Джефф Роллс - Классичексие случаи в психологии

МНР: реальное или выдуманное?

До сегодняшнего дня диагноз МЛР остается очень ненадежным. Некоторые симптомы расщепления личности, такие как слуховые галлюцинации, создание выдуманных миров и нанесение себе увечий, могут наблюдаться и у шизофреников. Но расщепление личности не является формой шизофрении. В отличие от МЛР, шизофрения представляет собой разновидность психоза, при котором контакт с реальностью и выработка инсайта ослабевают. По сути, шизофрения подразумевает «дробление одного разума», в то время как МЛР подразумевает создание законченных целостных личностей. Пациенты-шизофреники обычно рассказывают психотерапевту о своих галлюцинациях и иллюзиях, а пациенты с МЛР не могут делать того же самого по причине глубокой амнезии. Ученым удалось выявить биологическую, или химическую, причину шизофрении, в то время как биологическая причина МЛР до сих пор не найдена. Возможно, из-за различий методов диагностики МЛР гораздо чаше встречается в одних западных странах (например, в США и Нидерландах), чем в других (например, в Великобритании и Германии). В первой половине XX-го века в научной литературе было всего лишь несколько упоминаний о МЛР. После появления в 1980 году руководства по психиатрическому диагностированию случаи расщепления личности внезапно стали фиксироваться повсеместно. В ходе масштабного обследования населения города Виннипег было установлено, что 1% взрослых жителей города, по-видимому, страдает расщеплением личности вследствие перенесенного в детстве жестокого обращения.[123]

МЛР остается преимущественно «западным» изобретением и редко регистрируется в других странах. Говорят ли такие цифры и факты о лучшем осознании и понимании этого расстройства или же они просто указывают на его ятрогенную природу? Около 85% всех случаев расщепления личности наблюдается у женщин. Происходит ли это потому, что существует прочная история возникновения МЛР у женщин, и этой традиции с большей вероятностью следуют в равной мере и пациенты, и психотерапевты, или же эта закономерность отражает то, как воспринимается женщина в нашем обществе? Имеется ли здесь какая-то связь с физическими и гендерными особенностями полов или же женщины с большей вероятностью становятся жертвами насилия в детстве и имеют большую потребность во фрагментации личности для защиты себя от таких испытаний?

Еще одна проблема имеет отношение к амнезии событий, произошедших в детстве. По некоторым оценкам, в 90% случаев исходной причиной возникновения МЛР была детская травма (как правило, вызванная сексуальным насилием). Однако дети практически ничего не помнят о том, что происходило с ними до трехлетнего возраста, и очень мало — о том, что происходило с ними до пяти лет. Сторонники МЛР утверждают, что «другая» личность держится за болезненные воспоминания детства, потому что их не может вынести сама жертва. Ричард Клафт (Richard Kluft)[124] мог подтвердить только 15% сообщений о насилии, которому подверглись в детском возрасте пациенты с МЛР. Этот низкий показатель сам по себе не доказывает, что этих актов насилия не было. Ведь, в конце концов, каждый насильник заинтересован в том, чтобы скрыть или уничтожить любые следы преступления. Элизабет Лофтус (Elizabeth Loftus),[125] один из ведущих в мире экспертов по исследованию памяти, критически относится к идее о том, что маленькие дети могут сохранять особенно болезненные воспоминания. Она спрашивает авторов этой идеи, почему, в таком случае, дети ничего не помнят об уколах или операции обрезания? Вероятный ответ психоаналитиков может заключаться в том, что, возможно, дети подавляют подобные воспоминания.

С точки зрения сегодняшней диагностики МЛР существует и другая проблема. По иронии судьбы она ведет свое происхождение от случая Евы. Исследование Тигпена и Клекли получило такую известность и произвело такое впечатление на публику, что сегодня «не было найдено ни одного случая, в котором бы МЛР, как сейчас считается, доказало бы свое возникновение через бессознательные процессы без любого формирования или подготовки под воздействием внешних факторов, таких как врачи или масс-медиа».[126] Что касается Сибил, то она любезно согласилась прочитать книгу «Три лица Евы» и была очарована ею. Утверждалось, что на нее оказали чрезмерное влияние репортажи с рассказами об этом психическом расстройстве. По сути, ее научили, как исполнять роль.

