Роберт Джонсон - МЫ: Глубинные аспекты романтической любви

Любовь изменяет нашу систему ценностей. Благодаря любви мы видим, что другой человек обладает такой же ценностью в космосе, как и мы сами. Он становится для нас настолько значимым, что мы хотим, чтобы он был целостным, жил полной жизнью и умел ею наслаждаться, то есть обладал тем, чем хотели бы обладать мы сами.

В мире бессознательного любовь является одной из великих сил, обладающих энергией, позволяющей трансформировать Эго. Любовь является такой силой, которая привлекает Эго к тому, что существует за его пределами, за рамками его планов, за границами его империи, за чертой его безопасности. Любовь связывает Эго не только с человечеством, но и со всеми богами внутреннего мира.

Значит, по своей природе любовь – прямая противоположность эгоцентризма. Мы слишком свободно оперируем словом «любовь». Мы пользуемся им, чтобы обозначить все требования другого человека, связанные с проявлением внимания, силы или обеспечением безопасности и развлечений. Но, если мы осматриваемся вокруг в поисках удовлетворения собственных «потребностей», желаний, мечтаний и нашей власти над людьми, это не любовь. Любовь прямо противоположна желаниям Эго и применению силы. Она ведет нас в ином направлении – к доброте, ценностям и потребностям других.

По своей сути любовь является благодарностью, признанием ценности другого человека: она побуждает мужчину почитать женщину, а не использовать ее, задаваться вопросом, что он может сделать для нее. И, если женщина относится к нему с любовью, она будет иметь по отношению к нему такую же установку. Наверное, архетипическую природу любви нельзя выразить лучше, чем ее выразил апостол Павел:

Любовь долго страдает, и это благо; любовь не есть зависть; любовь не кичится собою, она не самодовольна... Любовь не ищет особого пути, ее не легко добиться, она не боится зла... переносит все, верит во все, надеется на все и терпелива ко всему.

Любовь не бывает несчастной, но любые пророчества, связанные с ней, не оправдаются, любые речи, связанные с ней, оборвутся, любые знания о ней приведут к ее исчезновению.

Вот краткое и очень красивое изречение, раскрывающее разницу между Эго, поглощенным собственными интересами, и Эго, находящимся под влиянием любви. Мое Эго сосредоточено только на самом себе, но «любовь долго страдает, и это благо». Мое Эго завистливо, всегда занято поисками обесценивающих его иллюзий абсолютной силы и власти, но «любовь не кичится собою, она не самодовольна». Мое Эго, поглощенное эгоцентризмом, будет всегда тебя предавать, но «любовь не бывает неудачной». Мое Эго знает лишь, как укрепить себя и свои желания, но «любовь не ищет особого пути». Любовь утверждает все, что существует в жизни: «переносит все, верит во все, надеется на все».

Вот почему мы делаем для романтической любви исключение, и в этом заключается главная противоположность между земной и романтической любовью. Романтизм должен по самой своей природе перейти в эгоизм. Романтизм не называет любовью то, что направлено на другого человека. Страсть романтической любви всегда направлена на наши собственные проекции, ожидания, фантазии. В самом прямом смысле это не любовь к другому человеку, а любовь к себе.

Теперь должно стать понятно, почему в отношениях, построенных на проекции, отсутствует элемент земной любви. Влюбляясь, мы не видим личность, а пленяемся ею, ибо она отражает нам образ бога или богини, а это не что иное, как любовь к самому себе, а к не другому. Несмотря на мнимую прелесть любовных фантазий, мы фактически концентрируем сознание на себе.

Подлинная любовь начинается лишь с того момента, когда один человек стремится узнать другого, понять, что он собой представляет как обыкновенный, земной человек, начинает его любить именно в этом качестве и заботиться о нем.

...Быть способным на настоящую любовь – значит стать зрелым, имея реалистичные ожидания в отношении другой личности. Это означает принимать на себя ответственность за собственное счастье и горе, никогда не ожидать того, что нас осчастливит другой, и не возлагать на него вину за свое плохое настроение и бездеятельность (Sanford, Invisible Partners, p. 19–20).

Сконцентрировавшись на собственных проекциях, мы сосредоточены на себе. И та страсть и любовь, которую мы чувствуем при наличии своих проекций, является рефлексивной, возвращенной любовью к самому себе.

