Владимир Мельник - Политические идеологии

Данному подходу к пониманию идей К. Маркс и Ф. Энгельс противопоставили другой: мысли, представления людей есть не что иное, как продукты их реального жизненного процесса, результат осознания людьми объективных условий своего существования и опыта своей практической деятельности. «Сознание, – писали они, – никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием, а бытие людей есть реальный процесс их жизни» [5]. Согласно К. Марксу и Ф. Энгельсу, не идеи как порождение ума определяют условия жизнедеятельности людей, а объективная действительность и реальный жизненный процесс определяют содержание сознания людей. При таком подходе идеи уже не есть некие самостоятельные, развивающиеся из самих себя сущности; они появляются в сознании людей как результат их познавательной деятельности и жизненного опыта.

Исходя из этого положения, К. Маркс и Ф. Энгельс противопоставляли идеологии как «ложному сознанию» позитивную науку и считали, что только знание, полученное путем исследования объективно существующих явлений, дает более или менее верные представления о мире, месте и роли в нем человека. Позитивная наука, считали они, призвана исходить из объективной действительности, из реально действующих людей и стремиться понять, каким образом из их действительного жизненного процесса развиваются также «идеологические отражения и отзвуки (т. е. идеи, понятия и представления как результат познания. – В.М.) этого жизненного процесса» [6]. Такие же формы сознания (философия, мораль, право, религия, искусство и т. п.), они называли «идеологическими формами» или «видами идеологии», так как их содержание, в отличие от позитивной науки, в значительной мере есть результат оторванных от действительной жизни людей умозрительных построений, и потому оно не свободно от иллюзорных и ложных идей и представлений [7]. Это означает, что К. Маркс и Ф. Энгельс разъединили науку и идеологию как феномены, различающиеся по своему происхождению, а значит, и по характеру содержания.

Существенным моментом в понимании К. Марксом и Ф. Энгельсом идеологии является выдвинутое ими положение о том, что идеология во всех ее проявлениях, включая философию и другие идеологические формы сознания, есть феномен, присущий классово-антагонистическому обществу. Общественное сознание всех веков, отмечали они, несмотря на все разнообразие и все различия, движется в определенных общих формах, а именно в идеологических формах [8]. Это означает, что К. Маркс и Ф. Энгельс положили начало пониманию идеологии как формы сознания, содержание которой обусловлено положением его носителя в системе общественных отношений. Они первыми обратили внимание на то, что положение, занимаемое социальным субъектом в обществе, накладывает отпечаток на его понимание действительности и потому его сознание не свободно от предвзятых идей и представлений.

Тем не менее К. Маркс и Ф. Энгельс связывали идеологию исключительно с идеями правящего класса – идеями, которые освещают социальное неравенство. По их мнению, идеология выступает в качестве инструмента в руках господствующих классов, который они используют для того, чтобы навязывать низшим классам «ложное сознание» и всевозможные иллюзии, мешающие им осознавать свое эксплуатируемое положение. Стало быть, с преодолением социально-классовых противоположностей, считали они, идеологические формы сознания будут исчезать, а их место будет замещаться «положительной наукой о природе и истории» [9]. Иными словами, в бесклассовом обществе сознание людей, как они полагали, явится исключительно результатом научного познания действительности и поэтому оно будет полностью свободно от всякой идеологии, т. е. от иллюзорных и превратных представлений людей об окружающем их мире и о самих себе.

Таким образом, К. Маркс и Ф. Энгельс квалифицировали идеологию, понимаемую как совокупность саморазвивающихся и производящих мир идей как ложное сознание, т. е. не соответствующее действительному положению. Они противопоставили свое понимание идей как представлений, порождаемых реальным жизненным бытием людей. Классическая формулировка данного положения содержится в следующих словах К. Маркса: «Не сознание людей порождает их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» [10]. Основанные на данном методологическом принципе представления людей об окружающем их мире, о происхождении и сущности идей принято называть материалистическим мировоззрением. Очевидно, что оно противоположно по своей сути идеалистическому объяснению мира. Разумеется, что те формы сознания, включая и диалектико-материалистическую философию, которые основываются на данном подходе к пониманию происхождения составляющих их содержание идей, представляют собой не непременно ложные и превратные представления; напротив, именно они содержат достаточно верное объяснение существующего мира и положения в нем познающего и действующего субъекта.

