Александр Орлов - Тайная битва сверхдержав

Вначале весь личный состав, подобранный для работы на атомном полигоне, был собран в подмосковном Звенигороде, в здании Саввино-Сторожевского монастыря, где тогда размещался военный санаторий. Его временно закрыли, и он стал и учебным пунктом, и творческой лабораторией, и общежитием для съехавшихся сюда из разных мест службы офицеров, осваивавших свои новые специальности.

Нужно было изучить десятки инструкций, учебных пособий, графиков, чертежей, овладеть основами ядерной физики. И все это было «совершенно секретно», причем настолько «совершенно», что большинство привлеченных к новой работе — а было собрано около ста человек — знало только то, что им предстоит выполнить «важное правительственное задание». На все уточняющие вопросы начальство отвечало уклончиво, напирая на то, что прежде всего надо приобрести необходимые навыки, овладеть новыми специальностями. Словом, учиться, учиться и учиться. У кого, где, с какой целью — все это было покрыто тайной неизвестности. Но, судя по объемистым, подробным анкетам, которые пришлось заполнять собравшемуся в Звенигороде контингенту, — дело было сверхсерьезным.

Весной и летом 1948-го большая часть личного состава Полигона № 2 разъехалась по различным исследовательским учреждениям в зависимости от специальности, которой надо было окончательно овладеть каждому для решения предстоящей общей задачи.

Между тем для тех, кто был непосредственно привлечен к строительству полигона, картина постепенно прояснялась. Полигон оказался весьма обширным и сложным объектом. Он раскинулся на десятки километров и состоял из трех зон, удаленных одна от другой на значительные расстояния. Все это в чертежах выглядело как гигантский треугольник с основанием в 70 километров и катетами по 160 километров. Население с этой территории переселили в другие районы. На берегу Иртыша, где был раньше поселок Молдары, в 160 километрах от Семипалатинска, разместилась так называемая жилая зона. В ней был жилой городок (площадка «М»), постройки лабораторной группы (площадки «О» и «Д»), казармы, складские помещения и базы. Другая зона — опытное поле, где и должно было производиться испытание атомной бомбы (площадка «П») по соображениям безопасности было удалено от Семипалатинска на 180 километров и на 70 километров от жилой зоны. Вблизи опытного поля планировалось оборудовать вспомогательные площадки «Ш» и «Н». Базовый аэродром и перевалочная база находились в Семипалатинске.

Прояснялись и задачи, которые предстояло решить людям, отобранным для работы на полигоне. В начале 1948-го приехавший в Звенигород командир части № 52605 генерал-лейтенант П. М. Рожанович сообщил о том, что личному составу, собранному здесь, доверено участвовать в испытаниях новых образцов военной техники. Они будут производиться на специальном полигоне, далеко от Москвы, но полигон пока еще строится. Между тем он ознакомил руководящий состав с планом полигона, о котором говорилось выше. Весной того же года стало известно и об основных назначениях на ответственные должности. В частности, начальником опытного поля, наиболее ответственного участка, был назначен полковник Б. М. Малютов, бывший заместитель начальника Научно-исследовательского инженерного института им. Д. М. Карбышева. Только тогда он узнал подлинное название оружия, которое предстояло испытать «команде» опытного поля под его руководством. Нужно было ускоренно готовить и личный состав, и само поле к испытаниям.

18 апреля 1948 года на аэродроме Семипалатинска совершил посадку самолет Ли-2. Он доставил сюда командование Полигона № 2 — начальника полигона генерала П. М. Рожановича, его заместителя — начальника тыла полковника П. Ф. Ладыгина и других ответственных руководителей военного проекта. По грунтовой дороге, разбитой тракторами и тягачами, на армейском виллисе начальство двинулось на вверенный им объект. Кругом — серая безлюдная степь, сыро, холодно, в низинах еще снежные островки. От зимних месяцев сохранились еще кое-где высокие шесты с пучками камыша наверху — ориентиры для водителей в зимние метели и ночью. Дорога была полна машин, везших стройматериалы.

Прибыли на площадку «М» — место будущего жилого городка. У берега — единственный полузаглубленный щитовой домик — штаб начальника строительства. На несколько гектаров вокруг — землянки для солдат, офицеров, бытовки, каптерки и т. д. За ними — стоянки автомашин, складские помещения, штабеля бревен и металлоконструкций. Все это открыто дождям, метелям, степным буранам.

