Стефен Волински - Дао хаоса

В духовных кругах тело считается препятствием на духовном пути. В психологических кругах телом часто пренебрегают ради сознания. В то же время телесно ориентированные терапевты — такие как Фельден-крайц, Рольф, Лоуэн — подчеркивают, что наши эмоции, чувства и переживания запечатлены внутри нашего тела и выражаются посредством тела. Освобождение и исцеление тела является первым шагом. Следующий шаг выходит за пределы телесных ощущений и является духовным в истинном смысле этого слова. В «Темной стороне внутреннего ребенка» я говорил о духовности как об осознании глубочайшего единства души и тела. Последний шаг в духовном учении — Тат Твам Аси — Я ЕСТЬ ТО. При этом ТО включает в себя в числе всего прочего также и тело. Это означает, что тело состоит из ТОЙ ЖЕ субстанции, что и все остальное.

Переход от представлений о теле как о чем-то изолированном от психики к пониманию их глубочайшего единства является квантовым скачком, который помогает нам осознать, что тело состоит из ТОЙ ЖЕ субстанции, что и все остальное.

Я в детстве создал диссоциативный транс из-за пережитого мной насилия, а затем решил, что моя отрешенность от тела является проявлением «духовности». Более того, я усугубил это болезненное состояние, погружаясь в йогические традиции, утверждавшие, что я не есть мое тело. После многих лет телесной терапии я восстановил связь с телом. Затем внезапно ко мне пришло осознание, что мое тело состоит из той же субстанции, что и воздух, диван, пол и все остальное. Это и есть Тат Твам Аси — когда все ощущается как единое целое. Именно здесь находятся истоки сострадания.

Сострадание ощущается как единение и понимание, что происходящее с «другим» происходит также и со «мной». Это заставляет вспомнить о старинном выражении: «Я существую лишь милостью Божьей»; перефразируя эти слова, мы можем сказать: «Я существую лишь милостью пустоты». Это ведет к пониманию, что случившееся с другим могло бы случиться со мной, и тогда мы просто говорим: «Да, каждому из нас порой приходится нелегко». Это и есть сострадание. Большинство психологических и духовных традиций придают огромное значение состраданию и учат тому, что для личностного и духовного роста необходимо развивать и взращивать сострадание. Тем не менее сострадание коренится в теле, в личности и во всем остальном, состоящем из одной и той же недифференцированной субстанции.

Следует понять, что подразумевается под состраданием с тех пор, как сострадание стало синонимом близости и единства. Единство присутствует всегда, но обычно остается незамеченным из-за психологических и эмоциональных защит и трансов, создающих иллюзию разделен-ности между «мной» и «другим». Сострадание нельзя развить и усовершенствовать теми же методами, с помощью которых мы учимся слушать, понимать и оценивать окружающих. Сострадание заложено в нашем теле и в самой основе нашего существа. Мы наделены состраданием с самого рождения. Сострадание является одним из качеств Сущности. Если мы попытаемся «выглядеть, вести себя и разговаривать как милосердная личность, способная к сопереживанию и участию», мы утратим связь с человеком, в отношении которого демонстрируем сострадание. Иными словами, пытаясь «вести себя милосердно», мы заботимся лишь о том, какое впечатление мы производим на окружающих, а подоплека наших действий — казаться лучше, чем мы есть.

Это часто случается, поскольку мы предполагаем, что люди сами себе создают психологические проблемы и болезни. В действительности же они могут стать уделом каждого: «Я существую лишь милостью пустоты». Давайте посмотрим, какие средства мы используем, чтобы скрывать от себя самих чувство глубинного сострадания, присущего нашему Истинному «я».

Большинство психологических и духовных школ утверждают, что нельзя осуждать других или самих себя. В колледже у меня была подружка, которая бросила меня. Я ужасно страдал и уговаривал ее вернуться. Она сказала: «Тебе нужно меньше судить и больше понимать». Эти возвышенные слова сами по себе были осуждающими. Она считала, что мне следовало быть лучше и для этого меньше осуждать ее за то, что она бросила меня, и лучше понимать, почему она так поступила. Проблема заключалась в том, что я страдал и хотел, чтобы она вернулась ко мне. Много лет спустя я понял, что человек всегда разделяет мысли, чувства и эмоции на хорошие, плохие и нейтральные. Например, когда я зол, я считаю, что это плохо; когда я полон милосердия, я считаю, что это хорошо. Я заметил, что подобные суждения помогают нам сопротивляться непосредственному переживанию и приятию происходящего.

