Альберт Налчаджян - Загадка смерти. Очерки психологической танатологии

К этим аргументам Р. Моуди мы можем добавить следующий: непонятно, почему же считается, что кислородное голодание мозга должно порождать именно такие переживания. Ведь специфика этих переживаний не физиологическая или фармакологическая, а психологическая. Эта специфика обусловлена тем, что психика умирающей личности сталкивается с другой реальностью, находящейся вне известного нам в обычной жизни физического мира, восприятием и переживанием этой новой, незнакомой реальности.

Предполагается, что предсмертные переживания могут быть обусловлены повреждением нервной системы, ее функциональными нарушениями. Отсюда интерес неврологии к этим явлениям и попытки их неврологического объяснения.

Р. Моуди рассматривает возможные неврологические объяснения двух элементов:

1) мгновенное воспроизведение картин прошлого;

2) феномен выхода «Я» из собственного физического тела.

Каковы неврологические механизмы этих явлений?

1. Р. Моуди приводит слова одного больного о том, как он время от времени, неожиданно и непроизвольно, вспоминает события своей жизни, которые четко озаряют его внутренний взор и исчезают, уступая место новым образам. Они быстро забываются, хотя одни и те же образы в разные дни повторяются. Но все они — неорганизованные и не особенно значимые образы. Во время воспроизведения этих образов больной продолжает воспринимать окружающую среду и свои собственные действия, но менее четко, чем обычно. Эти процессы спонтанного воспроизведения продолжаются примерно одну минуту (по свидетельству присутствующих), но больному представляются очень длительными, «как целая вечность». Эти образы, как результат раздражения определенных мозговых центров, имеют определенные сходства с панорамными предсмертными образами, но различия между ними более значительные: они бессвязные, неосмысленные, не способствуют моральному и умственному росту человека, не запоминаются и т. д.

2. Феномен нахождения вне своего тела напоминает неврологическое явление автоскопии, восприятия себя со стороны: человек видит себя перед собой, в поле своего зрения. Появляющийся перед человеком его двойник повторяет его характерные телесные движения и мимику. Больной, видя перед собой самого себя, переживает глубокий шок и смущение.

Но и в этом случае различия между автоскопией и предсмертным выходом «психического Я» из своего тела намного значительнее, чем сходства. При автоскопическом эффекте видимый образ — живой, разговаривает, может даже давать больному указания. В то время как в процессе клинической смерти умирающий видит свое бесчувственное тело вне себя. Он видит все тело целиком, тогда как при автоскопическом феномене больной видит только свою голову или верхнюю часть тела.

Очень верно замечает Р. Моуди, что автоскопический двойник больше похож на духовное «Я» личности, чем на тело. Если это так, то возникает уже другая интересная проблема: возможно ли расщепление духовного «Я» на раздельные «Я-образы»? Мы уже видели, что такое явление имеет место в творческом процессе, в частности в процессе игры артистов на сцене.

Автоскопические образы иногда описываются как цветные, но чаще всего они бесцветные и прозрачные. Больной может видеть, как его двойник без труда проходит сквозь стены и закрытые двери.

Наконец, Р. Моуди приводит очень интересный пример возникновения автоскопического образа и показывает, что это совсем не то, что видит умирающий в своих предсмертных состояниях[141].

Механизмы появления автоскопических явлений пока не раскрыты. Автор отметил также, что только у одного из его многочисленных пациентов после реанимации было обнаружено неврологическое повреждение.

Отметим в конце, что неврологический аспект предсмертных переживаний можно проанализировать глубже только при условии его сочетания с данными о деперсонализации, о которой в психопатологической литературе накоплено значительное количество ценной информации.

Психиатрических исследований переживаний людей во время клинической фазы умирания, а также патологических последствий пребывания в этой фазе пока немного.

