Дмитрий Волкогонов - Психологическая война

Непосредственно в ходе боевых действий, как показывает опыт войн, один из надежнейших способов повышения уровня состояния морального фактора — решительность политических, военных действий. «…Непреклонная решимость, — писал В. И. Ленин, — тоже есть фактор настроения, особенно в наиболее острые революционные моменты…»[134] Наступательные, активные действия всегда способствуют подъему духа в войсках, созданию боевого возбуждения, морального подъема, наступательного порыва, решительного отрицания любых домыслов пропаганды врага. Политическая и военная решительность, основанные на высокой военной подготовке и идейной закалке личного состава, делают его невосприимчивым к психологической агрессии и против чувств и разума.

Конечно, приведенная характеристика типичных состояний морального фактора социалистической армии не охватывает всех оттенков, особенностей его проявления в каждом конкретном случае, но выражает главное: высокую морально-политическую устойчивость личного состава и готовность, его выполнить свой воинский долг до конца. Постоянный контроль за моральным состоянием требует умения учитывать и локализовать все возможные и случайные неблагоприятные воздействия на настроения, общественное мнение личного состава войск. Оперативная информация об успешных действиях своих войск, аргументированное разоблачение домыслов вражеской пропаганды, внушение глубокой уверенности в своих силах и убежденность в победе над агрессором позволяют блокировать, обезвреживать любые акции психологической войны противника.

Поддержание на должном уровне морально-политического состояния своих войск требует постоянного анализа и морально-политических возможностей противника. Изучение характера духовных проявлений военнослужащих в армиях империалистических государств в войнах XX в. позволяет выделить следующие виды состояния морального фактора буржуазных армий.

Первый вид состояния морального фактора — господство националистического, шовинистического, милитаристского угара, который достигается в результате разгула антикоммунистической, демагогической пропаганды или легких военных успехов. Примером такого состояния была духовная атмосфера в фашистской Германии в конце 30-х — начале 40-х годов. При определенных условиях используемые империализмом все методы идейно-психологического растления могут так овладеть сознанием и чувствами военнослужащих буржуазных армий, что они становятся послушными (а иногда и фанатичными) исполнителями воли империалистов. Иными может двигать и страх, и боязнь ответственности за содеянное, как это было со многими гитлеровскими солдатами.

Обычно подобное состояние достигается в условиях военного превосходства, особенно технического, внезапности нападения, проявления других неблагоприятных факторов для жертв агрессии. Но шовинистический угар, волна психоза, националистической истерии не могут быть бесконечно долгими. Действие буржуазной пропаганды, идеологическая обработка солдат империалистической армии основываются на духовном насилии над истиной, исторической правдой. Однако окончательно победить правду невозможно. Решительный отпор агрессору в сочетании с внесением в сознание обманутых людей зерен истины о подлинных причинах войны, ее конкретных виновниках, возможном исходе способны радикальным образом изменить как умонастроение, так и моральное состояние тех, кого ложными фразами и лозунгами заставили выполнять чужую, недобрую волю милитаристских кругов. Именно так и было с гитлеровскими солдатами.

Другой вид типичного состояния морального фактора буржуазных армий — духовное равнодушие, исполнение значительной частью рядового состава вмененных ему господствующим классом обязанностей в силу ложно понятого долга, боязни репрессий. Такое состояние морального фактора, например, было характерно в минувшей войне для армий сателлитов фашистской Германии. Любая крупная военная неудача, а также умело проводимая контрпропаганда резко снижают и без того невысокие моральные возможности таких армий. Появляются глубокие сомнения в справедливости ведущейся войны, утрачиваются последние остатки уверенности в победе. Приближается духовный кризис армии. Именно он выражает достаточно типичное состояние морального фактора империалистических армий: появление после крупных военных поражений полного духовного разложения и обреченности. Такое состояние, например, было присуще союзникам фашистской Германии и самой немецкой армии в конце войны. Однако подобная атмосфера одновременно благодатная почва для самых безрассудных авантюр империалистической милитаристской верхушки.

