Мария фон Франц - Кошка. Сказка об освобождении фемининности

Существует известная сказка о Рипе ван Винкле, который однажды вечером пошел играть в кегли с великанами, а затем, вернувшись в свою деревню, обнаружил, что превратился в дряхлого седого старика. Его уже никто не помнил. Он думал, что отсутствовал в деревне только один вечер, а оказалось, что его не было целых сто лет. Есть еще множество сказок, в которых герой попадает в рай на один день, а по возвращении оказывается, что его деревни уже нет в помине, его самого уже никто не помнит. Но вдруг кто-то вспоминает: «Да-да, ходят слухи, будто сто лет тому назад был такой человек, но он исчез». И, услышав это, герой превращается в пыль и пепел. Он сразу растворяется. Поэтому в раю не существует времени. В Ирландии, как правило, таким местом являются сказочные горы; человек уходит в горы на несколько часов или всего лишь поужинать у костра, а по возвращении оказывается, что деревни, из которой он ушел, больше не существует, а с тех пор прошло уже сто лет.

Относительность пространства и времени в бессознательном объясняет, почему в области архетипов обычное линейное время не является достоверным. Поэтому при погружении человека в глубинные слои психики ему иногда снятся телепатические сны: он может увидеть будущее, или прошлое, или то, что реально происходит где-то очень далеко. В сказках часто можно прочитать о таких парапсихологических феноменах. В данном случае тоже становится ясно, что наш герой не опустился до уровня животного в обычном понимании, а погрузился в сверхъестественную, архети-пическую область психики, связанную с инстинктами, но при этом обладающую и реальной духовностью.

Затем кошка берет кнут, щелкает им в трех направлениях, и появляется светящийся экипаж; на немецком языке он называется Blitzwagen — очень смешное слово. Несколько позже она опять щелкает кнутом, и экипаж появляется снова — теперь он уже называется Fewerwage. Итак, появляется огненная карета, и в ней они едут по миру безвременья к юноше домой. Эта поездка уже не занимает девять лет.

Теперь наша задача заключается в амплификации светящейся или огненной кареты госпожи кошки. В греческой мифологии у бога солнца Гелиоса была огненная колесница, а когда его сын Фаэтон украл ее, то вскоре на ней разбился, так как колесница была предназначена для богов. В германской мифологии Донар или Тор[52] имел колесницу, запряженную двумя козлами, и когда проезжал на ней по небу, гремел гром и сверкали молнии. Обобщая, можно сказать, что во всех мифологиях такие колесницы были предназначены для богов — чудесные колесницы, извергающие молнии и огонь, солнечные колесницы и т. п. В Индии боги часто в торжественных процессиях проезжали по городу на колесницах, поэтому колесница является символом того места, где находится бог. В своем труде «Mysterium Coniunctionis» Юнг приводит прекрасный фрагмент из алхимического текста, связанный с этой темой:

«Возьми змею и помести в колесницу с четырьмя колесами, и пусть она крутится вокруг земли до тех пор, пока не растворится в морских глубинах… И пусть останется эта колесница с колесами до тех пор, пока из змеи не поднимутся такие густые испарения, что высохнет вся поверхность…».[53]

Самое главное в этой колеснице то, что она имеет четыре колеса. Колесница — это мандала с четырьмя колесами по периметру; ее можно сравнить с видением колесницы Иезекииля. Можно сказать, что колесница — это образ общей структуры сознания, ибо она создана человеком. У нее нет сильной связи с инстинктом. В качестве структуры сознания колесница служит богам. Через движение этого экипажа эго-сознания боги воплощаются и действуют. Они не смогут даже пошевелить пальцем, если человеческое сознание не поможет им передвигаться. Например, именно по этой причине в процессиях боги едут в толпе на колесницах; это происходит для того, чтобы люди помнили, что в какой-то мере бог является затворником в своем храме и не сумеет ничего сделать, если не сможет двигаться. Его должно нести в себе человеческое сознание. Именно поэтому в Индии даже в наше время люди иногда бросаются под колесницу. Такие поступки следует считать бессознательными, словно человек говорит себе: «Я приношу свою жизнь в жертву сознанию, которое помогает жить богам». В той или иной мере их поступки можно интерпретировать так: «Я должен отречься от своего Эго. Я жертвую собой, чтобы боги могли двигаться, чтобы они могли продолжать жить».

