Владимир Дружинин - Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии

Параноик подозрителен, он в каждом подозревает врага; он расставляет сети и ждет, пока человек попадет в ловушку; он жаждет подтверждения своих подозрений, чем создает улики и пользуется ими. Но патология в данном случае нам не подсказчик. Человек, выбравший путь борьбы против жизни, не сомневается, что мир жесток и враждебен, все люди – враги, которые не проявили свои звериные инстинкты лишь потому, что не сложилась ситуация. Жизнь – зло в прошлом, в настоящем и будущем. И не важно, ощущает ли он это до конца и способен ли выразить словами свое негативное мироощущение, важно, что ощущение существует и определяет поведение и отношение к жизни в целом.

Какое бы дело человек себе ни выбрал, в какую бы группу ни вступил, он будет стремиться к разрушению и, явно или неявно, провоцировать вражду всех со всеми.

Варианты жизни являются социальными изобретениями. Их активно воспроизводят, им подражают, их выбирают, но зачастую они навязываются. Тем страшна «жизнь против жизни», что она распространяется, как чума, и у нас нет вакцины против «расширенного воспроизводства» насилия. Обиженный, озлобленный человек готов мстить за свои обиды всему миру. Молодого Наполеона преследовали и унижали сокурсники по военному училищу, за эти обиды заплатили жизнями на полях сражений миллионы европейских юношей.

Что изобрело человечество, чтобы руками своих представителей уничтожать самих себя! Какие версии «жизни против жизни» навязывает нам прошлое, чтобы разрушить настоящее и лишить будущего?

Первый, самый распространенный и самый чудовищный вариант – война. Арон Коупленд в книге «Солдат и война» анализирует поведение в бою, эмоции и чувства, которые испытывают люди по своей воле или поневоле оказавшиеся в окопах. По его оценкам, не более 15% солдат принимают активное участие в сражении, т. е. совершают хоть какие-то целенаправленные действия для достижения общего успеха и поражения врага. Большинство активных участников боевых действий признается, что убить врага, которого встречают лицом к лицу, даже если он может убить вас, крайне трудно. У нормального, «среднего» человека, что бы о том ни говорили специалисты-этологи, последователи К. Лоренца, существует пресловутый психологический барьер, который препятствует убийству представителя своего вида. Другое дело, что этот барьер может быть сломан. Глобальная травма – первая предпосылка к разрушению психологического барьера «не убий».

Сломать этот барьер может и страх смерти: если ты не убьешь, то убьют тебя. Решающую роль играет давление среды: товарищей по оружию, командиров. Не случайно опытные паханы приучают молодых уголовников не бояться убийства. При разборках приговор приводят в исполнение молодые, и каждый из них должен вонзить свой нож в жертву.

Люди, направленные на целедостижение, мобилизуют массы, вступают в конкуренцию с себе подобными, развязывают конфликты. Участвовать в них приходится всем. Но не все включаются в дело по убийству себе подобных со страстью и азартом. Массу эмоций порождает война, множество человеческих потребностей, участвуя в ней, может удовлетворить индивид. Он ощущает себя причастным к «великому делу», единицей огромного целого, видит заботу родины о себе. Он жаждет развеять скуку повседневности, поднять свою самооценку, получить признание окружающих и награды от командования. А после победы (никто в ней не сомневается!) наградой будет райская жизнь: развлечения, вино, женщины и т. д., и т. п. Те, кто практически не сможет увидеть победу – «камикадзе», – получают все вышеозначенное превентивно – перед подвигом.

И, однако, не эти наивные люди являются цементом, скрепляющим построенное «великими архитекторами цивилизации» здание войны, а такие, как английский король, персонаж трагедии Шекспира, Ричард III.

По стопам Ричарда III идут легионы героев всех войн и межгосударственных, и гражданских, которые гордились тем, что могут разрубить человека от плеча до седла одним ударом (как маршал СССР Семен Михайлович Буденный). Наемные и добровольные армии дают возможность разгуляться убийцам и проявить себя во всей красе. Но не будем вступать на скользкую тропу политических оценок.