Зимой 1947/48 года 9 тысяч военных строителей построили здесь земляночные городки, проложили и поддерживали в рабочем состоянии грунтовые дороги между Семипалатинском и зонами Учебного полигона № 2, провели разведку местных источников строительного сырья — камня, песка, глины — и начали их добычу. К весне 1948-го была закончена постройка временных подсобных предприятий: арматурного, опалубного, деревообрабатывающего цехов в Семипалатинске, а также складских помещений. Были оборудованы на берегу Иртыша временные причалы на период навигации, размещены электростанции и насосные установки.

С наступлением теплой погоды, с апреля, развернулось строительство основных сооружений одновременно на всех площадках. Особенные сложности представляло строительство приборных сооружений на опытном поле. Рытье огромных котлованов, перемещение больших масс грунта и многие другие крупномасштабные работы выполнялись малопроизводительными табельными механизмами и машинами. Разнотипность сооружений, обилие закладных металлоконструкций и отверстий в них, армирование вынуждали делать их монолитными. В результате — обилие ручного труда. Вручную строили и кирпичные дома для опытных лабораторий. Появился палаточный городок для жилья.

В августе на полигоне появилась комплексная бригада проектировщиков Государственного специализированного проектного института № 2 (ГСПИ-2), руководство которой вскоре после ее прибытия возглавил П. В. Васильев. Строители стали получать чертежи, где уже были учтены имеющиеся на месте материалы и оборудование, оперативно решались вопросы по сметам.

В сентябре начались по ночам удивительные для этих мест ранние заморозки. Трава по утрам покрывалась инеем и ледяной пленкой. Несмотря на это, личный состав полигона по-прежнему размещался в летних палатках и ночью, естественно, мерз. Мало помогали выдаваемые дополнительно 2—3 одеяла.

К ноябрю строители закончили первые два шлакоблочных и два деревянных общежития. Но их на всех не хватало. Люди зимовали в котельных, в насосной, в землянках — везде, где можно было хоть как-то согреться ночью.

Морозы рано сковали реку. Судоходство на Иртыше прекратилось. А именно водный путь главным образом обеспечивал доставку из Семипалатинска крупногабаритных конструкций, длинномерных материалов, кирпича — быструю, с минимальным расходом горючего. Когда навигация прекратилась, вся доставка осуществлялась уже автотранспортом. Усложнилась и эксплуатация дорог и автомашин. Суровая зима Восточного Казахстана диктовала свои условия. Чтобы как-то ускорить строительство жилых и производственных помещений, к приемке их были привлечены специалисты, в эксплуатацию которых эти помещения должны были перейти. Этим достигалось улучшение качества работ, сокращалось число недоделок.

Но главным объектом, во имя которого развернулось в дикой степи все это гигантское строительство, была зона, именуемая опытным полем, тот участок территории, на котором должны были идти испытания секретного военного изделия. Готовясь к этим испытаниям, предстояло прежде всего укомплектовать войсковую часть необходимыми кадрами. А подготовку самого поля к испытаниям должны были вести специально обученные люди, профессионалы высокого класса, специалисты различных областей военного дела. Поэтому срочно требовалось укомплектовать команду опытного поля толковыми, знающими дело людьми.

После тщательного изучения задач и обязанностей, которые возлагались на работников этого подразделения, возобладал функциональный принцип. К концу 1948 года в штат опытного поля входили три сектора: физических измерений, биологический и вооружения, — а каждый из них состоял из лабораторий (в различных документах они именовались то отделениями, то отделами). Сектора и лаборатории были укомплектованы хорошо подготовленными специалистами и возглавлялись видными в соответствующих областях специалистами. Так строилась работа по укомплектованию поля квалифицированными кадрами. Некоторые начальники лабораторий имели ученые степени. Однако дело было настолько новым, что все нуждались в повышении своих знаний.

Поэтому вторая важнейшая задача подготовки к предстоящим испытаниям атомной бомбы состояла в том, чтобы вооружить личный состав всех подразделений знаниями об аппаратуре, привлекаемой на испытания, и методиках измерения новых, соответствующих бомбе параметров.