Такое представление можно найти во многих религиях. Люди знают, что бог, в которого больше никто не верит и которого никто не осознает, — это мертвый бог. Бога, в которого не верят, которому не молятся и о котором не думают, больше не существует. Например, египтяне всегда приносят статуи своих богов к Нилу и моют их, затем натирают благовониями и относят обратно в храм. Тем самым они как бы говорят: «Если мы не будем ничего делать, если мы не поможем обновлению богов, то они просто сгниют в углу храма. Они превратятся в ничто». Именно поэтому так важно осознавать жизнь архетипов; ибо если мы не осознаем жизнь архетипов в нашей психике, они, видимо, перестанут существовать, то есть фактически будут разрушать психику. Именно поэтому в том обществе, где архетипам перестали отдавать дань уважения, верить в них и осознанно проявлять к ним внимание, появляются суррогатные, нездоровые политические идеи, распространяются разные «-измы» и наркотики. То есть действуют пагубные для людей силы, так как боги больше не перемещаются вместе с людьми в человеческом сознании. Если о них не заботиться, они будут парализованы.

Итак, чтобы сократить долгий путь, ведущий к кошке, она, щелкнув кнутом, вызывает светящуюся или огненную колесницу, тем самым раскрывая себя: она является не простой кошкой, а богиней. Она является богиней и Тенью Пресвятой Девы Марии, а не женщиной. Теперь можно лучше понять, что означали драгоценные камни, которые висели в качестве приманки и походили на мясо. Наш герой хотел плоти, а вместо нее оказались драгоценные камни, символизирующие вечное и божественное. Ему следовало осознать божественную сторону плоти. Например для того, чтобы сказать «Я хочу избавиться от всех своих ханжеских предрассудков. Я хочу наслаждаться прекрасным сексом», вовсе не достаточно христианского сознания, которое до сих пор презирает плоть. Это означает, что герой съел мясо. Но это не дало бы ему ничего. Поступив так, он ни на дюйм не продвинулся бы от своего старого королевства, а по-прежнему оставался бы в его власти. И только добавил бы ему еще больше так называемой греховности. Но ничего этого не случилось. Ему пришлось осознать, что плоть — это божественная форма, божественное откровение, что сексуальность тоже имеет божественный характер.

Именно об этом Юнг горячо спорил с Фрейдом. Он полностью соглашался с Фрейдом, что сексуальность должна занять достойное место в жизни людей и быть свободной, а не подвергаться ханжескому подавлению; но Юнг хотел сказать, что секс — это религиозный опыт, как в Тантре. И заниматься им лишь с одной мыслью: «Это очень полезно для моих гормонов и дает мне здоровое физическое ощущение» — значит упустить самое главное. Это значит есть мертвую плоть, гнилое мясо. Освобождение феминин-ности означает не просто освобождение плоти; это освобождение божественности плоти, ее архетипической, богоподобной сущности, а практические последствия этого освобождения объяснить словами очень сложно, если вообще возможно.

Нельзя не заметить, насколько важной становится амплификация деталей при интерпретации данной сказки. Можно было бы просто сказать: «А, эта сказка о кошке — просто христианский предрассудок, касающийся фемининности и телесности вообще, и в таком случае появляется компенсаторная сказка, в которой речь идет об интеграции теневой фемининности». Нельзя сказать, что такой вывод совершенно неправомерен — он правомерен лишь отчасти. Согласиться с ним — значит упустить самый важный смысл сказки, который можно осознать, только вдумываясь в каждую деталь: почему мясо превратилось в украшение из драгоценных камней, почему у кошки есть божественная колесница, в которой обычно ездят только боги, и т. д. Только очень внимательно всматриваясь в такие детали и абсолютно точно их амплифицируя, можно узнать скрытое за ними содержание. Иначе можно получить лишь общее интуитивное представление, некое подобие того, что уже известно, — негативное отношение патриархального христианства к фемининности и плотским инстинктам. Это тривиально и хорошо известно каждому человеку. Чтобы это узнать, не нужно читать сказки. Но в данной сказке есть поразительные детали, которые позволяют нам гораздо глубже вникнуть в суть вещей.

По дороге к отцу юноши кошка сказала: «Возьми с собой этот орех, но не вскрывай его до тех пор, пока отец не спросит у тебя про льняное полотно». Когда огненная карета спустилась с неба, отец и братья юноши пришли в ужас и с подобострастием их приветствовали. Отец спросил: «Сын, ты принес мне льняное полотно, о котором я просил?» Тот ответил: «Да, отец». С этими словами он разбил орех, внутри которого оказалось кукурузное зерно. Разломив это зерно, он нашел внутри зерно пшеницы. Тогда королевич разозлился и подумал: «Чертова кошка, она обманула меня» — и сказал: «К черту эту кошку!» Едва он вымолвил это проклятие, как почувствовал, что в его руки впились невидимые кошачьи когти и они оказались залитыми кровью. Тогда юноша надломил пшеничное зерно и нашел в нем семечко сорняка, который растет вдоль дороги. Надломив его, он достал оттуда сто метров тончайшего льняного полотна и отдал его отцу.