Наталия Белопольская - Такие неformatные дети

Ну, а в нашей спальне – Олег с моей подругой. Ну, не с самой близкой, но из нашего круга. Пьяный. Я Максима схватила и бегом из квартиры. Олег кричал, звал, но куда ему, голому да пьяному – не догнал.

Я простить не смогла, хотя он в ногах валялся. Больно было. И думала, что не смогу жить с ним больше, да и в постель в одну никогда не лягу. Максиму было пять лет. Развели быстро. Олег оставил нам с сыном квартиру. Общаться ему с Максимом я не запрещала, просила только, чтобы не на нашей территории.

С Виктором я познакомилась на вечеринке в тот день, когда мне сказали, что Олег женился на той моей подруге, с которой я их тогда застала. И что у них будет ребенок.

«Ну, все, – подумала я тогда. – Это точно конец».

Виктор привлек меня тем, что был совсем не похож на Олега. Спокойный, уравновешенный. К тому же психотерапевт. Я подумала: «Вот психотерапевт мне как раз и нужен». Дальше вы все знаете. Когда забеременела, обрадовалась. Думала, ребенок отвлечет от мыслей об Олеге. Я люблю детей, а Виктор – хороший. Конечно, Максим любит своего отца и не любит отчима, ревнует. Понимаете, он помнит, как мы счастливо жили когда-то и как все рухнуло в одночасье! Если бы я знала тогда…», – снова заплакала Ирина.

– Знали что? – спросила я.

– Что я однолюб.

На прощанье я сказала Ирине: «Поговорите с Максимом, попросите его не играть с Сережей на деньги. Это очень опасно для формирования его личности. Объясните Максиму, что Сереже грозит серьезная опасность, даже болезнь, и что Максим должен помочь спасти Сережу. Пусть он запретит Сереже брать чужие деньги и вещи. Попросите помощи у своего старшего сына, но не упрекайте его в содеянном. Ситуация в целом взрывоопасная. И не забудьте сказать ему, как сильно вы его любите и как вам трудно сейчас. Но ведь вам дороги оба ваши сына?!»

– Безусловно, – ответила Ирина.

Виктор Алексеевич приехал ко мне на встречу только через месяц. Он осунулся, но выглядел спокойным.

– Сережа в порядке, – первым делом сказал он. – Максим его полностью контролирует, – добавил он с усилием. – Боюсь, что я развожусь, – тихо прибавил он.

«Ну и дела, – подумала я, почувствовав себя виноватой, – вот так помогла!»

– Ирина вам очень признательна, – сказал психотерапевт, – она вернулась к своему первому мужу.

«Я не советовала ей этого!» – мысленно прокричала я.

– Оказывается, он ждал ее все эти годы. Слух о его женитьбе и втором ребенке был чьей-то злой шуткой. Максим счастлив. Его родители вновь соединились. Ну, а Сережа… Да, главное, Сережа в порядке. Никакой клептомании!

– Он будет жить с ними: матерью и отчимом, – сказал психотерапевт с большим усилием и покраснел до слез. Мы боимся разлучать его с Максимом.

– А как же вы? – не удержалась я. – По отношению к вам это как-то несправедливо.

– Я выполнил свою функцию психотерапевта в этой семье, – немного кривляясь, произнес доктор, – с вашей помощью, конечно, – добавил он с некоторым сарказмом. – Но главное, это Сережа, с ним сейчас все в порядке. А я – я буду его навещать. В конце концов, знаете, справедливость – это понятие относительное!

Виктор Алексеевич ссутулился и вышел, не попрощавшись.