Роджнр Уолш - Пути за пределы "эго"

СОСТОЯНИЯ И СТРУКТУРЫ

Трансперсональные исследования опираются в основном на две парадигмы: измененные состояния сознания и развивающиеся структуры сознания.

Обе эти парадигмы имеют свою архетипическую репрезентацию в Веданте, где проводится различение и соотнесение пяти основных оболочек, или структур (коша) сознания (материя, тело, ум, высший ум, коллективный ум), и трех основных состояний, или тел сознания (грубого, тонкого и причинного, переживаемых в опыте как бодрствующее состояние, сон и состояние глубокого сна без сновидений). Веданта утверждает, что определенное состояние сознания может поддерживать несколько различных структур.

Ауробиндо добавляет к этому утверждение, что структуры, в отличие от состояний, могут развиваться. Например, младенец имеет доступ ко всем трем основным состояниям — бодрствования, сна и глубокого сна, — но его доступ к структурам ограничен лишь низшими структурами грубой области, поскольку высшие структуры еще не развились.

Необходимо выяснить отношение состояний сознания, которые смогут быть предперсональными, персональными и трансперсональными к структурам, которые также могут быть предперсональными, персональными и трансперсональными.

До сих пор проблеме интеграции этих парадигм уделялось мало внимания, и во многих отношениях они кажутся несовместимыми. Структуры кумулятивны и интегративны, состояния дискретны и исключают друг друга. Я полагаю, что ответ будет состоять в том, что развивающиеся структуры являются постоянным развертыванием, актуализацией или устойчивым проявлением того, что лишь временно переживается в качестве измененных состояний. В той мере, в какой временные и дискретные состояния становятся актуализированными и непреходящими, они должны войти в поток развития и «подчиниться» его паттернам. Картография и объяснение этих трансформаций стали бы одним из мощнейших прорывов в трансперсональных исследованиях.

КРОСС-КУЛЬТУРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРАКТИК СОЗЕРЦАНИЯ

В этой области начата серьезная работа, которая ожидает своего продолжения. Особенно важны точные феноменологические описания структур или состояний созерцания (при всех трудностях описания реальностей часто находящихся за пределами возможностей языка). Особенно важным в этой области является вопрос, подчиняются ли высшие состояния/структуры той же логике развития, что и та, которая управляет развертыванием обычных состояний (познание, воля, аффекты и пр.). Я полагаю, что подчиняются, но если это не так, то что это говорит о единстве (или его отсутствии) между духом и его развертыванием?

МЕСТО ТРАНСПЕРСОНАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В БОЛЕЕ ШИРОКОМ КОНТЕКСТЕ ПОСТМОДЕРНИЗМА

В постмодернистских гуманитарных исследованиях можно выделить четыре основных течения: классический просветительский гуманизм, деконструкционистское «антимышление» (Деррида), «критический интерпретивизм» (Фуко) и «коммуникативная этика» (Хабермас).

Просветительский гуманизм характеризует вера в способность технологической рациональности обнаружить всю и всяческую «истину», какая только может быть и которая достойна быть познанной, и в способность такого рода рациональной истины сделать людей свободными лично и политически. Как бы ни были благородны эти надежды, исторически они вырождаются в «разочарованное» и фрагментированное мировоззрение, в котором искусство, мораль и наука радикально отделены друг от друга и от жизни людей и в котором преобладает слепая вера в то, что технологическая рациональность может разрешить возникающие из-за этого дилеммы.

Как реакция на это фрагментированное и весьма ограниченное мировоззрение (традиционный модернизм и гуманизм) возникли три широких постмодернистских движения: деконструкционизм Жака Дерриды, неоструктурализм Мишеля Фуко и универсальная прагматика Юргена Хабермаса. Их объединяет критика инструментальной рациональности и изолированного, автономного «эго» как основы гуманизма. Они полагают, что истина имеет историческую и лингвистическую локализацию, что она не вечна, и проявляют значительный интерес к этическому действию в мире, для которого уже не могут быть основанием механически-рациональные и позитивистские притязания на истинность.

