Юрий Липовский - Самоцветное ожерелье Гоби

Однако камень привлекает внимание не только специалистов. В мире существует огромная армия коллекционеров и просто любителей камня. Люди различного возраста и профессий — инженеры и рабочие, врачи, деятели науки и искусства, военные — занимаются собиранием минералов и просто красивых камней. Они посвящают им свой досуг, едут за ними на Урал или на Кольский полустров, старательно пополняют свои домашние коллекции и украшают свои квартиры эффектными образцами самоцветов. Но если Вы спросите о домашней коллекции у геолога, то в большинстве случаев он, пожав плечами, скажет: «Да, есть кое-какие образцы». И в этом нет ничего удивительного, ибо в этом проявится годами сложившаяся традиция и профессиональная этика. И если Вам когда-нибудь посчастливится увидеть у профессионала «кое-какие камни», бережно хранимые на рабочем столе или на книжных полках под стеклом, они могут не привлечь Вашего внимания красотой или уникальностью. Но такой невзрачный на вид кусок базальтовой лавы или образец никелевой руды порой дороже их владельцу «всех сокровищ мира», дороже многих сверкающих самоцветов. Это сокровенные камни, маленькое собрание памятных камней, хранимых трепетно и свято, подобно пожелтевшим фотографиям в старом семейном альбоме.

Есть и у меня такие памятные камни, каждый из которых пробуждает массу самых различных воспоминаний, и среди них особое место занимают монгольские.

В серое дождливое ненастье, когда на душе становится зябко, я беру в руки сапфирин из Гоби, смотрю на этот голубой и какой-то удивительно теплый камень и сразу представляю лазурное монгольское небо, вспоминаю своих друзей, наши незабываемые геологические маршруты и сам не замечаю, как поднимается настроение. Но не одни положительные эмоции вызывают мои памятные камни. Есть среди них один, пожалуй самый сокровенный, давно вошедший в мою жизнь как память о необычной встрече, запавшей в мое сердце. Внешне он не так уж красив, этот небольшой кусочек окаменелого дерева многоцветной окраски с палево-красными пятнами.

Специалисты относят такой вид ископаемой древесины к аризонскому типу. Однако найден этот образец не в Америке, в штате Аризона, а на другом конце Земли, в пустыне Гоби. Уже это интересно само по себе, в геологическом отношении, и все же самое главное для меня заключается не в этом, а в удивительной истории, связанной с этим камнем.

С чего началась эта история, о которой напоминает мне образец окаменелого дерева с горы Эрдэнэ-Цогт в Гоби? Наверное, с этого необычного и загадочного названия — «Эрдэнэ-Цогт» («Драгоценное пламя»). Стоит мне вспомнить и произнести его, как мысль, уже в который раз, мгновенно переносит меня в Монголию, в год черного быка по тибетско-монгольскому календарю, в который все и началось.

На карте Монголии меня всякий раз поражает удивительное многообразие ее географических названий: Лазурная и Палевая Гоби, Три Красавицы Гоби, Флюоритовая гора, урочище Валуна Серебряной Наковальни, падь Пленного китайского императора, гора Драконовых костей. Эти и многие другие названия помимо своей образности несут в себе еще определенную информативность. Они заслуживают самого пристального внимания, ибо могут стать путеводными нитями для многих исследователей — геологов, палеонтологов и географов. И вот среди этого каскада сказочных названий на карте Южно-Гобийского аймака выплыло загадочное — Эрдэнэ-Цогт. Относится оно к небольшой гряде, затерянной среди бескрайних просторов Южной Гоби, и в переводе означает «Драгоценное пламя».

Откуда появилось такое название и что подразумевалось под драгоценным пламенем? Название интриговало, но никто из моих монгольских коллег и знакомых его расшифровать не смог. Заинтересовало меня не только это название. Дело в том, что вблизи этого самого Эрдэнэ-Цогт геологи партии «Цветные камни» открыли в год желтой курицы (1969 г.) целую россыпь окаменелого дерева. И поскольку все дальнейшее повествование развивается вокруг него, необходимо вкратце охарактеризовать само окаменелое дерево.

Окаменелое дерево (по-монгольски — чулужсан мод) — одно из многих каменных чудес природы, привлекшее к себе внимание геологов, камнерезов, художников. На профессиональном языке — это ископаемая древесина, почти нацело замещенная окисью кремния — халцедоном. Минеральные компоненты настолько пропитали и как бы забальзамировали ткани дерева, миллионы лет пролежавшего на дне древнего водоема, что оно превратилось в камень.

