Между психотерапевтом и клиентом. Новые взаимоотношения - Майкл Кан

на две школы. Есть те, кто в начале своей работы с клиентами уделяет много внимания постановке диагноза. Затем они формируют стиль терапии, включая способ отношений, который подходил бы определенному клиенту. Способ работы терапевта с клиентом, диагностированным как имеющий пограничное расстройство, например, будет очень отличаться от способа работы с клиентом-невротиком[98]. С другой стороны, есть терапевты, которые очень мало думают о диагнозе. Со всеми, кто бы к ним ни пришел, они проводят свой метод лечения. Часто такие терапевты исключают из своей практики психоаналитиков, тяжело умственно отсталых и клиентов с серьезными органическими проблемами. В отличие от первых, они не слишком беспокоятся о разделении клиентов на категории. Тем не менее, периодически они, конечно, автоматически ставят диагноз. То, каким является данный клиент в данный момент, определяет отношение к нему такого терапевта, а восприимчивый терапевт по-разному относится к разным клиентам или к одному клиенту в разное время.

Терапевты, рассматриваемые нами в этой книге: Фрейд, Роджерс, Гилл и Когут, принадлежат ко второй школе. Роджерс, как вы помните, не сомневался в том, что диагноз не имеет значения для терапевта. Психоаналитики Фрейд и Гилл считали, что лечение анализом подходит всем, кто способен установить доверительные отношения с терапевтом. Когут начал изучение психологии «Собственного — Я» со взгляда на то, что процесс терапии зависит от четкого дифференцированного диагноза, но к концу своей жизни он изменил свое мнение, считая, что все люди с эмоциональными проблемами страдают от дефицита структуры «Собственного — Я», и им могла бы помочь его эмпатическая терапия.

Следовательно, предложенный в этой книге подход не зависит от диагноза (хотя терапию этого стиля было бы трудно проводить с клиентами в остром психотическом состоянии или с серьезными органическими проблемами). Как терапию вообще, он предполагает особое внимание к каждому клиенту в каждый момент, а также то, что эмпатия терапевта будет время от времени тщательно регулировать его реакции.

Каждый из терапевтов, чьи работы мы изучили в этой книге, имеет четкую теорию личности, теорию психопатологии и теорию психотерапии. По мере прочтения появляется неизбежное впечатление того, что в работе с клиентом существует что-то еще, настолько же важное, как их теория. Это «что-то еще» есть качество их присутствия. В проявлении максимума энергии кажется, что они несут клиенту атмосферу выжидательной любознательности, готовности удивляться и менять свое мнение. Когда уже все сделано и сказано, эмпатией, возможно, является способность отставить в сторону свой мир и целиком войти в мир клиента.

Еще одна характеристика выделяет этих авторов: они удивительно отважны. В консультационном кабинете есть много возможностей «спрятаться»; на протяжении многих лет терапевты могут работать, даже не пытаясь узнать о чувствах клиентов к ним или о том, что они сказали. Терапевты, взгляды которых мы изучали, делали все возможное, чтобы овладеть этим пониманием. Естественно, в случае Гилла и Когута, они искали понимание, считая, что в этом кабинете не может произойти ничего более важного.

В момент осуществляемой встречи между терапевтом и клиентом для первого полностью предстает весь мир клиента. Все значимые в прошлом отношения клиентов, их базовые желания и страхи выявляются здесь и сосредоточиваются на терапевте. Если мы сумеем помочь осознать клиентам то, что понимаем их мир, и если сможем быть там, полностью там, чтобы принимать их осознание и отзываться на него, то такие взаимоотношения не могут не стать терапевтическими.

Salinger, J. D. (1959). Raise high the roof beam, carpenters and Seymour, an introduction (p. 187). Boston: Little Brown.

В англоязычной психотерапевтической литературе вместо термина «психотерапевт» повсеместно употребляется просто «терапевт». В дальнейшем мы также будем, кроме особых случаев, использовать термин «терапевт», понимая, разумеется, что речь каждый рая идет о «психотерапевте». — Прим. рус. ред.

Breuer, J. and Freud, S. (1895). Studies on hysteria. In The standard edition of the complete psychological works of Sigmund Freud (Vol. 2, pp. ix-323). London: Hogarth.

Я предпочитаю слово «клиент» слову «пациент» с тех пор, как я увидел людей, с которыми я работаю, не как больных, а как людей с проблемами, похожими на мои собственные, пытающихся расти, как и я. Я буду использовать слово «пациент» при обсуждении взглядов Фрейда, так как его модель определена как доктор — пациент. В остальных случаях я буду использовать слово «клиент».

Freud, S. (1905). Fragment of an analysis of a case of hysteria. In Standard edition (Vol. 7, pp. 7–122).

Freud, S. (1909). Notes upon a case of obsessional neurosis. In Standard edition (Vol. 10, pp. 153–318).

Rogers, C. (1942). Counseling and psychotherapy. Boston: Houghton Mifflin.

Группы встреч — encounter.

Schutz, W. С. (1980). Encounter therapy. In R. J. Corsini (Ed.), Current psychothcrapies. Itasca, IL.: F. E. Peacock.

Gill, M. M. (1982). Analysis of transference. New York: International Universities Press.

Kohut, H. (1971). The analysis of the self. New York: International Universities Press.

May, R. (1960). The emergence of existential psychology. In R. May (Ed.), Existential psychology (p. 14). New York: Random House.

Chodorow, N. (1978). The reproduction of mothering. Berkeley: University of California Press.

Chodorow, N. (1989). Feminism and psychoanalytic theory. New Haven, CT: Yale University Press.

Freud, S. (1912). The dynamics of transference. In The standard edition of the complete psychological works of Sigmund Freud (Vol. 12, pp. 97–108). London: Hogarth.

Freud, S. (1920). Beyond the pleasure principle. In Standard edition (Vol. 18, pp. v-64).

Там же, р. 22.

Freud. The dinamies of transference, pp. 97–108.

Freud, S. (1915). Observations on transference love. In Standard edition (Vol. 12, pp. 157–171).

Freud, S. (1905). Fragment of an analysis of a