Злобные и агрессивные молодые люди, нарушители воинской дисциплины, не вылезающие в мирное время с гауптвахты за неповиновение офицерам, самоволки, пьянство и казарменное хулиганство, зачастую становятся самыми активными бойцами, готовыми всегда идти на риск и рисковать жизнью подчиненных ради уничтожения врага. Командир одного из разведывательных подразделений, отличившихся на войне в Чечне, откровенно рассказывал, что набирал бойцов для пополнения среди десантников, сидевших на гарнизонной гауптвахте.

Особо широкое поле деятельности по уничтожению человеческой жизни и мести миру предоставляют гражданские войны, революции и сопровождающий их террор.

Психические особенности и поведение членов всяких комитетов общественного спасения, народных и революционных трибуналов, ЧК и НКВД подробно описано в отечественной и зарубежной научной и художественной литературе. Интересующихся отсылаю к работам С. Сигеле, Р. Фулье, Г. Лебона, опубликованным в книгах «Психология толпы», «Революционный невроз» и «Преступная толпа», выпущенных издательством КСП в 1998 г.

Война не происходит по заказу или по воле отдельной личности, но ненависть к жизни нужно реализовать. Возникло такое явление, как наемничество. Некий Хаттаб, воспылавший исламской идеей, сеет смерть в России. Кондотьеры времен Данте или Цезаря Борджиа убивали, жгли и насиловали в прекрасной Италии. Сегодняшний день – не исключение. Еще раз обращусь к тексту Ю. М. Антоняна: «Подтверждение вечности преступного насилия можно найти в современных реалиях, прежде всего в действиях наемников. Все эти “дикие гуси”, “псы войны”, “солдаты удачи”, часто обряжающиеся в маскарадные одежды “добровольцев”, “борцов за идею” или “патриотов”, рвутся в районы боевых действий отнюдь не только ради наживы, иногда и немалой. Мощный стимул для них – возможность реализовать свою потребность в насилии, т. е. убивать, калечить, уничтожать. Наемничество – такое же древнее явление, как и война. Помимо натурального и денежного вознаграждения платой наемникам очень часто было право разграбления захваченных земель и городов противника. То, что в это же время они убивали, насиловали и жгли, считается неизбежным спутником их профессии, которая, кстати сказать, запрещается целым рядом международных соглашений и национальным законодательством отдельных стран.

В наши дни кровавые деяния наемников можно отметить в военных действиях в Приднестровье, Южной Осетии, Нагорном Карабахе, Абхазии, Чечне. К наемникам часто примыкают и те, кого никто не звал, т. е. разного рода сброд, и местные жители, которые тоже не прочь пострелять и пограбить, почувствовать себя хотя и ненадолго «полными хозяевами». Особенно опасны снайперы или мнящие себя таковыми (среди них и женщины), стреляющие по всему живому, и чье поведение определяется только потребностью в насилии. Характерно, что зачастую они продолжают убивать и тогда, когда объявляют прекращение войны, и это означает, что мир их совершенно не устраивает»[50].

Вторая возможность реализовать ненависть по отношению к жизни обычных людей – стать уголовником. «Преступный мир» блатарей описан Варламом Шаламовым, а за ним – сотнями журналистов, писателей, социологов и психологов (в меру их таланта). Я не сталкивался вплотную с уголовной средой, а знания, не оживленные личным опытом, не убеждают. Поэтому пропущу описание еще одного прибежища человеческой ненависти и отошлю заинтересованных читателей к соответствующей литературе.

Третий путь – революционные, главным образом террористические организации. Терроризм, несмотря на угрозу, которую он представляет для граждан всех цивилизованных государств, – слабо изученное явление. Главная декларируемая цель любой террористической организации – изменить существующий порядок вещей в государстве: добиться независимости этнического меньшинства, разрушить политический строй, достичь преимуществ для той социальной группы, от лица которой выступает террорист.

Террористы надеются запугать общество, посеять страх, неуверенность в будущем. Они пытаются внушить обществу, что государственные органы не контролируют ситуацию и не способны защитить людей от террора. Средства весьма разнообразны: от убийств политических лидеров и взрывов на вокзалах, рынках, кафе до взятия заложников и расстрела невинных.

Жертвой террористов может быть любой человек. Взрыв авиалайнера или крушение автобуса приводят к массовым жертвам. Гибнут не враги террористов – полицейские, военные или представители правящих кругов, а обычные граждане.