Лесли Кэмерон-Бэндлер. - С тех пор они жили счастливо.

Поскольку мы не взаимодействуем непосредственно с миром, в котором живем, мы создаем модели или карты мира, которые используем для управления своим поведением. Терапевту очень важно понимать модель или карту мира, которая существует у клиента. Человеческое поведение, каким бы странным или сопротивляющимся оно ни казалось, приобретает смысл, если рассматривать его в контексте выборов, которые предоставляет человеку его карта или модель. Модель, которую мы создаем, позволяет осмыслить наш собственный опыт. Модели не стоит оценивать с точки зрения того, хороши они или плохи, здоровы или болезненны, или являются «сумасшедшими», их нужно оценивать с точки зрения полезности – полезности в успешном и творческом взаимодействии с миром вокруг нас. Дело не в том, что клиенты совершают неправильный выбор, дело в том, что у них недостаточно возможностей выбора, когда это необходимо. Каждый из нас делает лучший выбор, доступный нам в рамках нашей модели мира. Однако существует множество слишком бедных моделей, в которых недостает полезных возможностей выбора, что проявляется в изобилии межличностных и внутриличностных конфликтов. Возможностей выбора недостает не миру, а модели мира, которая есть у индивидуума, – как говорят Гриндер и Бэндлер.

Мы создаем свои модели посредством трех универсальных человеческих моделирующих процессов: обобщения (генерализации), исключения (стирания) и искажения. Эти процессы позволяют нам выжить, расти, учиться, понимать и переживать богатство, которое предлагает нам мир. Но если мы ошибочно принимаем нашу субъективную реальность за реальность, те же процессы ограничивают нас и уничтожают нашу способность к гибкости наших реакций. Обобщение – это процесс, посредством которого компоненты или части модели мира, созданной человеком, отрываются от первоначального переживания и начинают репрезентировать всю категорию, по отношению к которой данное переживание рассматривается как пример. Мы научаемся действовать в мире посредством обобщения. Ребенок научается открывать двери, поворачивая ручку. Затем он обобщает этот опыт, узнавая множество вариаций этого феномена, которые включают в набор параметров, связанных для него с «дверью», и он пробует открывать их все, поворачивая ручки. Когда человек входит в темную комнату, он протягивает руку, чтобы зажечь свет; ему не нужно учиться новой стратегии, когда он входит в новую комнату. Однако тот же процесс может стать и ограничением. Если человеку однажды не удаются сексуальные действия, которые он пробует совершить, по его мнению, адекватно, он может обобщить свой опыт и решить, что он нехорош в сексе, и тогда он, может быть, во многом будет себе отказывать. Или если женщина решает, что все мужчины тупы, основываясь на весьма ограниченном опыте, она тоже много теряет. Каждый из нас делает много обобщений, которые полезны и пригодны для одних ситуаций и непригодны для других. Например, ребенок может научиться в своей семье тому, что плачем и нытьем он может добиться всего, чего хочет, однако то же поведение принесет ему одни неприятности в общении со сверстниками. Если он обобщит только первое, а не последнее, он может оказаться неспособным создать более полезное поведение в компании сверстников. Если молодой человек обобщит только то поведение, которое приносит ему успех среди мужчин-ровесников, он может встретиться с большими трудностями в приобретении уважения и завоевания интереса среди женщин. Полезно ли данное обобщение, нужно каждый раз решать в отношении определенного контекста.

Второй метод, который мы можем использовать как для того, чтобы успешно действовать в окружающем, так и для ограничения себя – это исключение. Исключение – это процесс, посредством которого мы выборочно обращаем внимание на определенные аспекты нашего опыта и исключаем другие. Это позволяет нам сосредоточить внимание к определенной части доступного опыта. Так, человек может читать книгу, когда вокруг него люди разговаривают, смотрят телевизор или слушают музыку. Этот процесс дает нам возможность справиться с окружающим и не быть захлестнутыми внешними стимулами. И точно так же этот процесс может быть и ограничивающим, если мы исключаем части опыта, которые необходимы для полной и богатой модели мира. Девочка переходного возраста, которая полагает, что с ней плохо обращаются и выводят ее из себя, не обращая внимание на то, что она участвует в создании этой ситуации, не строит полезной модели мира. Терапевт, который исключает из своего опыта признаки скуки во время сессии, ограничивает свой опыт, равно как и опыт клиента.

