Галина Артемьева - Забудь о комплексах как мужчина, будь счастлива как женщина

Теперь поделюсь одной путевой заметкой. Была я в привилегированных учебных заведениях некоторых стран мира. В частности, в Англии. Ученицы голубых кровей все, как одна, в скромных школьных формах, моют даже — о ужас!!! — туалеты! Всё за собой убирают сами. И — ничего! Представляете?

Как Золушки все. И, оказывается, именно это и есть признак аристократизма. Умение довольствоваться малым, обслуживать себя и не стонать при этом, а делать это умело и изящно. Ничего не уметь — это удел марфуток, самозванок, а никаких не принцесс, если уж говорить о правде жизни.

Пушкин писал о русском бунте, бессмысленном и беспощадном, да. А есть еще и наше отечественное самодурство, которое тоже не знает сравнения в своей бессмысленности и растленности. Воспитывать дочь или сына в понятиях «принцесса», «принц» — это и есть признак явного бессмысленного самодурства.

Но вернемся к грехам. Каким грехом была обуреваема мама нашей принцессы, решив растить из нее белоручку и неженку? Собственно, не одним, а как минимум двумя. И оба этих греха в любой религии считаются самыми тяжкими.

Зависть и гордыня.

Замечу еще раз. Грехи — это то, что вредит не каким-то людям с улицы, как выразилась наша принцесса обо всех иных прочих, а именно человеку, совершающему грех. В первую очередь этому человеку. Совершенный грех подрывает основы существования именно того, кто грешит, его планы, мечты.

То есть грехи — это деяния против себя, против Бога в себе, против своего божественного начала.

Формула гордой матери:

МОЯ ДОЧЬ будет выше других.

МОЯ ДОЧЬ будет НАД.

А почему? Мне приходилось общаться с представителями разного рода королевских фамилий. В быту они — удивительно простые, неприхотливые, приспособленные к жизни люди.

Гордыня — зло. Гордыня — от лукавого. Я за то, чтобы не пробуждать зависть в других детях. И уж, по крайней мере, сознательно не делать ничего такого, чтобы твоему ребенку завидовали. Планировать пробуждение черных чувств к собственному ребенку — это же преступление! Лучше пробуждать чувства добрые.

Помните, что мама принцессы сказала? «Привыкай, тебе будут завидовать». Это страшно… И неумно.

В Японии, например, так боятся человеческой зависти, как чувства, имеющего огромную негативную силу, что никогда чужим не хвалятся достижениями своего ребенка. Скорей склонны поругать. Хвалиться ребенком считается очень дурным тоном. И просто — плохой приметой. И все ученики там ходят в формах. Одинаковых. Скромных.

Не вижу в этом ничего плохого. В этом случае о человеке привыкают судить не по родительским возможностям, не по родительской гордыне, а по тому, что в человеке есть настоящего.

Теперь подумаем: а зачем вообще-то быть принцессой? Дело не в пресловутом «коне на скаку», которого могла остановить простая русская крестьянка из поэмы Некрасова. Если что, и Принцесса наша остановит, когда припрет и очень будет надо.

Дело в терпении. В уважительном отношении к мужу. Чтоб ему стать опорой, а не лишним грузом.

А с какой стати он должен все это взваливать на себя? Самостоятельный человек. Зачем ему это надо? Что он получит взамен? «Цветок душистых прерий»? А когда «цветок» подвянет? Вот где-то до поры до времени живет человек, который и знать не знает о принцессе, но уже ей должен. Ну не смешно ли?

Также важно учитывать: любители принцесс бросают принцесс, когда проживут с ними лет пять-семь. У подобных любителей внешней красоты и изнеженности — свои критерии. Они, как правило, говорят: «Женщину, как машину, надо менять раз в пять лет». Жестоко и отвратительно. Но мы же сейчас беседуем о правде жизни.

Неужели такой вариант нужен маме, которая растит принцессу? У нашей принцессы есть время, чтобы что-то понять. К счастью. И, насколько я знаю, в данном конкретном случае процесс пошел.

Отдельно хочу обратить внимание на стихотворение, которое привела наша принцесса. Там есть поразительные строчки насчет того, что больше всех, мол, я люблю себя…

Эх, бедные люди! Ведь верой продержались столько тысячелетий! И к чему пришли! Чему детей своих стали учить!

Прочитав этот стишок, я как-то не позавидовала будущему страны, в которой детки в массовом порядке учатся такому раскладу. Ведь это же прямое нарушение самой главной, первой заповеди: «Я — Господь твой, нет другого Бога, кроме меня». И дальше — «Не сотвори себе кумира»!

