Джеффри Зейг - Испытание эриксоном

Сознательно я не смог бы ответить так резко и метко. Сработало мое бессознательное. Оно хранит такое, о чем я даже не подозреваю. Вот как работает бессознательное. Я внезапно припомнил знаменитую фразу Уилла Роджерса, и это действительно оскорбило доктора Л. в Мичигане.

Теперь о Джоне. Обучение его тому, что я – человек, вылилось в медленный процесс. Я не устаю повторять одну маленькую фразу: «Миссис Эриксон Домоправительница, а я – Старикашка». Барни пишет письма о своих сражениях со Старикашкой. И Маф-фин Ву-Ву из Пуэрто-Рико пишет Барни про Старикашку. Фриц и Дженни пишут про Старикашку.

(Эриксон начинает говорить мягко.) А теперь представьте, что у вас есть бессознательное, и вам нет нужды беспокоиться о чем-то. И подбирая верный ответ, положитесь на свое бессознательное – это окажется правильным в нужный момент времени.

Я обучал стрелковую команду меткой стрельбе. (Сокращенная версия этого случая содержится в Rosen, 1982a.) Личного опыта в этом деле у меня было немного. Мне лишь довелось пару раз пальнуть из ружья на ферме, когда я был ребенком. Тренер стрелковой команды где-то прочитал обо мне. Во время одной из своих поездок с командой он остановился в Фениксе. Он представил меня своей команде и спросил, не могу ли я применить гипноз, потому что в состязании стрелков одна из главных проблем – напряжение. Ты стреляешь в сорока турах, ты впервые поражаешь мишень. Потом думаешь: «Попаду ли я в нее третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой раз?» Когда добираешься до тридцатого, внутреннее напряжение достигает предела. Он обсудил со мной эту проблему.

Я согласился: «Да, я могу потренировать вашу команду». Пригласил для примера гипнотического субъекта и произвел демонстрацию. Команда согласилась, что я свое дело знаю. Я отправился в Форт-Беннинг, Джорджия, однако в армии не были вполне уверены, что я знаю свое дело. Ко мне приписали двух человек, которые в течение двух лет пытались попасть в команду. Из ста очков они выбивали лишь сорок, тогда как проходной балл составлял шестьдесят. Итак, двух этих «сороковиков» привлекли к тренировкам.

Я тренировал команду. Они отправились на международные соревнования в Москву и впервые победили русских. А два армейских «неудачника» заняли призовые места. Единственное, чему я их обучал, состояло в следующем: «Сначала вы вызываете ощущение комфорта в подошвах своих ступней, в щиколотках, в коленях, бедрах, пояснице, торсе, руках, плечах. Потом вы чувствуете, как ваша рука удобно лежит на ложе ствола, а приклад очень удобно покоится на вашем плече. Потом вы наслаждаетесь прикосновением своей щеки к ложу. И вы можете очень удобно двигать стволом, назад и вперед, вниз и вверх, вслед за целью. Когда комфорт ощущается абсолютно во всем, вы нежно нажимаете на курок». Вот как я их тренировал. Я предоставил им пространство, чтобы они могли развивать свою собственную манеру стрельбы.

Один из них, впоследствии национальный чемпион по стрельбе, выработал уникальную манеру. Последнее, что он делал, это сжимал зубы. Когда появлялось чувство, что зубы сжаты правильно, он нажимал курок. (Смеется.) Его кличка была Блинки.

Блинки уволился несколько месяцев спустя. Покинув армейскую команду, он попробовал свои силы в национальном чемпионате по стрельбе. Пока он входил в армейскую команду, то обсуждал со мной свое будущее. Я заметил, что стрелковое мастерство вынужденно ограничено возрастом и ему на что-то придется жить еще лет 50. Компания «Винчестер Райфл» предложила Блинки заняться продажей винчестеров. Я сказал: «У этого занятия нет будущего. Грядет новый чемпион». Я думал, что ему надлежит заниматься делом, которое было бы для него значимым. Сейчас Блинки ветеринар. Он как-то навещал меня, приехав в Феникс на встречу ветеринаров.

В своем родном городе он был избран в городской совет, побывал мэром – не знаю, кем еще. Там он самый популярный человек. Таков склад его личности. Приехав ко мне, Блинки вспоминал армейские дни – дни чемпионата – и свой опыт в ветеринарной области. Все сложилось так, как я и ожидал.

Возможно, еще один член стрелковой команды станет чиновником Американского общества клинического гипноза.

Когда ты знаешь, что у тебя есть бессознательное, то полагаешься на него. Один из моих пациентов, адвокат, однажды пришел ко мне и заявил: "Завтра утром мне нужно ехать в Туксон и сдавать экзамен по специальности. Я проваливал его пять раз. Я приехал из

Висконсина. Мне не нравится там жить, моей жене тоже. Мы хотим перебраться в Аризону и строить там свою семью". Он спросил: «Не могли бы вы загипнотизировать меня, чтобы я сдал экзамен?»