Авторы опубликованных работ обычно стремятся доказать, что эти переживания — галлюцинаторная деятельность умирающего мозга. А одинаковыми у всех умирающих они должны быть, поскольку устройство мозга и процесс его умирания у всех одинаковы. Во всяком случае, переживания умирающих весьма сходны с теми, которые наблюдаются при психических заболеваниях[142].

Объяснение ли это? Я полагаю, что нет. Дело в том, что само появление галлюцинаций и других странных переживаний психотиков во многом еще загадка для науки. Эти явления довольно подробно описываются на феноменологическом уровне, однако почти не объяснены, не раскрыты психологические и психофизиологические механизмы их возникновения. Поэтому сравнение с ними предсмертных переживаний людей в смысле понимания их сущности нам мало что дает. Возможно даже, что исследование предсмертных переживаний окажется более полезным для понимания психотических явлений, чем обратное. Во всяком случае, сведение одной группы непонятных явлений к другой группе — это не путь подлинного научного познания, это тупиковый путь.

В своей книге Р. Моуди рассматривает два возможных пути психологического объяснения, которые чаще всего предлагались и представляются ему наиболее серьезными:

1) исследования последствий изоляции;

2) исследование снов, иллюзий и галлюцинаций.

Исследования последствий изоляции. В этой области обнаружены явления, которые наиболее близки к предсмертному опыту людей. Причем здесь получены также экспериментальные результаты. Речь идет об исследованиях по сенсорной изоляции и одиночеству, их психологических и психосоматических последствий[143].

Данные о последствиях сенсорной изоляции получены двумя основными путями:

1) от людей, по воле случая оказавшихся изолированными от общества в результате кораблекрушения, во время полярных исследований и т. д. Сюда можно отнести, кстати говоря, и случай с американским пилотом, полковником Линдбергом, о котором я уже подробно писал;

2) новейшими экспериментами, связанными, в частности, с космическими исследованиями и подготовкой космонавтов.

Как проводятся такие эксперименты?

Вот их краткое описание: добровольца помещают в танкер, наполненный водой. Температура воды равна температуре тела. Поэтому температурные и гравитационные ощущения сводятся к минимуму. Глаза и уши испытуемого также закрывают, чтобы исключить соответствующие восприятия. Он оказывается в полной темноте и тишине. Руки помещены в специальные трубки, ими он не может двигать, следовательно, не может иметь соответствующих (гак называемых кинестетических) ощущений. Это и есть состояние сенсорной изоляции.

В таких условиях люди переживают ряд необычных состояний. Во-первых, перед мысленным взором человека появляется панорамное видение событий своей жизни, различные галлюцинации, образы сверхчувственных существ, напоминающих привидения или духов. В этих условиях происходит также нарушение чувства времени. Некоторые переживают отделение своего «Я» от тела, чувство единства со Вселенной. При выходе из ситуации одиночества и изоляции, особенно когда они возникают по естественному стечению обстоятельств, они чувствуют, что производят переоценку ценностей, т. е. происходит перестройка личности.

Как видно из этого краткого описания, имеются сходства с предсмертным психологическим опытом умирающих.

Р. Моуди очень верно заметил, что условия, в которых умирают люди, весьма сходны с ситуациями сенсорной изоляции. Терминальные больные помещаются в отдельные палаты, лежат на кровати (часто неподвижно), в тишине и т. д.

«Может даже возникнуть вопрос, — замечает Р. Моуди, — не являются ли психологические изменения, происходящие при умирании тела, результатом полного блокирования мозга от ощущений внешнего мира». Он приводит описание одного такого пограничного случая, когда человек был тяжело болен и одновременно был помещен в условия сенсорной изоляции. Больной рассказал, что видел различные человеческие лица, которые подходили к нему, удалялись, проходили мимо. «Я совершенно отчетливо осознавал, что болен и нахожусь в больничной палате, и с удивлением наблюдал за происходящим. Потом я стал узнавать некоторых из появлявшихся людей, — это были мои родственники и друзья, но других я не знал. Неожиданно я понял, что все эти люди, которых я узнал, уже умерли»[144].