Николай Смирнов—Сокольский - Рассказы о книгах

Далее автор письма запрашивает о различных изданиях «Горя от ума» и сам указывает некоторые, весьма редкие дореволюционные издания, которые ему удалось найти.

А вот что пишет А. Овчаров из Горьковской области:

«Мне двадцать восемь лет — я работаю учителем русской литературы. С детства люблю книги. Личную библиотеку собираю давно. Есть у меня и редкие книги. Мне удается здесь, в нашем районе, находить книжные клады, и часто у людей, никакого отношения к книгам не имеющих. Для меня было большой радостью узнать, что в Вашей работе «Рассказы о книгах» можно будет что–то прочитать об А. В. Луначарском. Как мало мы, читатели молодого поколения, знаем об этой яркой, неповторимой личности! Не можете ли Вы мне сообщить — не входит ли в чьи–нибудь планы написать о нем отдельную, специальную работу или воспоминания?»

Письмо инженера–металлурга Н. А. Мезенина из Нижнего Тагила начинается так:

«Я сам по профессии инженер, очень люблю книги, собираю личную библиотеку. Кроме того, пытаюсь привить культуру чтения нашей рабочей молодежи, хотя мне и самому 30 лет. Я подготовил лекцию «Горький — читатель». В ней я привожу много названий книг и фамилий авторов и, конечно, как лектор, — должен иметь хотя бы краткие сведения о каждом авторе и книге. Известно из биографии Горького, что в 1877 году при окончании учения он получил в награду, вместе с евангелием и похвальным листом, «Басни Крылова» и книгу с таинственным названием: «Фата — Моргана».

Автора последней книги я не мог установить. Обращался в Библиографический отдел Библиотеки имени В. И. Ленина, — тоже ответили незнанием. Не можете ли Вы мне сообщить имя автора этой книги, а также о чем эта книга повествует?»

К стыду своему, я тоже не ответил — какую именно «Фата — Моргану» подарили молодому Алексею Максимовичу. Во всяком случае не роман Коцюбинского, вышедший под таким заглавием много позже.

А вот письмо из города Керчи. Его написал Н. Н. Березовский:

«Я в прошлом наборщик, — сейчас пенсионер. Мне посчастливилось набирать книги М. Горького, Д. Фурманова, А. Толстого, Демьяна Бедного и многих других замечательных авторов. Сейчас я страстно люблю читать воспоминания, литературные мемуары, а в нашей, и притом обширной, городской центральной библиотеке, упоминаемой литературы чрезвычайно мало. Не могу достать книг Десницкого о Горьком, Ермилова о Чехове, Чуковского о Некрасове. В нашем городе, с населением свыше 100 тысяч, есть неплохие книжные магазины, а вот магазина букинистической книги нет. Хотя бы отдел открыли — необходимость явная!»

Нет нужды приводить цитаты из многих других подобных же писем, но вот еще одно, которое написал Ю. Г. Еремин из Мурманской области, работник геологоразведочной партии на Вуд–озере:

«С недавних пор я тоже увлекся собиранием и изучением старых книг. Изучение, конечно, здесь понятие относительное. Я люблю разбирать заметки и исследования литературоведов, что–то тоже искать, сравнивать. Большую часть своего досуга я стал проводить за книгой. И чем больше узнаешь, тем богаче кажется наша литература. Меня чрезвычайно интересует судьба незнакомых, неизданных и мало известных книг, а также неизвестные или забытые документы о жизни и творчестве писателей.

Чем мы дальше движемся вперед, год за годом, тем труднее восстанавливать картины прошлого. Было бы неплохо, если бы журналы и газеты почаще бы обращались к читателям со статьями о книгах. Необходимо также объяснить, куда обращаться за справками, за советами. Ведь много ценностей уничтожается по незнанию, что это — ценность. Сколько можно было бы спасти важных документов из отбросов на утиль.

Нельзя без волнения читать о поисках Ираклием Андрониковым документов к творчеству и биографии М. Ю. Лермонтова. А как иногда делаются открытия? До недавнего времени не знали места смерти и погребения поэта–декабриста Одоевского. Теперь на Черноморском побережье Кавказа, в местечке Лазаревском, стоит надгробный памятник поэту. Открыл все это дело редактор местной газеты.

