Томас Харрис - Я — окей, ты — окей

Настоящим подтверждаю, что Я, Петровский Вадим Артурович, после непродолжительной дискуссии с самим собой, официально отказываюсь от написания Предисловия к книге Томаса А.Харриса "Я — О'Кей, Ты — О'Кей". Проще говоря, беру самоотвод.

Для будущих англоязычных читателей русского перевода с английского я должен пояснить слово "самоотвод". С пометкой "нов." (новое), сегодня оно стремительно устаревает в русском. В "Толковом словаре русского языка" Д.Н. Ушакова (М.,1940) самоотвод расшифровывается как "отвод самого себя от общественной работы с выставлением мотивов отказа" (воображаю, с каким недоумением Томас А.Харрис доискивался бы до смысла этих слов, окажись они перед его глазами…).

Ради того, чтобы написать Предисловие к книге самого Харриса, вполне можно было бы отказаться и от гонорара (и тогда эта деятельность смело могла бы быть названа "общественной работой"). Однако общественность потребовала бы от меня еще и "выставить мотивы отказа". Что ж, попробую…

В каждом из нас, — говорю я вслед за Харрисом, а тот вслед за Берном, — в каждом из нас живут три Я: "Родительское", "Взрослое", "Детское" (Р-В-Д). Они совсем не похожи друг на друга, и поэтому каждое из моих Я может придерживаться своего особого мнения.

Итак, между мной и мной только что состоялась дискуссия.

Одна часть меня превратилась в интервьюера (интервьюеры могут быть наивны по-детски, и педантичны по-родительски, но будем считать, что мой повернулся ко мне Взрослым своим Я). Другая же часть меня поочередно раскрывалась перед интервьюером то как Дитя, то как Родитель, то как Взрослый (и они, по-родственному, без обиняков комментировали друг друга).

Первая группа вопросов к Дитя.

Ну как Вам книга? В чем ее своеобразие? Что должно быть отражено, на Ваш взгляд, в Предисловии? И можно ли без него обойтись?

Дитя: "Потрясная книга! Прост-таки бесцелер! На фиг еще какие-то там предисловия?!"

(Немедленный комментарий Родителя: "Нет такого слова "бесцелер". Пишется по-другому. Вместо "на фиг!" следовало бы сказать: "представляется нецелесообразным…" На фиг — вообще неприличное выражение. Знаем мы, что там за фиговым листом. А "Предисловие" было обещано…..Обещал — умри, но исполни!…Назвался груздем, полезай в кузов!…Как повяжешь галстук, береги его, он ведь с красным знаменем…")

Дитя (вдруг насупясь, и проявляя полную непоследовательность): "А вообще-то скучноватая книга. Все разжевывают как дураку. А и так все понятно. Не то что у Берна!.. Вот там, например, "попался, сукин сын" — это ПСС, а "почему это случается только со мной?" — это ПЭСТСМ. Вот это вещь!!"

Интервьюер: Спасибо!

Те же вопросы — к Родителю (как Вам понравилась книга, в чем ее своеобразие, что должно быть отражено в Предисловии, и т. п.).

Родитель: "Книга Харрису удалась. В Предисловии должны быть такие мысли:

1. Т.Харрис ближайший последователь Э.Берна, но ко многому пришел сам. Это — хорошо.

2. В пристойной манере в его книге изложены основы модного на Западе, да и у нас тоже, транзактного анализа. Совершенно отсутствуют нецензурные выражения и ненужные сокращения, которые есть у других авторов. С похвальной основательностью изложено все то, что читателю нужно знать, без чего ему совершенно нельзя.

3. Книга А. Харриса посвящена весьма актуальной проблеме….

КРАТКОЕ ДОХОДЧИВОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ*

(*Взрослый (в сторону): «Краткое, доходчивое и во всех отношениях уступающее оригинальному тексту Харриса»…)

4. Прочитайте книгу — и Вы избавитесь от вредных игр и дурных мыслей. Харрис не прячется за спину авторитетов, и в отличие от Берна, который так и не ответил нам, какая часть личности главная, прямо говорит, какая.

5. Критические соображения:

"Очень жаль, что автор…"

(Взрослый: "Обратите внимание, как сейчас торжествует Родитель: он просто пытается помочь и, как всегда, безупречен!")

Интервьюер (Родителю): "Спасибо!"

Обращаясь к Взрослому: "Не могли бы Вы…"

Взрослый: "Не затрудняйте себя. Я уловил схему. По-моему, это действительно интересная книга. Автор — будет открытием для читателя. Дар рассказчика и аналитика! Столь редко сочетающиеся академическая точность и терапевтическая нацеленность слова. Там, где у Берна — поэзия, тут — хорошая проза.