Ни из кого! И ни из чего! Люби папу, маму, себя, теть, козлика и ослика и так далее… Но! Помни. Кто НАД тобой. Его-то и люби и почитай прежде всего. Нельзя об этом забывать. Впрочем, это давно началось. А жаль.

Тема любви к себе муссируется в последнее время крайне спекулятивно. Любовь к себе — да! Но любовь и уважение к другим — в той же мере! А не больше всего — «люблю себя».

Люди не злы. По крайней мере, большая, разумнейшая их часть. Но наделены способностью чувствовать. И они прекрасно ощущают, когда о них думают плохо и инстинктивно поворачиваются к плохо думающему определенной стороной. Старайтесь хорошо и с сочувствием думать о людях. Не говорить им ничего. Не сюсюкать. Но думать — по-хорошему.

И последнее. Ситуация складывается так, что принцессы не нужны даже для того, чтобы ими любоваться. Потому что слишком много всего вокруг: глянец, ТВ. Интернет… Есть что посмотреть. А потом пойти к той, которая готова разделить тяготы жизни.

Потому что кто, кроме мамы, обещал рай? Мы, люди, давно изгнаны из рая. И живем земной и многотрудной жизнью, в которой много прекрасного все равно. Поэтому — любящие мамочки, готовьте своих дорогих дочек к радостям реальной жизни, а не к несуществующему трону. Нам ведь каждому дано от рождения очень-очень много. Надо только вокруг оглянуться.

Мы подошли к очень важной теме. Касается она, кстати, не только ребенка-инвалида в семье. Можно посмотреть и шире. Больной член семьи. Не важно даже, ребенок или нет. Давайте подумаем.

Для начала расскажу давнюю историю, которая меня в юности поразила. Жила-была молодая семья. И вот однажды жена ехала на дачу на такси и попала в жуткую аварию. У нее были страшные переломы, в том числе серьезные проблемы с позвоночником. Врачи не были уверены, сможет ли она вообще ходить и даже просто двигаться после такой травмы.

Началось лечение. Долгое, трудное, кропотливое. Молодой муж вел себя редкостно. То есть просто стоически и героически. Он делал все, чтобы жена поправилась.

Лечение заняло несколько лет. Абсолютно все силы были брошены на лечение жены. Муж успевал и работать за двоих, заниматься с ней специальными упражнениями, готовить, убираться дома и поддерживать ее морально. Она старалась изо всех сил.

Ее проблема была осью их тогдашней жизни. Сначала: только бы встать! Потом: сделать первый шаг. Дальше: научиться ходить на костылях. И наконец, суметь отбросить костыли!

У них все получилось! Произошло настоящее чудо. Жена полностью поправилась и чувствовала себя прекрасно.

Все вокруг удивлялись терпению и самоотверженности мужа. Именно его заботами и стараниями вернулась молодая женщина к полноценному активному существованию.

Вот тут бы и начаться счастью семейной жизни. Как говорится, вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец.

Но случилось странное. Убедившись, что жена полностью дееспособна, муж подал на развод. И просто ушел, оставив жене жилье, которое, кстати говоря, помогли перед свадьбой приобрести его родители.

Вот это был шок! У всех, кто знал об этой истории и наблюдал, как старается муж столько лет подряд.

Я была мала, жизнь знала только по книжкам, но вопрос «почему» и мне покоя не давал. Столько усилий… и вдруг… И ведь он абсолютно порядочный человек. Удивительно порядочный, безупречно. Что же произошло?

Прошло лет двадцать. И мне, уже вполне взрослой и почти мудрой, довелось встретиться с тем самым мужчиной. Он давно жил в браке со второй женой, были детишки. Первая жена тоже вполне удачно вышла замуж. И я задала вопрос, который меня все эти годы не оставлял:

— Почему вы тогда решились на развод, после стольких трудных лет?

— Иначе бы не получилось. Никто ведь не спрашивал меня, как и чем я жил все те годы. А я выложился полностью. И жена принимала это как должное. В конце концов, я стал чувствовать себя предметом, необходимым в домашнем хозяйстве. У меня не было прав, кроме права заработать деньги, а потом потратить их на выздоровление жены. Я забыл, что такое радость. И с женой у меня ассоциировалось только страдание и усилия. Труд иногда непомерный. Я понимал, что никогда не смогу оставить больного человека. Я не смог бы жить с мыслью, что оказался предателем. А она… Характер ее портился… Она, естественно, была зациклена на своей боли, на своих проблемах. Я был костылем. И все.