При падении до самого низкого уровня морально-боевых возможностей буржуазных армий империализм способен пойти на любые преступления перед историей, перед человечеством. Об этом напоминал В. И. Ленин: «…самое опасное — это недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее»[135]. Механизм манипулирования буржуазной пропагандистской машины достаточно отлажен, и этого нельзя не принимать во внимание. Те, кто молится Молоху войны, готовы, в случае неудачи, пойти на все, скрывая свои замыслы пропагандистской завесой лжи и дезинформации. Об этом свидетельствуют и исторические факты.

В августе 1982 г. в США был опубликован очередной том документов о внешней политике Соединенных Штатов в период с 1952 по 1954 г. (том XIII — Индокитай). Из него явствует, что ко времени, когда завершалась грязная колониальная война в Индокитае, развязанная Францией, был близок к падению ее важнейший оплот — Дьенбьенфу, находящийся в глухих джунглях на границе Вьетнама с Лаосом, американская военщина была готова помочь французам… применением ядерного оружия! Близкое поражение союзников толкало Пентагон на авантюру. Эта идея была предложена председателем комитета начальников штабов адмиралом А. Редфордом и государственным секретарем Дж. Даллесом. Предполагалось сбросить три тактические атомные бомбы. Бюро планирования совета национальной безопасности в меморандуме от 30 апреля 1954 г. пришло к выводу, что использование ядерного оружия «нанесет крупные физические потери противнику и даст огромный психологический эффект». Но планы американской военщины были сорваны героическими действиями вьетнамского народа, его армии, которая принудила 7 мая 1954 г. капитулировать гарнизон Дьенбьенфу.

В последующем, когда США сами непосредственно вторглись во Вьетнам и потерпели в конце концов политическое и военное поражение, «ястребы» из Пентагона неоднократно предлагали использовать ядерное оружие против патриотов, боровшихся за свою свободу. Как видим, морально-политическое состояние войск агрессора, подверженное падению, способствует одновременно усилению авантюристических тенденций в мышлении военных руководителей империалистических армий. Зная о невысокой прочности морального духа своих войск, натовская военщина хотела бы не только усилить идеологическое оболванивание личного состава империалистических армий, но и максимально понизить морально-политическое состояние армий стран социалистического содружества. Эту цель натовские органы пытаются решать как в мирное время, так и особенно при подготовке к ведению боевых действий. Весь арсенал средств психологической войны, в конечном счете, нацелен на то, чтобы повлиять на жизненные установки личного состава социалистических армий, а в дальнейшем и на их поведение. Самыми желанными моделями этого поведения, по мысли командования НАТО, были бы такие, которые характеризовались бы растерянностью, смятением, неуверенностью, страхом, переходящим в определенных условиях в панику.

Однако история Советских Вооруженных Сил, их традиции, объективное состояние их морального фактора не дают никаких надежд натовским планировщикам на успех. Морально-политический потенциал социалистического общества и его армии обладает не только огромной духовной мощью, но и надежным иммунитетом к враждебным воздействиям, содержащимся в коммунистическом, научном мировоззрении и идейной убежденности советских людей.

Формирование коммунистического сознания масс — трудный и длительный процесс. Это объясняется сложностью духовной природы человека, тем, что такая задача решается в истории впервые, а также ожесточенным противодействием чуждого нам мира, его стремлением законсервировать в сознании людей старые нравы, оживить мировоззренческие предрассудки и ненаучные взгляды. Поэтому Коммунистическая партия Советского Союза, решая конкретные задачи воспитания, учитывает особенности воздействия всех формирующих сознание факторов и то обстоятельство, что теперь идеологическая борьба превратилась в неотъемлемый элемент духовного климата эпохи. Наша убежденность в духовных и социальных преимуществах социалистической системы совсем не означает благодушия и пассивности в борьбе с буржуазным влиянием. Опасна не столько духовная сила империализма, сколько ее недооценка.