Дэрил Шарп - Кризис среднего возраста. Записки о выживании

Я смотрю на толстое издание, озаглавленное «Десять тысяч снов с их толкованиями, или содержание сна: научный и практический материал». Оно было опубликовано около ста лет назад, но все еще популярно. Ниже я приведу из него несколько выдержек:

Если вы во сне видите свой горящий дом, значит, у вас любящая супруга (или супруг), послушные дети и усердные слуги.

Если вы видите во сне бананы, значит, у вас непривлекательная и нелюбимая супруга (или супруг).

Обычно после того, как вы увидите во сне соль, все валится из рук, а в семье возникают ссоры, перебранки и неудовлетворенность близкими вам людьми.

Видеть во сне толстые, уродливые губы означает размолвку, неудачное решение и ухудшение супружеских отношений.

Резать во сне мясо — плохое предзнаменование, но если изменения уже случились, есть надежда на лучшую перспективу.

Подобные книги очень интересно читать, но их чтение ничем не может помочь изучению сновидений. Любые утверждения, что мы можем управлять содержанием сновидений, иначе как глупыми не назовешь. Нет никаких убедительных доводов, что такое возможно, да это и не нужно, даже если бы и было возможно, ибо тогда мы лишились бы ценной информации, которая стала бы для нас недоступной.

Многие сновидения имеют структуру классической драмы. В них есть экспозиция (время, место и персонажи), которая показывает изначальную ситуацию сновидца. Для второй стадии характерно развитие сюжета (происходит действие). На третьей стадии возникает кульминация или достигается апофеоз (происходит решающее событие). Завершающая стадия — это лизис, результат действия или разрешения проблемы в сновидении. Зачастую очень полезно посмотреть лизис, чтобы узнать направление потока энергии сновидца. При отсутствии лизиса нет никакого очевидного решения.

Самый лучший способ работы со сновидениями — обсудить их с другим человеком, особенно если он может смотреть на сновидения объективно и, скорее всего, не будет проецировать на сон свою психологию. Даже аналитические знания собственных комплексов не могут служить полной гарантией отсутствия таких проекций, но если человек не имеет необходимой подготовки, такое обсуждение сна превращается в пустое словопрение.

Первый шаг в работе со сновидением — получить личные ассоциации ко всем существующим в нем образам. Например, если там есть дерево, ковер, змея или яблоко, важно определить, что они значат в ощущении сновидца. Это занятие напоминает процесс окружения образа со всех сторон, когда все время находятся вблизи него.

«Что значит для вас змея?..»

«Еще что?..»

«А еще что?»

Такой подход отличается от традиционного метода свободных ассоциаций Фрейда, который, как правило, позволяет добраться до комплекса, но упускает из внимания полный смысл образа.

Все личные ассоциации образов сновидений обычно сходятся к вершине, на которой часто имеются соответствующие амплификации — значения ковров, змей и яблок для других людей, в другие времена и в других культурах.

Их называют архетипическими ассоциациями. Они вызывают расширение нашего сознания, привнося в него материал, которым оно не обладало, но который присутствовал в бессознательном как часть общего наследия нашей психики. Те же образы или мотивы составляют содержание мифов, религий и сказок. Следовательно, составляющая часть обучения аналитика — это необходимое для работы знание мифов, религий и сказок.

Сбор индивидуальных и архетипических ассоциаций к сновидению, то есть исследование его контекста, — это относительно простая, почти механическая процедура. Она необходима, но лишь как предварительный шаг к подлинной работе, настоящей интерпретации сновидения и той информации о жизни сновидца и его сознательных установках, которая в нем содержится. Эта задача настолько сложная, а соответствующее переживание настолько интимно, что осознание смысла любого сновидения является достоверным только для тех двух людей, которые над ним работают.

Именно поэтому человек, проходящий анализ, должен избегать обсуждения с супругом или другом смысла сновидения, над которым он работает с аналитиком. Попытаться описать невыразимое третьему лицу, не посвященному в самые точные ассоциации сновидения, — значит, рискнуть поставить под удар свою точку зрения, сформировавшуюся в результате долгого и кропотливого труда. К тому же эта точка зрения может повлиять на установившийся теменос с аналитиком.