И опять мы сталкиваемся с парадоксом романтической любви. Он заключается в том, что нам следует любить свои проекции, а потому – любить самих себя. В романтических отношениях любовь к самому себе совершенно искажена. Она становится эгоцентричной, теряя свою индивидуальную природу. Но если мы научимся искать ее на нужном уровне, любовь к себе станет истинной и крепкой. В ней сосредоточен второй великий поток энергии, который питает романтическую любовь – архетипического спутника земной любви, второе лицо Эроса.

Нам следует относиться с почтением к тем частям своего бессознательного, которые мы проецируем вовне. Когда мы любим свои проекции и преклоняемся перед романтическими идеалами и фантазиями, мы тем самым утверждаем бесценную сущность своего целостного Я. Вся суть в том, чтобы, любя себя, не впасть в эгоизм.

Узнав географию человеческой психики, ее многослойную, многоуровневую структуру, мы видим, что в этом универсуме любовь к единому Я не может быть центрирована на Эго. Любовь к себе означает для Эго поиск других «личностей» нашего внутреннего мира. За этим стоит желание Эго увеличить размеры бессознательного, его стремление стать открытым для других сфер нашего бытия, иных точек зрения, иных ценностей, потребностей.

Понимаемая именно так, любовь к себе может быть также названа божественной, ибо в ней раскрываются наши поиски конечного смысла жизни, искания души, открытие Бога. Такое понимание любви выражено в изречении Климента Александрийского:

Таким образом, оказывается, что важнейшей среди всех наук является познание себя, ибо, если человек познает самого себя, он познает Бога.

Изъян романтической любви не в том, что мы себя любим, а в том, что делаем это не так, как следует. Пытаясь поклоняться бессознательному через романтические проекции на окружающих, мы не замечаем реальности, скрытой за этими проекциями. Мы не видим очевидного факта, что ищем самих себя.

Спасение любви из трясины романтизма начинается с изменения отношения к внутреннему миру. Нам следует пробудить от сна свой внутренний мир. Мы должны испытать и познать «любовь к себе» как внутреннее ощущение. Только тогда наступит черед снова устремить взгляд на внешний мир, на земных людей и на те отношения, которые мы с ними строим, ибо мы должны постичь законы земной любви.

Много лет тому назад одна моя мудрая подруга дала прекрасное определение земной любви, назвав ее «любовью, которая превращает зерна в муку». Она была абсолютно права: если у нас будет достаточно рефлексии и скромности, то в этой фразе мы обнаружим самую суть земной любви. Это выражение позволяет нам увидеть различие между земной любовью и романтизмом.

Превращение зерен в муку – очень простая деятельность, от которой не бросает в дрожь. Но она символизирует отношение, сводящее любовь к земному уровню. Она воплощает в себе желание жить обычной жизнью, найти смысл в решении простых, неромантических задач: как зарабатывать на жизнь, строить семейный бюджет и не выходить за его рамки, убирать дом и кормить проснувшегося среди ночи ребенка. «Превращать зерна в муку» – значит находить ценность и красоту в повседневной жизни, а не заниматься вечным поиском космической драмы, наслаждения или неземной страсти где бы то ни было. «Измельчение зерен» означает открытие сакрального в простом и обыденном. То же самое символизирует процесс очищения риса от шелухи монахами дзен-буддистами, вращение колеса Ганди, видение апостола Павла.

Юнг как-то сказал, что чувство возникает из малого. Это имеет прямое отношение к человеческой любви. Настоящая, подлинная связь возникает между двумя людьми при совместном решении маленьких задач, в часы спокойного разговора на закате дня, когда оба слышат мягкие слова понимания, в повседневном сотрудничестве, при поддержке в трудную минуту, в маленьком подарке в тот момент, когда его менее всего ждут, в проявлении спонтанного жеста любви.

Когда любящие по-настоящему привязаны друг к другу, они хотят расширить, насколько это возможно, спектр совместной деятельности. Даже самые рутинные и трудные занятия люди превращают в радостный и привлекательный эпизод жизни. Романтическая любовь, наоборот, длится ровно столько времени, сколько каждый из влюбленных может удержаться «на высоте», пока не закончатся деньги и развлечения перестанут доставлять удовольствие. «Превращение зерен в муку» означает, что два человека переносят любовь из воздушного пространства ярких несбыточных фантазий в земной, реальный мир.