Деконструкционизм стремится показать, что лингвистическая рациональность (логоцентризм), характерная для большей части западной философии и цивилизации вообще, внутренне противоречива: она подрывает собственные позиции, когда обращается к самой себе (например, критерий эмпирической истинности сам не эмпиричен). Утверждается, что деконструкция логоцентризма открывает новые пути за пределы устойчиво-дуалистической рациональности. Фуко рассматривает знание как структуры власти и показывает, что различные мировоззрения, или эпистемы, внезапно появляются в историческом развертывании культур. Как и деконструкционизм, это подрывает традиционное рационально-гуманистические представление о мире, истине и этике. Юрген Хабермас, которого многие считают величайшим из 1 ныне живущих философов, предпринял попытку продвижения за пределы инструментальной рациональности, а также изолированного и автономного «эго» посредством построения коммуникативной этики, то есть путей понимания людьми друг друга в сообществе взаимного обмена и взаимного уважения.

Все три постмодернистские движения по сути являются преодолением позиции «эго». Нередко они в своих программах даже явно говорят о смерти философии «эго», или субъективной философии. Однако, хотя все это весьма обнадеживает с точки зрения трансперсональных представлений, смерть «эго», о которой они говорят, не означает перехода к подлинно трансперсональному измерению. Это переход от узкого, инструментального, рационально-эгоического мировоззрения к многомерному, системному, органическому, относительному и социально укорененному тело-разуму. (Я назвал это сетевой логикой и «кентавричностью», по-прежнему обладающей ощущением отдельного «я», но все же ушедшей от прежнего «эго». Постмодернизм «движется в правильном направлении».)

Однако все постмодернистские движения содержат эксплицитную критику любого рода мистического трансцендентализма, чистого присутствия или трансисторической реальности. Таким образом, важной темой предстоящего десятилетия должен стать вопрос, каково место трансперсональных исследований в этих подходах и чем могут трансперсональные исследования ответить на их острую критику. Я полагаю, что все эти постмодернистские теории уже содержат в себе скрытый трансцендентализм (Божественное проскальзывает в их теории там, куда они не смотрят). Это нуждается лишь в выявлении, чтобы они сами могли оказаться в спектре трансперсонального движения. Иными словами, деконструкционизм может быть деконструктивирован (в духе Нагарджуны), а Фуко помещен в собственную эпистему. Даже Хабермас оставляет открытым вопрос о существовании более высоких, еще не достигнутых стадий развития, что как раз является местом для развертывания трансперсональных исследований. С точки зрения привычных академических представлений гуманитариев это может быть теплицей для выращивания новых теоретических представлений.

ПЕРЕСМОТР МИРОВОЙ ФИЛОСОФИИ С ТРАНСПЕРСОНАЛЬНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

Современные западные интеллектуалы принимают как само собой разумеющееся, что трансцендентное — это просто повествование или идеология, и, таким образом, историю нужно понимать как смену идеологий, в основе которых относительная их узаконенность определенными (также сменящими друг друга и относительными) культурами.

Но что, если нечто трансцендентное в действительности является непосредственным опытом и прямым обнаружением чего-то такого, что само по себе каким-то существенным образом является, несмотря на опосредование языком, экстралингвистическим и кросс-культурным? Алмаз разрежет стекло независимо от того, какие слова мы употребим для обозначения алмаза, разрезания и стекла, а душа может иметь опыт Бога, независимо от того, какими словами мы назовем «душу», «опыт» и «Бога».

История, таким образом, должна быть заново понята как хроника роста и аккумуляции истинного трансцендентального опыта, отфильтрованного различными идеологиями, но не сводимого к еще одной идеологии среди многих других. Это должно в корне изменить наши представления о потенциале человека и возможностях Божественного и указать развитию духовных знаний место в ряду других научных достижений.

СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ПСИХОЗОМ И МИСТИЦИЗМОМ

Эта всегда привлекающая внимание тема важна не сама по себе, а в связи с некоторыми действительно важными и взаимосвязанными темами: способность к творчеству и сумасшествие, норма и маргинальность, ординарные и экстраординарные возможности, срывы и прорывы личности. К этому имеет отношение важная область духовных опасностей. Во многих случаях диагноз психотического срыва в действительности является непониманием того, что человек находится в духовной опасности, а детали подобных кризисов безусловно нуждаются в дальнейших исследованиях (не говоря уже о взаимосвязях между духовностью и алкогольной или наркотической зависимостью, депрессией, тревогой и пр.). Совершенно очевидно, что эта тема связана с тем, как мы понимаем «бессознательное» (называя это демонами, богами, инфрарациональным, сверхрациональным и т.п.). Развертывание картографии и концептуализация бессознательного — одна из наиболее важных и плодотворных областей трансперсональных исследований в предстоящее десятилетие.