Валентин Бадрак - Как достичь успеха и стать лидером

Между своими словами и деяниями военачальника он смело ставит знак равенства, и потомкам не важно, кто прав, кто совершил более крупное. Важен принцип, подход в восприятии окружающего мира. Но не только Жукову досталось. Не стыдясь благоговения к сильному в прозе Набокову, Бродский ничуть не щадит его на поэтическом ринге. «Встретив Ходасевича, Набоков понял разницу между собой и подлинным поэтом», – такое адресовать крупнейшему писателю, признанному современнику, не каждый бы отважился. Но только не Бродский, козырявший уверенностью в себе и не обращавший внимания даже на свои крупные заблуждения (как, например, стихотворение, написанное в ответ на независимость Украины). Еще более интересным кажется суждение о другом современнике – Александре Солженицыне. Выказывая уважение его творчеству, он откровенно презирал политическую близорукость писателя: «То, что говорит Солженицын [о России], – монструозные бредни. Обычная демагогия, только минус заменен на плюс. Как политик он – абсолютный нуль». Вся короткая жизнь поэта словно кричащее свидетельство: чтобы вещать крупные вещи, надо уметь отвергать несостоятельное, быть готовым честно назвать хлипкое слабым.

Не менее интересен в этом отношении и сам Владимир Набоков, который часто очень едко судил о признанных авторитетах. О поэме Александра Блока «Двенадцать» этот лукавый эстет заявил, что «простонародная», «частушечная» интонация, которая преобладает в поэме, буквально режет слух. А «картонный» Христос в ней неумело приклеен автором в самом конце. По мнению его биографа Алексея Зверева, Достоевского Набоков просто «по-ленински» ненавидел.

Иногда речь идет о чистых скандалах, о борьбе ради борьбы, о создании врага ради усиления и обострения внимания к себе. Нередко это проявляется во многоходовых комбинацях, предусматривающих рост собственного имиджа, привлечение внимания, закрепление нонконформизма. Но скрытая от стороннего глаза цель бунтарства и сжигания стереотипов всегда состояла в том, чтобы на обломках разрушенного построить собственную концепцию победителя. Победителю часто просто необходим враг, чтобы кого-то или что-то побеждать, низвергать и таким способом подниматься самому. Отчаянно применяла такую технологию Айседора Дункан, то выступавшая против брака, то атаковавшая другие традиционные ценности. Ее скандальные затеи запоминались современниками, но, поскольку были лишены духовной основы, стали разрушительными для нее самой. И несомненно, были причиной ее личной несчастливой судьбы, пусть и превращенной в триумфальное шествие, постепенно удушая своей глупой бесшабашностью и взбалмошностью. Позитивный опыт тут может заключаться в том, что свержение авторитетов и общепринятых норм позволило этой энергичной женщине в короткий срок подняться на немыслимую социальную высоту, приобрести положение узнаваемой и блистательной особы. Ради этого она, собственно, готова была положить жизнь, что и сделала.

Никола Тесла также демонстрировал крайнюю нетерпимость к авторитетам на протяжении всей жизни. Однажды в реальном училище, где он учился до четырнадцати лет, учитель математики поставил ему неудовлетворительную оценку. Юноша, не задумываясь, обратился к директору с требованием незамедлительного экзамена для него (он добился своего и вышел из испытания почти с триумфом). Затем жизнь свела его с профессором, с которым будущий изобретатель вступил в спор и через годы доказал свою правоту. Еще позже он познакомился с Томасом Эдисоном и к нему также относился с определенной иронией, несмотря на выдающиеся достижения последнего. Нонконформизм в Тесле бурлил, как кипящая лава пробуждающегося вулкана.

Главным принципом любой системы индивидуального развития будет оставаться признание неизменной ценности каждого отдельно взятого человека. Если только человек познает и примет собственное божественное предназначение, он всегда будет относиться к себе как к потенциальной миссии.

