В. Струве (ред.) - Древний Восток

Только с изобретением бумаги китайская письменность получила широкое развитие.

Во II в. до н. э. была изобретена тонкая волосяная кисть для письма на шелку. Кисть не годилась для писания лаком, от него волоски склеивались и ссыхались. Поэтому вскоре после появления кисти в Китае научились приготовлять тушь из сосновой сажи. А в 105 г. н. э., как пишет китайский историк, некий Цай Лунь подал императору доклад о том, что можно изготовлять бумагу из коры деревьев, конопли, тряпок и старых рыболовных сетей. С тех пор стала распространяться бумага.

Первые книги из тонкой бумаги своим видом напоминали гармошку, так как листы в ней не были разрезаны, а сложены, как бумажная гармонь. Затем книга приобрела другой вид.

Китайская письменность состоит из иероглифов, которых насчитывается несколько тысяч. Понятно, такая письменность труднее для изучения, чем алфавитная; она отнимает много времени в школе и является препятствием для широкого распространения грамотности. В дальнейшем она несомненно должна замениться алфавитной. Однако китайская письменность вовсе не так трудна, как кажется. До сих пор она сохранила некоторое сходство с картинкой, которую рисовал древний человек. Зная в основном эти картинки, не так уж трудно освоить начертания простейшего иероглифа. Когда-то люди рисовали солнце , луну, гору , воду , дерево , лук , барана , птицу .

Пройдя сквозь многие изменения, эти слова-картинки намного сократились, круги превратились в квадраты, круглые линии стали прямыми. Вот как выглядят сейчас эти иероглифы: солнце , луна , гора , вода ,дерево ,лук , баран , птица .

Иногда древнему человеку нужно было изобразить не предмет, который можно нарисовать, а какое-нибудь отвлечённое понятие, как, например, число или направление. Он их изображал графически. Так, например, число один указывалось одной чертой , два — двумя , три — тремя ; так эти цифры пишутся и до настоящего времени. Направление вверх обозначалось , направление вниз . Сейчас эти иероглифы пишутся таким же образом. Ограда обозначалась большим кругом , сейчас — большим квадратом . Середина обозначалась каким-то предметом и проходящей через него стрелой . Тетерь пишут , и означает это центр и попадание в цель при выстреле.

Но число предметов, которые нужно было изобразить, все возрастало. Простейших рисунков уже не хватало. Тогда китайцы стали соединять простейшие рисунки для передачи более сложных понятий. Два дерева, написанных рядом , стали обозначать рощу, три дерева  — лес. Солнце и луна, соединение двух светил , образовало понятие света. Род, человек или поколение  и число десять  составили 10 поколений , или старину. Такие иероглифы отражали уже более сложные предметы и понятия. Однако со временем и их стало недостаточно. Китайцы ощутили необходимость перейти от простейшего изобразительного письма к письму звуковому. Такие иероглифы состоят из двух частей. Одна часть, как, например, дерево, баран, вода, даёт понимание значения слова. Вторая — обозначает произношение этого слова. Дерево рядом с водой будет читаться как дерево «му» , а значение его «умываться» идёт от воды. Во всех этих случаях левая часть иероглифа даёт ключ к пониманию его смысла, а правая часть — его произношения.

Отсюда и назначение частей иероглифа — ключ и фонетика. Из простейших рисунков китайцы составили себе систему в 214 ключей и, изучая их, как нашу азбуку, они разбираются в смысле и произношении иероглифов. Общее число китайских иероглифов, действительно, очень велико. Некоторые учёные насчитывают до 80 тысяч знаков. Однако практически эти знаки не используются. Так, ещё в III в. до н. э. один министр составил перечень 3 300 знаков. Во всех, составленных в основном до нашей эры классических книгах Китая, включающих в себе почти всю учёность древних, насчитывается 6 542 знака. В настоящее же время для набора обычной газеты необходимо лишь 3 тысячи иероглифов.

В отдалённые времена, когда китайцы жили ещё родами в излучине реки. Хуанхэ, им приходилось воевать со многими окружавшими их племенами. Китайское государство постепенно расширяло свою территорию. Оно доходило иногда на юге до Индокитая, на востоке — до Кореи, на севере захватывало Маньчжурию. Племена, жившие по соседству с китайцами, стояли на более низкой ступени развития. Это были охотники и скотоводы, ещё не перешедшие к земледелию. Иногда китайцы I воевали с ними, а иногда вели торговлю и то мирным, то военным путём подчиняли себе соседние племена или сливались с ними.

