Поль Генри де Крюи - Борьба с безумием

Конечно, я это помнил.

- Знаете, как мы теперь поступаем? - продолжал Джек. - Мы не задумываемся над тем, излечимы они или нет. Мы их быстро лечим и выпускаем гулять и нарочно водим их перед окнами приемного отделения, чтобы врачи могли их видеть...

Но вот что больше всего мучает Джека. Смогут ли до­машние врачи лечить бедных стариков на дому до их от­правки в больницу, когда они еще на пороге того состоя­ния, которое нетерпимо в домашней обстановке? Тогда было бы гораздо меньше разбитых сердец, а у общества - меньше расходов на престарелых психотиков. Джеку это кажется самым простым делом.

Не слишком ли простым? Смогут ли домашние врачи этим заниматься? А если смогут, то захотят ли? Ведь они, в конце концов, страшно перегружены.

Глава 11

«Психическая болезнь - это нечто большее, чем не­нормальное поведение, которое мы стараемся лечить».

Эти слова Джека преследуют меня. Они не выходили у меня из головы ни днем, ни ночью весь этот год, пока я копался в биографии Джека, стараясь постичь, что же представляет собой Джек Фергюсон. Он совсем малень­кий человек, почти незаметный боец в теперешней большой и шумной биохимической войне за миллионы людей с боль­ным, запуганным и спутанным состоянием ума. Задача Джека чрезвычайно скромна. Он стремится только как можно больше приблизить ненормальное поведение к нормальному, чтобы человек мог уживаться сам с собой и с другими.

Но в теперешней грандиозной (и довольно путаной) биохимической борьбе с безумием добиться нормального поведения - это еще далеко не все.

Предположим, вам удалось восстановить у больного нормальное поведение. Но это нисколько не объясняет химическую тайну, лежащую в основе безумия. Джек об этом ровно ничего не знает. И, что еще хуже для Джека, нормальное поведение может оказаться лишь поверхност­ным выздоровлением. Правда, у многих пациенток Джека, выписанных из больницы, психическое выздоровление ка­жется окончательным. Но иногда случается, что такая пациентка, кажущаяся вполне здоровой, вдруг сообщает вам, что она воскресшая из мертвых Жанна д'Арк или архангел Гавриил, сошедший на землю. А возможен и та­кой случай. Пациентка, выпущенная из больницы под рас­писку, находится в прекрасном, спокойном состоянии. Она сама нашла себе работу официантки. Она обслуживает вас за столом весело и проворно. Но в один прекрасный день она выливает вам за шиворот тарелку горячего супа и на­чинает дико хохотать.

Такие заскоки и эксцентричное поведение не внушают, конечно, особой веры в окончательность выздоровления больных. Но что меня поражает в Джеке Фергюсоне, - та­кие неудачи не обескураживают его. Он смотрит на меня со своей обычной безмятежной улыбкой, признавая, что устраняет только внешний, поверхностный слой безумия. А что это дает? Какое это имеет значение, если остается нетронутым глубокий и более неподатливый пласт безу­мия? Что ж, тогда он постарается выкорчевать и следую­щий пласт сумасшествия каким-нибудь новым лекарством плюс его неизменная любовная забота.

Фергюсон все больше и больше убеждался в том, что овладел искусством укрощать своих буйных, сверхактив­ных пациентов; он может также повышать настроение у слабоактивных, депрессированных больных; он может уравновешивать бурно качающуюся доску сверхактивно-слабоактивных настроений и приводить больных к устой­чивому, почти нормальному поведению. И все же, несмотря на многомесячное лечение, галлюцинации и нелепые фан­тазии - этот глубокий пласт безумия - исчезали очень медленно, а иногда и вовсе не прекращались.

Но вот пришла химическая помощь от знаменитого не­вролога и психиатра доктора Говарда Д. Фабинга из Цин­циннати. Говард впервые дал Джеку возможность начать химическую атаку против диких фантазий и галлюци­наций. Говард Фабинг щедро расточает свои откры­тия и очень скромен. Себя он считает рядовым практи­кующим врачом по нервным и психическим заболева­ниям.

- Я всегда готов испытать любое средство, если оно обещает успех без каких-либо вредных последствий для больного, - говорит Фабинг. - Десятки литров всяких отваров и микстур я уже забраковал и отбросил.

Говард Фабинг как будто сошел с картины Фрэнса Гэлса. Плотный, румяный, с умным, веселым и недоверчи­вым взглядом синих глаз, всем своим обликом он напоми­нает жизнерадостного сельского врача (каков он и есть в действительности). Но, кроме того, он хорошо изучил человеческий мозг и испытывает к нему благоговейное уважение. Говард полон любознательности.

