Евгений Елизаров - Мировой разум

Внимательный взгляд легко обнаружит, что разум, в своем поступательном развитии поднявшийся до того, чтобы подчинить себе всю природу (то ли объяв всю ее своей практикой, то ли без остатка растворяясь в ней), необходимо предстанет перед человеком как некоторое абсолютное начало, как Бог.

С полным растворением разума в природе творческая деятельность его носителя и дальнейшее развитие самой природы, в свою очередь, сливаются воедино. На этом уровне движения всякое различие между объективным и субъективным, между естественно-природным и искусственно созданным полностью исчезает. Ведь с этого момента любое изменение в мире материальной действительности может происходить только под эгидой субъекта, который теперь становится субъектом Мирового разума.

Именно здесь находит свое выражение абсолютное тождество образа и предмета, творческой деятельности "чистого" сознания и сотворения материального мира. Слово растворившегося в природе субъекта становится всемирным Логосом, обретает силу прямого действия...

Таким образом, видно, что многое из традиционных определений, формирующих содержание категории Бога, в свете полученных выводов обретает вполне рационалистическое и более того - нисколько не противоречащее принципам диалектического материализма объяснение.

Но - далее.

Растворение материальной действительности в разуме справедливо не только для того протяженного в пространстве мира, который оказывается существующим на момент этого растворения. Мы уже могли видеть, что полная ассимиляция всей объективной реальности практической деятельностью субъекта (отныне становящимся Мировым)

разума означает собой также и выход из области пространственно-временных отношений в сферу каких-то более фундаментальных измерений бытия. Поэтому обнимая собой весь мир (или, что то же самое, полностью растворяясь в нем) разум охватывает собой не только всю без какого бы то ни было пространственную его протяженность, но и всю временную историю его бытия.

Таким образом, разум, на определенном этапе своего развития подчинивший себе всю материальную действительность, мгновенно простирается не только в будущее, но и в прошлое. Разум, становящийся Мировым, автоматически растекается по всей временной шкале всей объективной реальности. А следовательно, он оказывается не только в "нуль-пункте" своей собственной истории, но и в точке зарождения самой природы (если, разумеется, таковая существует). Иначе говоря, понятый таким образом разум оказывается какой-то константной величиной всего нашего мира, одновременно присутствующей на всех этапах его рождения, становления и развития. А это значит, что весь круг бытия всего нашего мира оказывается полностью подчиненным этому Мировому разуму, т.е. и зарождение, и становление, и развитие всего материального мира проходит отнюдь не "само по себе", но под его эгидой. Повторяем: подчинение начинается вовсе не с того момента, когда разум проникает в область более фундаментальных, нежели пространственно-временные, измерений, но с самого "начала мира!".

Тем самым и начало и конец Верховного разума, равно как и самого материального мира, замыкаются друг на друга. Мировой разум оказывается в самом истоке бытия, и потому для обрисовавшегося было цикла исключается всякая возможность повторения.

Цикл становится единственным, но вечным.

Заметим и другое: все построения предыдущих параграфов легко могут быть распространены и на самого человека. Следовательно, не какой-то чужой, но наш собственный, человеческий разум со временем оказывается одновременно во всех точках временной истории материального мира, в недрах которого он зарождается. А значит, и сотворение этого мира, равно как и сотворение самого человека, оказывается, в конечном счете, делом рук человека. При этом под сотворением мира здесь понимается отнюдь не создание его из какого-то абсолютного небытия, но лишь осуществление своего верховенства над всеми стадиями его поступательного развития. Причем начинается это верховенство не где-то в неопределенно далеком будущем, но в неопределенно далеком прошлом. Словом, если все это применимо к человеку, в конечном счете, именно человек оказывается творцом всего сущего (не исключая и самого себя) в прошлом, настоящем и в будущем.

Все это, правда, начисто отбрасывает представление о сугубой линейности любого развития. Представление, уподобляющее его прямолинейному лучу, истекшая часть которого едва ли не однозначно определяет все его будущее, в то время как ни одна его точка в принципе не способна влиять на свое прошлое. Но в конце-концов никая линейная схема никогда не могла удовлетворить эстетические запросы человеческого сознания. Гармония требует завершенности единого целого, и она в принципе недостижима там, где властвуют отношения лишь строго односторонней зависимости между его составными частями.

Но если человеческий разум в его верховной ипостаси оказывается Творцом всего сущего, то результатом его деятельности оказывается и разум человека, понятый в его сугубо земном, смертном значении...