Третий моделирующий процесс – это искажение. Искажение – это процесс, позволяющий нам осуществлять сдвижки в восприятии сенсорных данных. Без этого процесса мы не могли бы строить планы на будущее или превращать мечты в реальность. Мы искажаем представление реальности в фантазии, в искусстве, даже в науке. Микроскоп, роман или картина – все это примеры нашей способности к искажению и к искаженному представлению реальности. Мы можем ограничить себя искажениями различным образом. Представьте, например, себе человека, который искажает всякую критику реакцией «меня невозможно любить». В результате такого искажения теряется всякая ценность критики, вместе с возможностями изменения и роста. Или возьмем часто встречающееся искажение, связанное с превращением процесс в вещь; когда «отношения» отделяются от процесса нахождения во взаимоотношениях, происходят большие потери. «Отношения» становятся чем-то внешним, о чем можно говорить, что не поддается управлению и теряет динамические качества.

Поскольку все эти три универсальных процесса выражаются в лингвистических паттернах, мы можем использовать набор лингвистических средств, называемых «мета-моделью», чтобы работать с ними, когда они ограничивают, а не расширяют возможности выбора для человека. Мета-модель создана для того, чтобы научить слушающего обращать внимание на форму коммуникации говорящего. Содержание может бесконечно варьировать, но форма подачи информации дает слушающему возможность реагировать таким образом, чтобы получить из коммуникации наиболее полный смысл. С помощью мета-модели можно быстро найти богатство и ограничения предоставляемой информации, а также процесса моделирования, используемого говорящим. Слушание и реагирование в рамках мета-модели дает возможность максимального понимания и научения в любой специфической коммуникации. Различения мета-модели распадаются на три естественные группы:

• Сбор информации

• Ограничения модели говорящего

• Семантически-ошибочные формы

Собирание информации относится к получению, посредством подходящих вопросов и реакций, точного и полного описания представляемого содержания. Это процесс служит и связыванию языка говорящего с его (ее) переживаниями. В этой категории – четыре подразделения:

• исключения

• отсутствие указаний, к чему или кому относится сказанное;

• неспецифицированные глаголы

• номинализации.

Исключения. Обнаружение возникающих исключений и помощь в восстановлении исключенной информации помогает создать полное представление опыта. Чтобы обнаружить отсутствующий материал, мета-модель задает вопросы: «о ком» или «о чем». Например:

– Я не понимаю.

Реакция: «Вы не понимаете что?» или: «Чего вы не понимаете?»

– Я боюсь.

Реакция: «Чего или кого вы боитесь?»

–Я не люблю его (он мне не нравится). Реакция: «Что именно в нем вам не нравится?»

– Он – лучший.

Реакция: «Он лучший в чем?»

– Он лучше всех слушает. Реакция: «Он лучше всех слушает кого?» В случае исключения вопрос «Что именно?» вызовет информацию, касающуюся репрезентативной системы, используемой клиентом.

– Я не понимаю.

Реакция: «Как именно вы не понимаете?»

– Ну, мне это не ясно… (визуально)

Отсутствие указаний, к чему относится сказанное – это тип обобщения, которое ограничивает модель мира человека, опусканием деталей и полноты, необходимых для того, чтобы иметь возможность выбора в том, как справиться с ситуацией. В этом процессе человек принимает опыт и обобщает его таким образом, что он совершенно выходит из перспективы и соответствующих пропорций. Здесь может помочь вопрос «кто именно?» или «что именно?»:

– Меня никто не хочет.

Реакция: «Кто именно тебя не хочет?»

– Они упрямы.

Реакция: «Кто именно упрям?»

–Это трудно.

Реакция: «Что именно в этом трудно для вас?»

Неспецифицированные глаголы оставляют нас в неопределенности по поводу описываемого переживания. Все глаголы более или менее не специфицированы. Однако «поцеловать» более определенно, чем «войти в соприкосновение». Если кто-то говорит, что подвергся нападению, это может варьировать от свирепого взгляда кого-то, важного для говорящего, до того, что человека сбила машина. Просьба специфицировать глагол помогает человеку более полно пережить опыт.