Один из крупнейших мыслителей нашей цивилизации, выдающийся физик Альберт Эйнштейн сделал на этот счет чудесное отступление: «Если мы решим, что Вселенная вообще безразлична к нам и что Господь Бог на самом деле играет в кости со Вселенной, то мы лишь жертвы случайного жребия и жизнь наша бесцельна и бессмысленна». Важно, что большинство современных систем развития личности поддерживают идею великого шанса для каждого, не только способность, но и необходимость формирования из жизни миссии с соответствующими целями, направленными на развитие и достижения. И большинство программ для личностного развития предупреждает: любое повторение убийственно, ибо копирование и подражание уничтожает индивидуальность.

Конкуренция, дух состязания часто приводили талантливых творцов к непримиримости к сопернику, устойчивому желанию принизить его достоинства. Но не стоит в этих шагах искать только низменное, навязчивое намерение низвергнуть другого. Очень часто речь, на самом деле, идет об искреннем непонимании иного подхода к самореализации, а еще чаще – об ограждении себя от чуждого влияния. Признание соперника в этих случаях несло угрозу собственной творческой исключительности, могло нанести вред блеску, излучаемому собственной личностью. Конечно, тут присутствует и ревность, но чаще не она главный виновник противоречий, а выкристаллизованная уверенность в том, что свой собственный лот для измерения глубин мироздания является единственно правильным и позволяет проникнуть в его бездну.

Ивана Бунина Зинаида Гиппиус (жена Дмитрия Мережковского, который состязался с Буниным за получение Нобелевской премии) презрительно называла не иначе как «о-писатель». Сам же Мережковский написал увесистые тома о мастерах пера, но ни словом не обмолвился о Бунине, которого прекрасно знал лично и о котором мог бы много написать. Владимир Набоков презрительно отзывался о творчестве Бориса Пастернака, особенно измываясь над романом «Доктор Живаго», за которого советский писатель получил Нобелевскую премию, – тут его набоковская ирония пронизывала каждое высказанное слово. Леонардо да Винчи и Микеланджело, которые творили в одно время и почти в одной географической точке, терпеть не могли друг друга.

Эрнст Резерфорд высказался о теории относительности Эйнштейна как о чепухе, а сам Альберт Эйнштейн и Нильс Бор определенно не понимали друг друга. Чарлзу Дарвину Шекспир казался «нудным до тошноты».

«Частое пребывание в окружении Гёте сделало бы меня несчастным», – признавался Шиллер в одном из писем на этапе их сближения.

Нередко знаменитые люди не желали не только общаться друг с другом, но даже встречаться. Как правило, речь идет о полностью сформированных миссиях, которые не желают любого влияния извне, не намерены ни растворяться, ни корректировать свои давно выкристаллизовавшиеся идеи. Да и сами эти известные и почитаемые люди к моменту своих презрительных высказываний давно успели покрыться слоем бронзы, а некоторые – и превратиться в монумент. Некоторые проницательные творцы прямо заявляют об этом. «Конформность снижает творческие возможности», – указывал Шуберт. Другими словами, намеренное одиночество или затворничество позволяло многим осознанно не слышать и не слушать другую крупную личность, которая способна заглушить собственный внутренний голос.

Конечно, нонконформизм граничит с мнительностью, предвзятостью. Но жизненный опыт гениев доказывает, что завышенные притязания предпочтительнее заниженной самооценки. Может показаться невероятным, но при оформлении собственной психологической установки на успех уверенности не бывает слишком много. Со стороны люди, которые надели маски выдающихся личностей, натянули лавровые венки победителей, могут казаться наглыми и беспардонными. Но это все равно идет им на пользу.

Когда однажды Мэрилин Монро, которую вряд ли у кого-нибудь хватит оснований назвать крупной актрисой, пригласили принять участие в каком-то публичном мероприятии, она вполне серьезно заявила: «Придется дать массам искусство». Что это – забавная игра, или она в самом деле верила, что является носителем искусства? Но не стоит искать ответ – в данном случае он вторичен; важен только ее внутренний настрой, созданный и реализованный внутренний образ.

Опыт выдающихся личностей ясно свидетельствует, что цель представляет высший интерес и всеобщую ценность лишь только в случае, когда она кажется недостижимой. Поставить себе заоблачную цель позволяет активно-позитивная психологическая установка, высокая самооценка, адекватный уровень нонконформизма. Такие качества многочисленные герои этой книги вполне осознанно воспитывали в себе.