Вагон удачи - Леви Владимир Львович

«Я уменьшил в себе деньги до игрушечник размеров и обнаружил, что они научились считать себя сами... »

Здравствуйте, Доктор. Может быть, вам любопытно будет узнать, каким способом через ваш труд произошло превращение личинки, казалось, уже навсегда окуклившейся в ипостаси младшего научного сотрудника с недописанным диссером, в бабочку Олигарх Махровый. (Мой банк сейчас занимает энное место...)

До нашей встречи камнем преткновения был перевод «Сказано» в «Сделано». Вы вроде называли это «желанием желания». Я хотел хотеть быть организованным и работоспособным, хотел хотеть самопреодолеваться, хотел хотеть защититься, хотел хотеть жить...

А хотелось чего и каждому: вина, женщин, квартиру нормальную, загранпоездок, похвал пять раз в день и два раза в ночь, какой я хороший мальчик и сильненький мужичок... ну и деньжонок на все это откуда-нибудь.

Мечтал в космос слетать по блату, как мой везучий сосед Борька Е., и мерцал где-то огонек тщеславной надежды, что после моей жизни останется след, если не улица, то хоть тропинка...

Так вот: путь от Сказано к Сделано.

Вас читая, на третьем чтении осознал одну из своих основных внутренних ошибок. Всегда по инерции детства ощущал себя изнутри маленьким, а свою Цель — несоизмеримо большой. Покуда предмет желания оставался мечтой и не становился Целью — все было классно, чувствовал себя великаном.

Как же только Мечта переносилась из миражных далей в суровую близь действительности...

Ну как я, такой крохотный, влезу на эту гору, на этот небоскреб заберусь?..

Да разве справлюсь, да сколько же всего нужно суметь, надо сделать, требуется обеспечить, необходимо учесть... Страшно, давит...

Путь от желания к осуществлению оказывался разделенным на множество неодолимых горных вершин с одним именем — «Надо», и каждая требовала немыслимого, и с каждой на каждую — как без крыльев над пропастью...Без чуда — никак!

Ну все, баста, сказал я себе. Никаких чудес. Отныне: Я ОЩУЩАЮ СЕБЯ БОЛЬШИМ, Я БОЛЬШОЙ! - вот и все, а любая моя цель — маленькая, как детская игрушка, забавная... Ну что такое какой-то мильончик долларов?.. Пустячок. Фигня. Не надо его ни сколачивать, ни заколачивать: он существует, он есть в природе как еще тысячи миллиончиков, точно таких же. Маленькие, ничтожненькие, забавненькие мильончики.

Есть среди них и мой — и он ждет и зовет Меня, своего хозяина, и Я, как небезызвестный командор, окажу ему милость: возьму — пройду по дорожке к тому месту, где он лежит и скучает без меня, подойду и возьму. А потом пойду дальше, возьму другой...

Вот такой подход к себе и к предметам моих желаний внушили мне вы. Когда так себя чувствуешь — вместо мечты в тебе поселяется Дело, с конкретным расчетом. Когда смотришь на цель как на близкую и почти достигнутую, когда созерцаешь ее хозяйски-спокойно — путь к ней уже не разбит на точечные эвересты, а видится как одна линия, по которой ведет тебя мощный едино-полетный шаг — я его для себя называю Бегом Легионера. И уже нет разницы — сделать шаг или тысячу.

Длинная дорожка к цели или короткая, пологая или крутая, мне теперь все равно, потому что Я ЕСМЬ БОЛЬШОЙ. И уже не вопрос такие признаки Легионера, как воля, энергия, уверенность, неукротимая целенаправленность. Ну и чуть-чуть юмора в дорогу...

Всю жизнь и по сей день ненавижу считать деньги. Просто люблю, что греха таить, наркотически люблю это зелье. Любовная аллергия к волшебной палочке... Деньги же, как справедливо замечено, счет любят, и вся наука разбогатения состоит в умении считать не столько наличные, сколько возможные — деньги-цель, деньги-будушее. Считать так, будто они уже есть.

Я уменьшил в себе деньги-цель до игрушечных размеров и обнаружил, что они во мне научились считать себя сами, обратно — от искомой суммы к слагаемым.

Видеть Дело как Дерево — держать в голове ветвистые многовариантные схемы на цельном стволе — и растить его стало так же просто, как ориентироваться по карте: смотри внимательно, выбирай маршрут, комбинируй отрезки пути. Конечно, есть многое и вне карты, в этом и интерес...

Мир российского, с позволения сказать, бизнеса — нравственный антимир, царство нечистого в чистом виде. Но ведь все это было тут, среди нас, когда и слова этого буржуйского «бизнес» еще и в помине не было — и в сталинские времена, и в петровские, и в ивановские...

Вся наша антижизнь, вся заказуха как была, так и есть, вычислима и предсказуема.

Из дерьма этого произрастает наш хлеб и наши цветы, в нем рождаются наши дети...

Итак, спасибо за основное внушение, я его себе пересамовнушил и теперь возвращаю как обратную связь.

Сделано — Сказано. Легионер продолжает Бег — а куда? — спросите. В жизнь, отвечаю, в другие

измерения жизни...

Максим Ж.

...Вспоминаю одного своего психиатрического пациента, из давних, кащенковских. Грузин Датико из Абхазии, совершенно здоровый и трезвомыслящий девятнадцатилетний парень, солдат стройбата, косивший от армии. Отличался умением моментально вызывать у себя на коже крапивницу с жуткими волдырями по всему телу, включая уши и половые органы. Так же мгновенно, если давал себе самоприказ, все опадало, сходило начисто...

По этому поводу и привезен был из военчасти на психэкспертизу: он утверждал, что у него сифилис, анализы не подтверждали, а психиатры, хоть и заподозрили «симуляцио обыкновенус», поставить такой диагноз не решились — волдыри были конкретные.

На первой же нашей беседе в наблюдательной палате Датико понял, что я его понял, а я понял, что он понял, что я его понял... Я пообещал ему помочь откосить — но с условием: объяснить лично мне, как это у него получается, раскрыть ноу-хау.

Датико долго боялся, потом решился и рассказал...

В детстве он наступил на осиное гнездо, несколько ос ужалили его в разные места, было очень больно, пошли волдыри. В поликлинике сделали «горячий укол» (хлористый кальций), и все прошло. Но с тех пор, стоило ему вспомнить этот случай, как тут же по телу шли пятна и волдыри вздувались опять. А исчезали, когда вспоминал ощущение от укола.

— Вот, паасмаатры, — сказал Датико, вытягивая обнаженную выше локтя руку и отводя глаза вверх-вниз и влево, — смаатры вныматэлно...

Через секунду рука начала краснеть, а через пять-семь покрылась водянистыми волдырями...

— Кусаэт аса, кусааэт, смаатры...

— Все, хватит, — не выдержал я, — ведь больно!

— Терпэт нада... в армыы тэрпиш и нэ такоэ...

— Hу ладно, все, все!..

— Та-ак... А тэпер гарачий укол дэлаем...

Закатил глаза в противоположную сторону. Волдыри тут же сдулись, как воздушные шарики, и пропали. Рука приняла прежний нормальный вид.

Мозг Датико, стало быть, целиком и полностью запечатлел в памяти все, что произошло с телом, когда его покусали осы, все, что было потом, — и овладел этой памятью в совершенстве, как музыкант-виртуоз! Человека, который мог бы повторить подобный психоцирковой номер, я с тех пор не встречал. Но запала мысль: такая возможность есть в каждом, только вызывает ее к действию каждый по-своему...