Благодаря красивому и неповторимому рисунку, пестрой окраске, большим размерам и способности принимать зеркальную полировку окаменелое дерево издавна служило ценным поделочным материалом. Из него изготовлялись столешницы, шкатулки, пепельницы, а из наиболее декоративных его разновидностей — бусы и вставки в ювелирные изделия.

Самым знаменитым месторождением окаменелого дерева является Аризонское в США. Здесь, в выжженной солнцем красноцветной пустыне Аризона, обнаружены громадные скопления окаменелых стволов деревьев — сосен из рода араукариевых длиной свыше 50 м и толщиной до 3 м. Это настоящий каменный лес! По мнению американских специалистов, около 200 млн лет тому назад эти деревья были принесены сюда реками из разных мест, а затем перекрыты толщей кварцевых песков. В течение длительного геологического времени захороненные деревья пропитывались кремнистыми растворами и в итоге окаменели. В дальнейшем в процессе выветривания окаменелые деревья были частично высвобождены из вмещающих их пород; так образовались их скопления на поверхности — россыпи.

Нигде в мире, кроме Аризоны, не встречалось такого необычного по расцветке окаменелого дерева палевого, сиреневого, красного, янтарно-желтого и других цветов. Этот экзотический материал вошел в специальную литературу как окаменелое дерево аризонского типа, а любители камня назвали его окаменелой радугой Аризоны.

В Монголии, в восточных и южных районах Гоби, геологами-съемщиками были отмечены массовые находки окаменелого дерева на поверхности. А в 1969 г. геологи-самоцветчики предприняли первую попытку найти россыпи окаменелого дерева. И это им тогда удалось: в Гоби они нашли несколько россыпей, состоящих из отдельных обломков, реже — из целых стволов толщиной до 1 м. Найденное в Гоби окаменелое дерево имело спокойную желтовато-коричневую и темно-коричневую до черной окраску и хорошо сохранившуюся текстуру древесины. Окаменелое дерево хорошо показало себя в обработке, и им заинтересовалась промышленность как сырьем для изготовления бус, брелоков, сувениров, шкатулок и пр. Казалось, геологи должны были быть довольны: найден еще один поделочный самоцвет, заинтересовавший промышленность, выявлены значительные запасы этого сырья. Чего же боле? Но руководители партии «Цветные камни» Сэрэтэрийн Мунхтогтох и Борис Берман не довольствовались этим и вынашивали идею поисков в Гоби окаменелого дерева аризонского типа.

Идею эту «бросил» Берман. Будучи в Москве, он, как обычно, начал с Минералогического музея АН СССР, разглядывая в витринах экспонаты, собранные со всего мира. На сей раз он остановил свое внимание на просмотре образцов окаменелого дерева. И вот здесь Берман впервые увидел розово-красное с радужными переливами окаменелое дерево из Аризоны. И сразу перед этим чудом померкло открытое им с монгольскими коллегами окаменелое дерево Гоби. Берман долго не мог оторвать от аризонского дерева своего взгляда, снова и снова возвращался к стенду, любуясь и изучая американский экспонат. Уже накануне своего отъезда в Улан-Батор Берман, не выдержав, «забежал» в Минералогический музей. Войдя в него, он сразу устремился к знакомому стенду. Аризонское дерево лежало на том же месте, слабо освещенное лучами заходящего солнца. И тут Берман увидел чудо — окаменелое дерево преобразилось, оно словно вобрало в себя силу и цвет заката, оно неожиданно заполыхало каким-то тревожным и неукротимым жаром. Этого было достаточно для того, чтобы Берман окончательно потерял покой. Он загорелся идеей найти во чтобы то ни стало окаменелое дерево, такое же как в Аризоне. И найти его в Гоби, в этой кладовой природных сокровищ.

Вернувшись в Монголию, Берман вместе с таким же энтузиастом камня, как и он, Сэрэтэрийном Мунхтогтохом приступил к практическому осуществлению своей идеи — поиску окаменелого дерева. Были выужены все сведения из геологических отчетов, опрошены геологи, работавшие в Гоби, рассмотрены многочисленные заявки о находках. И вот, наконец, прорезалось: геологи-съемщики обнаружили обломки окаменелого дерева, а с ним и какого-то розового камня в Южной Гоби, в местности под названием Эрдэнэ-Цогт. Вот сюда и устремились Б. Берман и С. Мунхтогтох со своей командой самоцветчиков. Произошло это в конце года желтой курицы (1969 г.), в последний полевой сезон Бермана в Монголии.