Сновидения можно интерпретировать и на субъективном, и на объективном уровне. В первом случае сновидение рассматривается исключительно через призму индивидуальной психологии сновидца. Если у меня во сне появляется образ известного мне человека, следует акцентировать внимание не на нем, а на символическом воплощении содержания моего бессознательного, которое на него спроецировано. Но в той области, в которой у меня существовала реальная связь с этим человеком, может найтись более точная и объективная интерпретация — тогда сновидение что-то хочет сказать об отношениях, которые существуют между нами.

В каждом случае образ другого человека создается в моей психологии. Но более достоверный субъективный или объективный подход все равно определяется из контекста сна и на основе индивидуальных ассоциаций.

Несомненно, сновидения имеют несколько значений. Десять аналитиков могут работать над сном и дать десять разных интерпретаций, в зависимости от своей типологии и своих комплексов. Поэтому интерпретация не может быть достоверной без диалога со сновидцем и последнее слово должно оставаться за ним. Интерпретация, которая нашла «отклик» у сновидца, становится «правильной», — но лишь на какое-то время, ибо последующие события и сновидения часто позволяют увидеть предшествующие сны в новом свете…

Но что тогда делать с моим сном, в котором мне приснился скачущий мяч, или со сном, который мне на пороге рассказал Норман?

Как отмечалось ранее, прежде всего оба сновидения типичны для кризиса среднего возраста, когда появляется необходимость в изменении сознательных установок. В данном случае индивидуальные ассоциации не являются ключевыми, потому что смысл сновидений более или менее прозрачен. Даже при минимальном знании архетипических мотивов можно выявить психологическое состояние сновидца во время сновидения; при этом могут быть известны или не известны разные обстоятельства его жизни.

Основная проблема, проявившаяся в моем сне, — затруднения в том, чтобы сохранить баланс противоположностей. Мяч, как и любой другой объект, имеет минимальный объем внутренней полости при данной площади поверхности. В него нельзя вместить больше, если не разрывать или не деформировать его поверхность. Таким образом, мяч символизирует самодостаточность психики и саморегуляцию психических процессов. Мяч продолжает катиться от меня. Компенсаторное послание сновидения заключается в том, что я не управляю процессом. Вот если бы я смог сформировать в себе ядро личности, если бы я был более интегрированной личностью…

В сновидении Нормана он видит себя в горящем доме. Дом это его личностное пространство. Бушующее пламя — это констеллированный конфликтом аффект. Конфликт угрожает поглотить его целиком, если Норман с ним не справится. Во сне присутствует его мать, но нет его жены. Его мать умерла несколько лет назад, но ее образ, образ, означающий для него «мать», остался очень живым и ярким в его психике. Корзина — это контейнер, сосуд. Контейнер Нормана не поможет ему справиться с проблемой; в нем есть дыра, означающая, что ему трудно сдержать себя и не рассказывать другим, что происходит у него на душе. Сосуды имеют архетипическую связь с фемининностью; эта часть личности Нормана, то есть его анима, находится в тесной связи с образом его матери.

Бутылки с газированной водой символизируют юношескую установку, находящиеся на крыше люди — его ожидания, что другие сделают его работу за него. Горящая крыша означает, что конфликт уже происходит и на уровне его головы.

То, что Норман рассказал мне сон, уходя от меня, а не сразу по приходе, говорит о том, что он не осознавал непосредственного отношения сна к его актуальной жизненной ситуации. Норман находился в опасности и не понимал этого. К счастью, это «понимало» его бессознательное; в сновидении он пребывал в панике.

Таково было компенсаторное назначение этого сновидения — подвести сновидца к осознанию ужасных обстоятельств, в которых он оказался.

Несмотря на тщетные усилия Нормана погасить пламя, по крайней мере, было заметно его желание сделать это и ощущение наступающей беды. Тушение пламени может послужить метафорой ассимиляции комплексов, в отличие от поведения, обусловленного их воздействием. Чтобы произошла ассимиляция комплексов, конфликт должен постепенно превратиться из чисто интеллектуальной проблемы в чувственное переживание. Возможно, в этом случае Норман постепенно найдет возможность как-то с ним справиться.