(Звонит телефон, Эриксон берет трубку. Это междугородный звонок. Обращается к своему телефонному собеседнику.) Я не вылезаю из инвалидной коляски с 1965 года. У меня совсем немного сил, а ваш мальчик потребует огромных усилий, и я не готов к этому физически. (Вешает трубку.)

(Обращается к Зейгу.) Это человек из Нью-Йорка. Его 16-летний сын сидит на наркотиках и спиртном с 12-летнего возраста. Мать отреклась от парня. Отец и мать боролись за него годами. Наконец, отец недавно развелся с матерью. Этот мальчик – трагедия. Теперь отец пытается помочь ему. Он водил своего сына ко многим психиатрам – фрейдистам, юнгианцам, райхианцам, – пытаясь исправить его.

Не люблю теоретических формулировок. Потому что теоретические формулировки… Какой в них смысл? Есть ли что-нибудь более абсурдное, чем европеец, выросший и получивший воспитание в Европе, а потом приехавший в Соединенные Штаты и пытающийся понять прошлое американца?

Я припоминаю тот опыт, который я получил в Вустере, Мас-сачусеттс. Опытный психолог русско-немецкого происхождения, работавший в лаборатории Вундта, приехал в Вустер, чтобы познакомиться с американской психологией. Он показался мне интересным. Он проделал великолепное исследование. Однажды вечером он предложил поехать в Сан-Франциско и поужинать там. Из Вустера, Массачусеттс, в Сан-Франциско, чтобы поужинать! Неплохо, не правда ли? (Смеется.) Каково же было его представление о Соединенных Штатах?

(Раздается стук в дверь. Входит пациент. Позже мы возобновляем беседу.)

Эриксон. На чем я остановился?

Зейг. Вы начали говорить об использовании бессознательного. Вы рассказывали об адвокате, которому нужно было ехать в Туксон, чтобы сдать экзамен по специальности.

Поскольку этот случай обсуждается в Zeig, 1980a, здесь мы лишь кратко на нем останавливаемся. Техника Эриксона была проста. Он посоветовал адвокату наслаждаться пейзажем по пути в Туксон и «испытывать счастье от того, что такой пейзаж будет сопровождать его и в будущем». На обратном пути ему нужно было наслаждаться пейзажем в обратной перспективе.

На экзамене он прочтет вопросы, и все они покажутся ему бессмысленными. Затем ему следует прочитать первый вопрос второй раз, и из его ручки вытечет «тоненькая струйка информации». Когда струйка подсохнет, он должен перейти к следующему вопросу.

Эриксон не мог мгновенно проверить, сработало ли его воздействие. Тем не менее, год спустя к нему пришла женщина, готовая вот-вот разрешиться от бремени. Она пришла к нему по поводу родов под гипнозом. Это была жена того адвоката. Терапия Эриксона для рожениц состояла в том, что он гипнотически внушал, что нижняя половина их тела принадлежит акушерке, а верхняя остается их собственной. Во время схваток и разрешения от бремени женщина должна думать о поле ребенка, придумывать ему имя, представлять, как она будет его нянчить и т.д.

Несколько лет спустя, после рождения третьего ребенка, адвокат вернулся и Эриксон провел с ним удачную гипнотерапию, снявшую боли в спине.

Далее Эриксон продолжает.

Эриксон. Так вот, бессознательное гораздо мудрее, чем вы можете себе представить. (Меняет интонацию голоса.) Жарким летом ты страдаешь от страшной жажды, берешь напиток Ичзнаешь, что он хорош. Ты узнаешь– это еще задолго до того, как жидкость попадает в кровь. Если ты испытываешь жажду холодным зимним днем, ты берешь хороший напиток. И знаешь, что он хорош, задолго до того, как жидкость поглощается. Ты не подсчитываешь количество глотков, однако в летнем и зимнем напитке оно значительно различается.

Впервые приехав в Аризону, я попросил миссис Эриксон совсем не солить пищу. Потребность в соли в жаркой пустыне гораздо выше, чем в Мичигане. Мы позволяли детям солить свою пищу. Я подсчитывал, сколько раз они трясут солонкой – столько-то раз летом, столько-то раз зимой. Как маленькие дети могут знать, как им удовлетворять свою потребность в соли? Если в пище недостаточно соли, у нее ухудшается вкус.

Люди приезжают в Аризону из Миннесоты, Мичигана, Висконсина и из других местностей. Взрослые могут ужасно страдать от жары, потому что здесь они продолжают солить пищу так же, как они делали это на Востоке. В пустыне приходится увеличивать потребление соли. Я знал это. У меня было множество пациентов, которым мне приходилось говорить: «Идите и немного посолите свою пищу».