Заметим, что, стремясь отмежеваться от идеалистического понимания мира, свою систему воззрений сами К. Маркс и Ф. Энгельс не определяли как идеологию. Они полагали, что между наукой и идеологией всегда можно провести четкую линию – грань между истиной и ложью. К. Маркс, например, свое собственное исследование капитализма считал наукой. Ф. Энгельс совокупность содержащихся в их произведениях представлений о будущем бесклассовом обществе – социализме* — и закономерностях его утверждения также назвал наукой [11]. Однако это не означает, что их социально-политическое учение не является идеологией в современном смысле этого понятия. Объективно классический марксизм как выражение социально-преобразовательных задач, связываемых с исторической миссией рабочего класса, нес в себе типичные черты идеологического феномена в современном его понимании.

Значительный вклад в разработку понятия идеологии внес немецкий социолог К. Манхейм (1893–1947). Он издал книгу под названием «Идеология и утопия» (1929), которая, по мнению исследователей, представляет собой первый и самый полный научный анализ феномена идеологии. Ныне она считается классическим произведением, в котором разработаны основы теории идеологии.

Как пишет К. Манхейм[2], толчком для его обращения к проблеме идеологии и утопии послужил тот поразительный факт, что один и тот же мир может представляться различным наблюдателям разным. Он поставил задачу описать мышление не так, как оно показано в учебниках логики, а как действительно функционирует в качестве орудия коллективного действия в общественной жизни и политике. Результатом предпринятого им исследования стал вывод: «…конкретное положение субъекта, его социальное бытие является одним из конститутивных (т. е. определяющих. – В.М.) факторов в формировании мнений, утверждений и знаний субъекта» [12]. При этом он установил факт предопределенности мышления групп людей – образа, типа их мышления – характером этих групп и их положением в окружающей действительности. Предметом такого способа мышления групп людей всегда являются ими же выделяемые элементы существующей действительности, которые имеют для данных групп практическую значимость, а результатом мышления – понимание и объяснение ими этой действительности, осознание своего положения в ней, выражение своего отношения к ней и обоснование отвечающего их интересам социально-политического порядка. Именно такого рода мысли, мнения и представления групп людей среди всего многообразия идей, согласно К. Манхейму, и составляют содержание той или иной идеологии. Иными словами, идеология есть продукт (идеи, понятия, представления, принципы, цели) такого способа мышления групп людей, при котором эти группы воспринимают, объясняют и оценивают явления окружающей их действительности с позиций своего положения в ней, своих жизненных потребностей и интересов [13].

Вполне вероятно, полагает К. Манхейм, что мысль о наличии феномена, названного им идеологией, возникло в сфере повседневного опыта политической практики. В подтверждение он ссылается на пример эпохи Возрождения, когда в среде соотечественников Н. Макиавелли это же наблюдение получило свое выражение в поговорке: в palazzo (во дворце) мыслят иначе, чем на plazzo (на площади). Из этого факта К. Манхейм делает вывод о том, что индивиды, независимо от того, сознают они это или нет, воспринимают мир под углом зрения той группы, с которой они себя идентифицируют. «Люди, живущие в группах, – пишет он, – сосуществуют не просто физически, в качестве дискретных индивидов. Люди воспринимают предметы окружающего мира не на абстрактном уровне созерцательного разума и не только в качестве отдельных индивидов. Напротив, они действуют совместно – друг с другом и друг против друга – в различных по своей организации группах и, совершая эти действия, мыслят друг с другом и друг против друга. Эти связанные в группы индивиды стремятся в соответствии с характером и положением группы, к которой они принадлежат, либо изменить окружающий их мир природы и общества, либо сохранить его в существующем виде. Направленность этой воли в сторону изменения природы и общества или сохранения их неизменными, эта коллективная деятельность и способствует возникновению проблем, понятий и форм мышления людей определенной группы. В соответствии со специфической коллективной деятельностью, в которой участвуют люди, они склонны различным образом видеть окружающий мир» [14].