Джона Лерер - Как мы принимаем решения

Существуют два простых способа сделать так, чтобы ложная уверенность никогда не влияла на наше мнение. Во-пер-вых, всегда учитывать конкурирующие гипотезы. Заставляя себя смотреть на факты через другую, возможно, неудобную линзу, часто обнаруживаешь, что наши убеждения основаны на довольно шатком фундаменте. К примеру, когда Майкл Бингер убежден в том, что другой игрок блефует, он пытается подумать о том, как бы этот игрок вел себя, если бы не блефовал. Он выступает в роли собственного адвоката дьявола.

Во-вторых, нужно постоянно напоминать себе о том, чего мы не знаем. Даже лучшие модели и теории могут быть сметены совершенно непредсказуемыми событиями. Игроки в покер называют это «бэдбит», и у каждого игрока есть истории о руках, которые он проиграл, потому что получил ту единственную карту, которой не ожидал. «Одна из вещей, которым я научился из подсчета карт в блэк-джек, — говорит Бингер, — это то, что, даже когда у тебя есть сильное преимущество, а подсчет карт определенно таким является, это превосходство все равно очень невелико. Так что нельзя становиться слишком самоуверенным». Забывая, что в наших знаниях есть белые пятна, что у нас нет никакого представления о том, какие карты у других игроков и как они себя поведут, мы рискуем нарваться на неприятный сюрприз. Колин Пауэлл совершил ряд ошибок во время подготовки к войне в Ираке, однако его совет сотрудникам разведки был крайне мудрым с психологической точки зрения. «Расскажите мне, что вы знаете, — сказал он своим советникам, — затем расскажите, чего вы не знаете, и только после этого вы можете мне сказать, что вы думаете. Никогда не смешивайте эти три области».

Вы знаете больше, чем вы знаете. Один из бессмертных парадоксов человеческого мозга состоит в том, что он сам себя не очень хорошо знает. Сознательный мозг несведущ о своих собственных основах и слеп ко всей нервной деятельности, происходящей за пределами префронтальной коры. Вот почему у людей есть эмоции: это мудрость бессознательного, внутренние представления обо всей той информации, которую мы обрабатываем, но не воспринимаем.

На протяжении большей части истории человечества значение эмоций недооценивалось, потому что их было так сложно анализировать — у них не было причин, оправданий или объяснений. (Как предупреждал Ницше, хуже всего мы часто знаем то, что находится к нам ближе всего.) Но теперь благодаря инструментам современной нейробиологии мы смогли увидеть, что у эмоций есть своя собственная логика. Колебания дофамина помогают следить за реальностью, предупреждая нас обо всех неявных шаблонах, которые мы не в состоянии сознательно обнаружить. Различные эмоциональные области оценивают различные стороны мира, например, островок Рейля учитывает стоимость предмета (если мы не платим с помощью кредитной карты), а ПрЯдр автоматически определяет, какие чувства в нас вызывает определенная марка клубничного джема. ППК следит за удивлением, а мозжечковая миндалина помогает обратить внимание на точку на радаре, которая кажется неправильной.

Эмоциональный мозг особенно полезен, когда мы принимаем сложные решения. Его огромная вычислительная мощность — способность одновременно обрабатывать миллионы единиц информации — гарантирует, что при оценке разных вариантов вы сможете проанализировать все релевантные данные. Загадки расчленяются на легкие в обращении порции, которые затем переводятся в практичные чувства.

Причина, по которой эти эмоции так разумны, состоит в том, что они смогли превратить ошибки в учебные пособия. Мы постоянно извлекаем пользу из опыта, даже если не знаем об этой пользе на сознательном уровне. Неважно, в какой области знаний мы специализируемся — по нардам или Ближнему Востоку, гольфу или программированию, — мозг всегда учится одним и тем же способом, накапливая мудрость через ошибки.

Этот кропотливый процесс нельзя сократить: чтобы стать экспертом, требуются время и практика. Но, как только вы приобрели определенный опыт в какой-то области, — как только вы совершили необходимые ошибки, — важно начать доверять своим эмоциям, принимая решения в этой области. В конце концов, именно чувства, а не префронтальная кора, овладевают мудростью опыта. Эти едва различимые эмоции, велящие вам сбить точку на радаре, поставить все деньги на пару королей или сделать передачу Трою Брауну, суть следствие того, что мозг научился разгадывать ситуацию. Он может анализировать окружающий мир в практических терминах, так что вы понимаете, что нужно сделать. Чрезмерно анализируя эти экспертные решения, вы становитесь похожи на оперную звезду, которая не может петь.