Однако не всегда китайцы выходили победителями в борьбе на своих границах. Самую жестокую борьбу им пришлось вынести, когда в IX в. до н. э. на северных и западных границах Китая появилось сильное кочевое племя — гунны (по-китайски сюнну). Кочевники совершали неожиданные набеги на китайские селения, убивали мужчин, уводили в плен женщин, опустошали земли и грабили, разрушали налаженное долголетним трудом хозяйство земледельца. В борьбе с гуннами китайцам пришлось перестраивать свою армию. В войнах между китайскими княжествами удобно было применять войско, состоящее из лёгких и тяжёлых колесниц, с большим обозом и техническими средствами для осады укреплённых городов, но это громоздкое военное хозяйство не годилось для сражений с налётами быстрой и подвижной конницы кочевников. В боях с ними китайцы поняли преимущество конной армии и стали создавать свои отряды конницы. Но всё же конница гуннов превосходила Китайскую.

После объединения страны в III в. до н. э. в Китае стали серьёзно думать о том, чтобы покончить с опасным врагом. Доносились слухи, что и другие страны тяжело страдали от набегов гуннов. И вот при дворе китайского императора начали искать союзников для борьбы с гуннами.

В середине II в. до н. э. в императорской страже служил некий Чжан Цянь. Беседуя с пленными гуннами, он слушал их рассказы о боях с племенем Больших Юэчжи. Гунны рассказывали, что недавно они победили это племя, убили его вождя и из его черепа пили вино. Чжан Цянь стал думать о том, что, вероятно, разбитые Юэчжи захотят отомстить за своего вождя. Вскоре и с других сторон появились слухи, что Юэчжи ищут союзников для борьбы с гуннами. Чжан Цянь был человеком решительным и смелым, и когда император стал искать людей, желающих пойти послом в далёкую страну Юэчжи, он вызвался исполнить это опасное поручение.

Для осуществления намеченного плана он сам подобрал себе людей. В состав посольства вошло около сотни человек.

Путь к племени Юэчжи лежал через области, занимаемые гуннами. Не успело посольство выйти за пределы Китая, как на него напали гунны, захватили их всех в плен и немедленно доставили своему вождю. Узнав, что китайский император посмел отправить послов к Юэчжи, жившим на запад от него, вождь гуннов предложил Чжан Цяню изменить своей стране и остаться жить у него. Чжан Цяню пришлось сделать вид, что он покорился гуннам, но про себя он твёрдо решил, бежать из плена при первой возможности. Однако планы его долго не могли осуществиться. Целых 10 лет прожил он там, женился на женщине из рода гуннов, и имел От неё сына. Но всё время Чжан Цянь тайно хранил свой бунчук китайского посла и в конце концов вместе со своими спутниками сумел вырваться из длительного плена.

Несколько десятков дней бежали они на запад по безводной, пустыне в поисках племени Юэчжи. Однако к тому времени Юэчжи уже перекочевали в другие места, и вместо них Чжан Цянь попал в царство, которое китайцы назвали Давань. По описанию географическое положение его соответствовало территории Коканда. В том царстве давно уже слыхали о богатстве и могуществе Китая и стремились войти с ним в сношения.

Власти страны Давань приветливо встретили Чжан Цяня, расспрашивали о его дальнейших намерениях и дали ему переводчика, чтобы проводить его к другому племени, которое китайцы называли Кангюй.

Это племя, невидимому, находилось где-то на территории современного Казахстана. И только оттуда Чжан Цянь со своими спутниками добрался до Больших Юэчжи.

Однако за прошедшие годы в племени произошли большие перемены. После того как старый вождь был убит гуннами, его сын, и наследник покорил племя Дася (тоже китайское название, территория этого племени, по описаниям, соответствовала Бухаре и части Афганистана). Властвуя над этим племенем с его плодородными землями, он всё больше удалялся от Китая и давно уже забыл о мести гуннам за гибель своего отца. Чжан Цяню пришлось возвращаться, так и не добившись от него согласия на совместные военные действия.