А что тут особенного?

Правда, при этом возникает определенное сомнение в нашей собственной суверенности. (Уж очень не хочется быть простой игрушкой в руках Рока даже в том случае, когда сам Рок оказывается нашим собственным потомком, нашим собственным порождением.) Ведь абсолютная свобода воли человека, понятого как суверенный субъект разума, означает собой полную несвободу человека, понятого как объект того самого "...", о котором мы говорили выше. Иначе говоря, возникает сильное подозрение в том, что с самого начала все мы являемся простыми марионетками в чьих-то руках, и так ли уж важно, что этими руками на деле являются возвратно протянутые к нам через вечность наши же собственные руки?

Не будем интриговать: именно контакт разумов оставляет сувереном как смертного земного человека, так и его собственное порождение, со временем обнаруживающее себя как его Создатель.

С самого начала своего становления материальный мир оказывается обреченным - под эгидой Верховного разума человека - пройти весь свой временной путь, всю временную историю своего бытия. А следовательно, и смертный разум смертного человека, раз зародившись, обречен до конца проходить свой собственный путь.

Если угодно, до самой своей смерти, ибо, как уже замечалось, за тем качественным рубежом, преодоление которого выводит человека в область надвременных и надпространственных измерений действительности, разум перестает существовать именно как разум и переходит в какое-то (какое?) иное состояние.

Но для того, чтобы последовательно проделать весь этот путь, человек должен творить, человек должен постоянно взламывать сложившиеся формы своего бытия. Вне творчества никакое его продвижение даже к предуготованному результату оказывается решительно невозможным. Без творчества человеку обеспечен лишь вечный застой.

Между тем, творческая деятельность не есть абсолютно свободный полет ничем не ограниченного духа, управляемого лишь ничем не стесненной волей. Не требует доказательств та истина, что творческая деятельность человека может развиваться только в строгом соответствии с объективной логикой материальной действительности, только в полном повиновении ей. Тот факт, что объективная логика природы оказывается на поверку логикой движения какого-то высшего разума, для самого человека не меняет решительно ничего. Ведь если он считает себя совершенно свободным сейчас, полностью подчиняясь логике природы, то непонятно, почему он должен превращаться в раба завтра, если вдруг завтра сама природа обнаружит себя формой существования какого-то Метасубъекта?

Но общеизвестно также и то, что подлинно свободным человек оказывается лишь в своем творчестве. В творчестве, понятом в самом широком смысле, то есть в смысле, не ограниченном сравнительно узким контекстом искусства и науки. Поэтому человек до конца освобождается только тогда, когда он выходит за пределы устоявшихся форм своего собственного бытия, когда он взламывает их и воздвигает на их месте какие-то новые. Поскольку же творчество должно быть полностью подчинено объективной логике движения материальной действительности, то полное его освобождение не только не исключает, но и прямо предполагает полное подчинение ей. А значит, полностью свободным и суверенным человек остается и в своем абсолютном повиновении императивам Мирового разума.

Но мы говорим совсем не о свободе или суверенности. Мы говорим о контакте.

Между тем, именно разность тех континуумов, в которых развертывается бытие каждого из его субъектов, придает этой давней проблеме какое-то новое содержание.

Любой контакт, повторимся, представляет интерес только в том случае, если он развертывается как процесс взаимовлияния цивилизаций друг на друга, взаимовлияния, конечным результатом которого является преображение всей окружающей человека действительности, релизация каких-то вечных идеалов человека. При этом было бы заманчиво предположить, что воздействие, субъектом которого предстает Верховный разум, имеет своей целью регулировать и направлять деятельность человека к исполнению его мечты о совершенстве. В свою очередь, не менее заманчиво было бы ожидать, что и наша скромная деятельность хоть в какой-то степени сказывается на Его творчестве (а значит, и на исполнении собственных наших чаяний, в конечном счете). Но беда в том, что вся практика человека дана Метасубъекту одновременно, вся история нашего восхождения к вершинам цивилизации должна концентрироваться в лишенную измерений точку того потока, в котором развертывается бытие Мирового разума. Словом, вся наша история развертывается в нулевом интервале этого надвременного потока. И так как уже "по определению" она в принципе не может выйти за пределы этого нулевого интервала, то, получается, она не в состоянии оказать решительно никакого воздействия на творческую деятельность Начала, созидающего весь окружающий нас мир.