И тем не менее это не означает, что эмоциональному мозгу нужно верить всегда. Иногда он бывает импульсивен и близорук. Иногда он может быть немного слишком чувствительным к шаблонам, и именно поэтому люди теряют так много денег на игровых автоматах. Однако всегда стоит принимать свои эмоции во внимание, думать о том, почему вы чувствуете то, что чувствуете. Другими словами, ведите себя как программный директор на телевидении, внимательно анализирующий реакции фокус-группы. Даже если вы решили проигнорировать свои эмоции, они все равно остаются ценным источником информации.

Думайте о своих мыслях. Если вы собираетесь почерпнуть из этой книги только одну мысль, берите эту: когда бы вы ни принимали решение, отдавайте себе отчет в том, какое решение вы принимаете и какого мыслительного процесса оно требует. Неважно, выбираете ли вы между ресиверами или политическими кандидатами. Вы можете играть в покер или оценивать результаты телевизионной фокус-группы. Лучший способ убедиться в том, что вы должным образом используете свой мозг, — понаблюдать за ним за работой, прислушаться к спору, происходящему у вас в голове.

Почему думать о своих мыслях так важно? Во-первых, это помогает нам не совершать глупых ошибок. Вы не сможете избежать отвращения к потере, если не будете знать, что мозг относится к потерям и к выигрышам по-разному. И вы, возможно, потратите слишком много времени, раздумывая над покупкой дома, если не будете знать, что такая стратегия приведет к приобретению неподходящей недвижимости. Разум полон недостатков, но их можно перехитрить. Порежьте свои кредитные карты ножницами и вложите пенсионные сбережения в дешевый индексный фонд. Не позволяйте себе уделять слишком много внимания снимкам, полученным с помощью МРТ, и помните, что оценивать вино нужно до того, как вы узнали его цену. Секретного рецепта для принятия решений не существует. Есть только бдительность и желание избежать тех ошибок, которых можно избежать.

Конечно, даже наиболее внимательные и знающие свои недостатки и сильные стороны люди все равно будут совершать ошибки. Том Брэди после великолепной игры в сезоне 2008 года плохо выступил на Суперкубке. Майкл Бингер после долгого и успешного дня, проведенного за игрой в покер, всегда в результате сожалеет об одной из своих ставок. Наиболее точные в прогнозах политические обозреватели из исследования Тетлока все равно сделали множество неточных предсказаний. Но те люди, которые принимают лучшие решения, не впадают в отчаяние. Вместо этого они учатся на своих ошибках и полны решимости извлечь полезный опыт из того, что пошло не так. Они думают о том, что могли бы сделать по-другому, чтобы в следующий раз их нейроны знали, что делать. Это наиболее поразительная особенность человеческого мозга: он способен к самосовершенствованию. Завтра мы сможем принять решение лучше, чем сегодня.

Существуют определенные статистические данные, которые, кажется, никогда не изменятся: количество подростков, бросающих школу, процент браков, заканчивающихся разводом, степень распространения налоговых мошенничеств. К этой категории относилась и доля авиакатастроф, произошедших по вине пилотов. Несмотря на большой список авиационных реформ от введения обязательных перерывов для пилотов до увеличения количества учебных часов, этот показатель оставался неизменным с 1940 по 1990 год, постоянно составляя 65 %. Тип самолета и его маршрут значения не имели. Жестокая реальность не менялась: большинство смертей в результате авиакатастрофы происходило из-за на плохих решений, принятых в кабине пилота.

Но затем, с начала 1990-х годов, доля аварий, произошедших из-за ошибки пилота, начала стремительно падать. Согласно самой последней статистике, ошибки летного состава вызвали менее 30 % от всех авиакатастроф, а количество аварий, к которым привели плохие решения, снизилось на 71 %. В результате летать стало крайне безопасно. Согласно данным Национального комитета безопасности перевозок, коэффициент смертности при полете на коммерческом самолете составляет 0,04 на 100 000 000 пассажиромиль, что делает этот вид путешествия безоговорочно самым неопасным. (В автовождении коэффициент смертности равен о,86.) С 2001 года ошибка пилота стала причиной только одного фатального крушения лайнера в США, хотя более 30 000 самолетов взлетают в воздух каждый день. Наиболее опасная часть авиапутешествия — поездка в аэропорт.