Например, в случае с моей подружкой я осуждал ее и направлял внимание на ее отношение ко мне, вместо того чтобы направить его внутрь своей души и осознать, что я сопротивляюсь переживанию боли и страдания. Попросту говоря, удерживая внимание на ее несправедливости в отношении меня, я сопротивлялся чувству боли. Почему я так боялся пережить боль? Потому что это делало меня слабым и беззащитным.

Беззащитность — это обоюдоострый меч; с одной стороны, мы понимаем, что без нее в отношениях не будет настоящей близости, и оттого желаем ее; с другой стороны, мы боимся и избегаем ее, направляя внимание на собственную защиту и осуждение других. Попытайтесь в течение минуты выполнять следующее упражнение. Когда вам захочется осудить других или себя, задайте себе вопрос: «Чему я сопротивляюсь, когда осуждаю?» После того как вы найдете ответ, осознанно позвольте себе испытать чувство, которому вы сопротивлялись. Возможно, вас удивит мысль, что беззащитность необходима, если вы хотите близости и сострадания, присущих нашему Истинному «я» и являющихся подлинными признаками человечности.

Самообман — одна из важнейших причин того, что в нашем обществе так мало сострадания. Мы лжем себе о наших истинных мотивах, подыскиваем всевозможные обоснования нашим действиям и притворяемся, что мы лучше, чем мы есть на самом деле. Все это признаки самообмана. Закрывая глаза на свои истинные мысли, чувства и намерения, мы переносим их на других. Это означает, что если мы отрицаем собственную нечестность, то будем усиленно критиковать чужую. Чем сильнее мы отрицаем какие-то свои нежелательные черты, чем сильнее критикуем их у других. Старая пословица: «Сильнее всего мы критикуем у других собственные недостатки» помогает нам понять, как мы избегаем присущего нашей истинной природе сострадания.

Например, не так давно меня страшно возмутила реклама неких целителей, заверяющих, что они способны вылечить любую болезнь. Я вынес моим коллегам приговор, в котором они расценивались как «плохие» — во всяком случае, гораздо хуже, чем я. Когда я перевел внимание снаружи вовнутрь и вспомнил, сколько раз я лгал о своих успехах в терапии, как я расхваливал свой метод и его необыкновенные возможности, я понял, что являюсь достойным конкурентом тем парням в плане мании величия. Я обманывал себя, не замечая, что я делал то же самое, в чем обвинял других.

Когда вы обманываете себя, вам приходится обвинять и унижать других с помощью критики. Эти обвинения и критицизм приводят нас к утрате человечности, доброты, близости с другими и в итоге к потере связи с собственным телом и Сущностью. Иными словами, когда вы сопротивляетесь своим переживаниям и отрицаете у себя нежелательные качества, вы легко находите эти качества у других и начинаете обвинять и унижать их. Это приведет вас к утрате связи со своим телом — связи, без которой невозможно сострадание. Я стараюсь почаще смотреть на людей без критики и осуждения, видя в них просто человеческие существа. Я представляю себе, что напротив меня находится вселенная, наполненная мыслями, чувствами, ощущениями, фантазиями, разбитыми мечтами и т. д. Такое отношение помогает обнаружить за видимыми различиями глубинное единство между мной и другими.

Каждый раз, когда мы лжем себе или другим, мы тем самым демонстрируем ненависть к себе. Если я что-то отрицаю в себе, значит, на каком-то уровне я сообщаю, что я ненавижу себя и не принимаю таким, какой я на самом деле; для этого мне нужно изображать перед вами кого-то другого.

Попробуйте задать себе вопрос: «Когда я лгу, чему я при этом сопротивляюсь и что я в себе ненавижу?» Обнаружив субличность, которой присуща ненависть к себе, мы сможем понять, какие ухищрения мы используем для компенсации этой ненависти и создания фальшивого образа себя самого. Например, если я думаю, что я эгоист, но при этом скрываю свой эгоизм от окружающих, значит, я считаю эту черту плохой и неприемлемой. Тогда я, скорее всего, стану притворяться отзывчивым и великодушным, компенсируя таким образом ненависть к себе. Чтобы избавиться от осуждения, нам сначала нужно осознать нашу ложь, самообман, компенсацию и критицизм по отношению к другим.