Возможно, Вас интересует, в чем состоит личный вклад Т.Харриса в теорию и практику транзактного анализа? Я думаю — это демонстрация того, что развитие личности есть изживание установки "Я не О'Кей" (кстати, согласны ли Вы с Харрисом, что состояние "Я не О'Кей" первично присуще любому ребенку?); интерпретация личностных дисгармоний в терминах Родителя, Взрослого и Дитя; обоснование идеи "освобожденного Взрослого" как вершинной цели психотерапии и воспитания; разработка взгляда на самопонимание как на ключ к освобождению от любых "игр"; разработка технологий организации собственного времени; предъявление образцов транзактной терапии супружества; реализация оригинального подхода к работе с детьми (в том числе и детьми со специальными нуждами); теологические изыскания (на тему о том, "кто исповедует Бога — Дитя или Взрослый") и многое другое".

Интервьюер: У меня еще один вопрос к Взрослому. Если Вы всерьез принимаете тезис автора книги о том, что Взрослому должна принадлежать ведущая роль, то не следует ли сделать радикальные выводы из заключительного обмена репликами?

Взрослый: "И Вы правы… А вывод напрашивается сам собой. Нет никакой надобности в моем Предисловии к книге Харриса. Те, кто слышал о Харрисе, не обязательно знает имя приглашенного комментатора; те же, кто слышал что-либо о комментаторе, наверняка и без того знают о Харрисе".

Итак — самоотвод. Все.

Предисловия не будет!

В.А.Петровский,

доктор психологических наук,

член-корреспондент Российской академии образования

В последние годы появилось множество свидетельств растущей неудовлетворенности психиатрией, вызванной ее косностью, дороговизной, спорными результатами и туманной терминологией. Многим она напоминает слепого, ищущего в темной комнате черную кошку, которой там нет. Журналы и ассоциации психического здоровья утверждают, что психиатрические методы лечения — дело хорошее, хотя и непонятно, в чем они заключаются и к чему приводят. На общественность ежегодно обрушиваются потоки слов о психиатрии, однако немного было убедительных фактов, которые бы помогли нуждающемуся в лечении человеку преодолеть карикатурное представление о психиатрах и их таинственных методах.

Неудовлетворенность все более активно выражают не только пациенты и общественность, но и сами психиатры. Я — один из них. Эта книга — результат поисков ответа для тех людей, которым нужны надежные факты, чтобы понять, как функционирует сознание, почему мы поступаем так, а не иначе, и как перестать делать что-то, если мы этого хотим. Ответ лежит в одной из самых, по моему мнению, многообещающих новаций в психиатрии, название которой — транзактный анализ. Он дал надежду людям, разочарованным неопределенностью многих традиционных видов психиатрии. Он дал новый ответ тем, кто ориентирован скорее на изменение, чем на установление порядка, людям, желающим трансформировать, преобразовать себя. Он реалистичен, поскольку ставит пациента перед фактом, что тот ответственен за все, что случится в будущем, независимо от того, что произошло в прошлом. Более того, он дает возможность личности измениться, выработать самоконтроль и самоориентацию, а также обнаружить реальность свободы выбора.

Созданием этого метода мы обязаны доктору Эрику Берну, который при разработке концепции транзактного анализа создал унифицированную систему индивидуальной и социальной психиатрии — исчерпывающую в теории и эффективную на практике. Мне посчастливилось в течение последних десяти лет работать с Берном, а также участвовать в его семинарах в Сан-Франциско.

Впервые с его новым методом лечения я познакомился в ноябре 1957 года в Лос-Анжелесе на совещании западного отделения Американской ассоциации групповой психотерапии, где он представил свой доклад под названием "Транзактный анализ — новый и эффективный метод групповой терапии" (Опубликован в American J. Psyhother. 1957. Vol.11. Это был не просто один из многих докладов, но действительно программа, которую никто не конструировал до него, имеющая точный словарь, понятный любому, кто пожелает ознакомиться с частями этой программы. Этот словарь обеспечил людям возможность говорить друг с другом о поведении и при этом понимать, что имеется в виду.

Проблема психоаналитической терминологии состоит в том, что многие слова несут различную смысловую нагрузку для каждого из нас. Слово "эго", например, означает различные вещи для разных людей. Фрейд разработал детальные определения и с тех пор ими оперирует почти каждый психоаналитик. Но эти громоздкие конструкции едва ли помогают пациенту, особенно если он не умеет достаточно хорошо читать, чтобы следовать инструкциям. Теоретики даже не пришли к согласию относительно значения понятия "эго". Размытые трактовки и сложные теории больше мешают, чем помогают процессу лечения. Герман Мелвилл заметил, что "человек истинной науки пользуется немногими трудными словами, и то, если ни одно другое не подходит, тогда как дилетант от науки думает, что изрекание трудных слов способствует пониманию сложных вещей". Словарь транзактного анализа является точным инструментом лечения, поскольку он понятным языком определяет реально существующие предметы и переживания, которые реально испытывают реально существующие люди.