В ходе нескольких широко известных исследований, проведенных в 1980-х годах, Николас Спанос (Nicholas Spanos)[127] обнаружил, что он может убеждать людей в наличии у них «альтернативных» личностей, прибегая лишь к незначительному внушению. Во многих случаях он добивался этого результата даже без помощи гипноза. Он утверждал, что подавленные воспоминания о пережитом в детстве насилии и синдром множественной личности являются «подчиняющимися специальным правилам социальными конструкциями, создаваемыми, получающими легитимность и сохраняемыми посредством социальных взаимодействий». Другими словами, большинство случаев расщепления личности создается психотерапевтами в сотрудничестве с их пациентами и остальной частью общества. Как нетрудно увидеть, среди врачей-психиатров существует разногласие по поводу аутентичности и диагностики МЛР. Но независимо от того, является ли расщепление личности реальным или ятрогенным расстройством, пациенты, уверенные в том, что они страдают МЛР, заслуживают помощи, а не осуждения.

В 1987 году Пол Чодофф (Paul Chodoff)[128] написал, что «в истории психиатрии наблюдается тенденция к узнаванию некоторых состояний, повышению их популярности и последующему снижению к ним интереса в значительной степени под влиянием культурных детерминант». Ждет ли такая же судьба и множественное личностное расстройство?

Bruner J. С. Foreword (1987) в кн. Luria А. R. The Mind of Mnemonist. New York: Basic Books, 1968 (1987 reprinted edn.).

Существуют и «более количественные» методы для исследований отдельных конкретных случаев, — эти случаи заметно отличаются от случаев «естественным образом появляющихся оригиналов», которые мы рассматриваем в этой книге.

Bromley D. В. The Case Study Method in Psychology and Related Disciplines. Chichester: Wiley, 1986.

Джини (Genie, что переводится с английского как джинн) — вымышленное имя, использованное учеными для того, чтобы скрыть истинное имя девочки. По-видимому, выбор оказался удачным — благодаря такому имени создается впечатление, что ребенок появился из ниоткуда. Более подробный отчет о Джини см.: Rymer R. Genie: А Scientific Tragedy. New York: Harper Collins, 1993.

Curtiss S. Genie: А Psycholinguistic Study of a Modern-day «Wild Child». New York: Academic Press, 1997.

Rymer. Genie, p. 13.

Rymer. Genie, p. 40.

Pinker S. Language Learnability and Language Development. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1984. P. 29.

Brown R., Hernstein R. Psychology. Boston: Little, Brown, 1975. P. 479.

Lenneberg E. Biological Foundations of Language. New York: Wiley, 1967.

Eimas Р. Speech perception in early infancy // Scientific Amer. 1985. Vol. 252. P. 46-52.

Curtiss, Genie, p. 37.

Там же, р. 208.

Sampson G. Educating Eve. London: Cassell, 1997.

Jones P. Contradictions and Unanswered questions in the Genie case: a fresh look at the linguistic evidence // Language and Communication. 1995. Vol. 15. P. 261-280.

Имя Соломон Шерашевский — это настоящее имя героя истории, хотя его фамилия иногда пишется немного иначе. Нередко подлинные имена действующих лиц таких историй хранятся в тайне и сообщаются только в виде инициалов. Во многих статьях и книгах вместо имени Соломон Шерашевский используется просто буква «S», но поскольку его настоящее имя хорошо известно, то представляется разумным использовать его.

Luria А. R. Thе Mind of а Mnemonist: А Little Book about a Vast Memory. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1968. P. 11.

Там же, p. 12.

Luria. Mind of а Mnemonist, p. 77.

Там же, p. 78.

Luria. Mind of а Mnemonist, p. 22.

Luria. Mind of а Mnemonist, p. 28.

Luria. Mind of а Mnemonist, p. 28.