профессиональных, не ворующих и договороспособных. Поскольку если человек не профессионал – кому он нужен? Если каждый его шаг нужно контролировать, опять-таки, кому он нужен? И если он конфликтен не по делу, а из-за амбиций – в России это называется «понты», то не пошел бы он искать работу в другом месте? Что верно в бизнесе, общественной работе, благотворительности, армии, науке, медицине и образовании, но не в политике или госслужбе, где продвигают тех, от кого не ждут подвоха. Тех, кто демонстрирует неспособность обойти начальство. Тех, на кого есть компромат. И так далее, и так далее, и так далее. Отрицательная селекция в этих сферах доминирует над положительной, распространяясь и на все остальные сферы. Тем более что неуклонное расширение роли государства означает копирование тех стандартов поведения, которые приняты в его институтах, далеко за их пределами. Отсюда результат. Никто не хотел лесных пожаров – экономили на лесниках. Никто не хотел уничтожить школьное образование – нужно было заработать на пособиях и тестах. Никто не хотел отсутствия дорог – все выжимали, что могли, из бюджетных средств. Никто не хотел провалить реформу МВД – она прошла по форме, не по сути. Аналоги бесчисленны. Когда вместо разумной целесообразности и запаса прочности, необходимого для дела, во главе угла никому, кроме ее инициаторов, не нужная программа, призванная освоить выбитый бюджет, ракеты падают, корабли тонут, а плотины разрушаются. Виноватыми все равно будут назначены технари. А кого еще назначать?

Вопрос не в том, кто виноват. Система так живет испокон веку и так, на нашу голову, и эволюционирует. Вопрос: что делать со страной, которая не государство и не обязана всем населением страдать из-за того, что государство так устроено, а перестроиться не может и не хочет. На протяжении длительного времени все мы, живущие в стране, за нее принимаем государство. Оно бы и прекрасно, когда и если бы эти понятия когда-нибудь совпали, но совпасть они никак не могут. Построить на местах или в общенациональных масштабах новое, не зараженное проблемами старых систем, но не разрушая их, пока новое не заработает, – в идеале есть решение проблемы. Беда лишь в том, что со временем даже Высшая школа экономики или Сколково превращается в такую же закрытую систему, как МГИМО или Академия наук. Возможно, тем, кому небезразлично будущее России и национальных институтов, которые еще не до конца разрушены ее собственной бюрократией, в том числе и высшим административным составом отечественных академических, образовательных и прочих структур, удастся, что можно, сохранить, что можно – развить, а что можно – перестроить. Благо современные электронные средства связи это позволяют. Провести профессиональную ревизию имеющихся в стране кадров, оборудования и программ специалисты могут. Тут есть проблема с оборонкой, но это уж ее проблема. Захотят – проведут в закрытом режиме. Сравнить то, что имеется в России, с тем, что имеется за ее пределами, – могут. Современный мир открыт, как никогда прежде. Записать и запустить в информационное пространство лекции всех школ и направлений – могут. Дистанционное обучение во всем мире давным-давно не новость. Могут ли они заставить государственный и окологосударственный официоз прислушаться к тому, что ему говорят профессионалы, – вопрос. Но если тема – спасти то, что можно, а не заставить этим заниматься чиновников, которые будут заниматься только тем, что даст им лично кусок хлеба с маслом, тут есть шанс. Мониторинг того, что происходит в армии, полиции, прокуратуре и судах, не говоря уже о социальной сфере и охране природы, в стране проводится на постоянной основе, и, как ни удивительно, изредка власть на него реагирует.