У нас мало издается мемуарной литературы. А спрос на нее должен быть большой. Особенно сейчас, когда интерес к литературе сильно возрос. До недавнего времени мы, молодежь, выросшая в 30–40‑х годах, мало знали о таких талантах, как Бунин, Есенин, Рахманинов, Шаляпин и т. д. О Рахманинове у меня был даже спор с друзьями, которые уверяли меня, что это композитор XVIII века. Такая, с позволения сказать, «осведомленность» не украшает нас. А в том, что нам небезынтересны судьбы книг, судьбы писателей, композиторов, художников — можно не сомневаться. Я надеюсь прочитать еще немало интересных статей тех писателей–книголюбов, к которым вы обратились с призывом».

Это письмо, мне кажется, намечает, кстати, тот круг вопросов, которыми, хотя бы частично, должны были заниматься библиографические отделы наших многочисленных «толстых» журналов.

Ответы на литературоведческие запросы читателей, описания старых книг, судьба их авторов, любопытные автографы, вопросы оформления и иллюстраций к книгам, биографии забытых писателей прошлого, история революционной подпольной литературы, — все это очень интересует советских читателей.

Всему этому можно было бы посвятить даже специальный журнал. Весьма возможно, что он помог бы и выявлению ценных затерянных литературных и исторических документов и, во всяком случае, помог бы издательствам и книготорговым организациям познакомиться с теми требованиями, которые выдвигает сегодня пытливый ум многих советских книголюбов.

У нас уже много лет выходит замечательное издание — «Литературное наследство». Однако это издание, равного которому по богатству материалов не было ранее и у нас, а сейчас нет и в Европе, — издание академическое, рассчитанное на специалистов–литературоведов. Это, так сказать, «университет» литературоведения, далеко не всем доступный, даже и по цене.

Кто–то довольно метко сказал, что у нас литературоведы пишут, главным образом, друг для друга. К сожалению, в этом есть доля правды.

Необходим печатный орган, посвященный книжному собирательству, понятный и доступный самым широким кругам советских читателей.

Мне кажется, что приведенные здесь письма (в редакциях газет и журналов их, разумеется, во много раз больше) ставят этот вопрос в порядок дня.

Старое и неверное представление о «снобах–библиофилах» должно быть забыто.

Редакцией «Комсомольской правды» было получено от читателя А. Громадченко (инструментальщика шахты «Южная—1» г. Шахты, Каменской области) такое письмо:

«В нашем доме живет много молодежи. Все они комсомольцы, хорошо зарабатывают, хорошо одеваются. У многих есть свои личные библиотеки. Так, например, у комсомольца Владимира Ливерко имеется триста книг, у Григория Лубенченко — около четырехсот и т. д. Иногда ребята спорят: какие книги лучше собирать? Одни гоняются за иностранной литературой, особенно за сочинениями Дюма, Конан—Дойля.

Купит такой книголюб «Королеву Марго» и бегает, хвастает по всему дому.

А вот библиотека другого комсомольца. Здесь больше классики марксизма–ленинизма, сочинения Пушкина, Гончарова, Флобера, Тургенева, Горького, Гайдара. Этому товарищи нередко говорят: «Зачем нужно было покупать эти книги, ведь их можно взять в библиотеке?»

Как же правильно комплектовать домашнюю библиотечку?»

«Комсомольская правда» поручила мне на это письмо написать ответ. Ответ был напечатан в «Комсомольской правде», но в несколько сокращенном виде 11. Привожу его здесь полностью:

Какие книги надо читать и какие из них стоит собирать и хранить у себя в домашней библиотеке, вне зависимости от ее размера, — будь то всего–навсего одна полка книг, целый шкаф их, или набитые ими стеллажи во всю стену?

Прежде всего, мне кажется, что это два разных вопроса. На первый из них, наиболее серьезный — «что читать» — в одной статье ответа не дашь. Это дело целой особой отрасли библиографии — отрасли, носящей название «рекомендательной библиографии».

Как ни странно, у нас с вопросом рекомендательной библиографии дело обстоит пока не блестяще. Из старых дореволюционных пособий для примера можно назвать классический труд Н. А. Рубакина «Среди книг». Этот труд в свое время был отмечен В. И. Лениным.

Однако труд Н. А. Рубакина во многих своих частях безнадежно устарел, а нового, такого же капитального пособия, пока не создано. Даже специальный журнал под очень ясным, раскрывающим его содержание названием, а именно «Что читать?» — начал выходить только с апреля 1958 года.

Дело рекомендательной библиографии — дело сложное. Здесь учитывается и возраст читателя, и степень его развития, и образование, и многое другое.

Единственный общий рецепт, который можно дать без боязни, что он покажется чересчур наивным, один: книги надо читать хорошие. И здесь вовсе не должен возникать вопрос, какими авторами они написаны — отечественными или иностранными.