В 1954 году он натолкнулся на препарат Френкель, счи­тавшийся врагом всяких фантазий и галлюцинаций. Как раз в тот день, когда Фабинг получил от химиков фирмы У. С. Меррэл первую порцию не проверенного еще клини­чески препарата Френкель, в Христианскую больницу Цинциннати поступила девушка-студентка. Фабинг опи­сывает ее как златокудрую Юнону. Она буйствовала в урагане острой шизофрении.

Шумлива, с наклонностью к разрушению, полностью оторванная от восприятия реального мира, она пыталась убежать на улицу совсем голая. Была она подозрительна, сверхактивна, озлоблена, неконтактна, полна страхов. Инсулиновая кома и электрошок не подействовали.

Фабинг стал давать ей Френкель, сначала осторожно, маленькими дозами, в таблетках. Потом повысил дозу, и это вывело златокудрую Юнону из ада, в котором она на­ходилась. Быстро выздоравливая, прелестная молодая де­вушка рассказывала доктору Фабингу о своих ужасных галлюцинациях: она гуляла под руку с мертвецами, у ко­торых черви выползали из провалившихся щек; она слы­шала чудную музыку и стихи, в которые врывались го­лоса, звавшие ее к веселью и распутству.

Под действием френкеля страшные видения и звуки исчезли. Она снова стала милой, разумной девушкой, жи­вет с родными и успешно занимается. Она аккуратно при­нимает небольшие дозы френкеля, который даже в огром­ных дозах безопасен и безвреден. Френкель стоит стеною между нею и ее былыми страданиями. Это могучее средство против галлюцинаций. Химическая его формула: «альфа (4-пиперидил) бензгидрольгидрохлорид».

Говард Фабинг с сожалением отмечает, что Френкель слишком быстро улетучивается из организма. Средняя Цифра улучшений в серии из 115 случаев, сообщает Фа­бинг, составляет около 40 процентов. Не так уж плохо, если принять во внимание непобедимый ужас галлюцина­торного психоза.

«На шизохроников френкель действует не так хоро­шо, - отмечает Фабинг. - Острые случаи лучше поддаются его действию»,

У Фергюсона не оказалось острых случаев; он решил испытать Френкель на хрониках с относительно нормаль­ным поведением. Была у него больная, которая при общем прекрасном поведении утверждала, что она возглавляет предстоящую экспедицию адмирала Бэрда на Южный полюс; она вела также переговоры о местоположении пла­нируемой ракетной базы в Северном Мичигане. Она из­водила стопы бумаги, составляя планы - для представ­ления властям штата и федерации - реорганизации больницы Траверз-Сити. Она стряпала сразу на всех горелках...

Джек Фергюсон установил, что таблетки Френкеля не только сняли у нее умственную сверхактивность, но и убе­дили больную в абсурдности ее фантазий. Джек установил на многих пациентках, что Френкель действительно рассеивает галлюцинации, не поддающиеся действию серпазила с риталином. Какая же химическая реакция происходит где-то там внутри черепа среди десяти биллионов мозго­вых нейронов?

Этот вопрос поставил перед собой не Джек, а Фабинг. Джек занимался лишь поверхностным пластом безумия, ненормальным поведением. Говард задался целью при по­мощи Френкеля разведать, какой дефект имеется в обмен­ном механизме больного мозга. Какие химические винтики ослабели, где произошло короткое замыкание, какие хими­ческие подшипники сгорели в этой машине, какой хими­ческий дефект мозга приводит к галлюцинаторному поме­шательству?

Говард Фабинг является энциклопедистом в много­сложной и противоречивой литературе о химических реак­циях, якобы определяющих наше поведение как нормаль­ное или ненормальное. Случилось так, что еще задолго до появления Френкеля Говард Фабинг заинтересовался любопытным свойством химическдхо_препарата LSD-25 - II сокращенное название для лизергиновой кислоты_диэтиламида.

Открытие LSD -25 можно объяснить только шутлив! вмешательством господа бога в дела его детей.

Доктор А. Гофман из лаборатории Сандос в Базеле, Швейцария, переносил стеклянной пипеткой несколько капель производного спорыньи из одной колбы в другую. Случайно он втянул чуточку этой жидкости в рот. Не прошло и часа, как доктор Гофман сошел с ума; появилась путанность сознания, бессвязность речи, боязливость, галлюцинации. Потребовалось несколько дней, чтобы одо­леть этот приступ искусственной шизофрении. Доктор Гофман был храбрый человек. Чтобы выяснить научное значение этого факта, он уже сознательно проглотил не­сколько капель того же снадобья и снова спятил, ненадол­го, но в довольно острой форме.