Стив Андреас - Сердце разума. Практическое использование методов НЛП

Поскольку корни жалобы Беверли уходили в прошлую психологическую травму, я пошел тем же путем, как и в случае с Сэлли. В качестве переживания источника Беверли выбрала переживание, вызванное смертью подруги, происшедшей из-за ошибки Беверли. Когда она сказала мне об этом, я был несколько озадачен, поскольку большинство людей выбирают «позитивные» переживания. Поразмыслив, я решил, что она оказалась умнее, чем я: она выбрала как раз такое переживание, которое бы подготовило ее к восприятию аборта.

Когда спустя два месяца я беседовал с ней по телефону, она сообщила мне, кто ощущает совершенно новое для нее желание построить отношения с мужчиной, но на данный момент не нашла еще подходящей кандидатуры. Еще через два месяца она позвонила мне и оставила послание: «Пришло серьезное испытание, и я его блестяще выдержала». Она нашла свою любовь и наслаждалась интимностью и сексом, при этом от прежнего страха и отвращения не осталось и следа.

Данный метод, названный «разрушением решения», был не так давно разработан Ричардом Бэндлером, одним из авторов НЛП. Метод опирается на утверждение, которого многие из нас придерживаются: наше прошлое влияет на наше настоящее и будущее. Если прошлый травмирующий опыт может позднее порождать проблемы, то можно предположить, что положительный жизненный опыт может впоследствии служить чем-то вроде имеющихся у вас в запасе возможностей.

Каждый из нас делает «выводы» или принимает «решения», основываясь на своем жизненном опыте. Эти выводы могут сильно повлиять на то, как мы прореагируем на дальнейшие переживания. Многие из наших убеждений были сформированы под воздействием одного чрезвычайно важного переживания, другие убеждения возникли в результате серии менее сильных переживаний.

Например, один случай, произошедший с Сэл, позволил ему сделать вывод, что он не сможет учиться. Когда ему было три года, он стащил с полки головоломку и попытался ее разрешить. Головоломка предназначалась для шестилетнего ребенка, но Сэл не знал этого. Он даже не мог полностью осознать, что шестилетнему ребенку доступно нечто, что недоступно трехлетнему. Ему было ясно лишь одно: он пытался решить головоломку, но у него ничего не вышло.

Родители Сэла, находившиеся в комнате, наблюдали за растущим разочарованием и расстройством ребенка. Они были в замешательстве, почему их ребенок рыдает над головоломкой, и не знали, что делать. Наконец отец, вышедший из состояния фрустрации, сказал: «Оставь головоломку в покое. Ты все равно ничему не научишься». В следующий раз, когда Сэл вновь принялся за головоломку, и у него вновь ничего не вышло, он вспомнил предыдущий случай, свою неудачу и слова отца. «Он прав. Я не могу научиться», — подумал мальчик. Он отложил головоломку в сторону, не приложив на этот раз больших усилий, и отправился на поиски более «легкого» занятия.

Позднее подросший Сэл пытался разобрать старые часы с помощью отвертки. Ему нравилось разбирать вещи. Иногда такое занятие требует от человека достаточно воображения. Необходимо представить, что откручивать и в каком порядке. Вскоре одна деталь вызвала у Сэла затруднение, он не знал, как к ней подступиться. Вспомнив о своей прошлой неудаче, он не стал долго раздумывать. Он отставил часы в сторону, решив, что это еще одно доказательство его неспособности что-либо сделать.

В дальнейшем было еще много случаев, укрепивших Сэла в мысли, что он ни к чему не способен. Основываясь на прошлом опыте, Сэл уже был готов думать точно так же о последующих событиях. Тем самым он укреплял свои ранние убеждения о собственной ограниченности.

В отличие от Сэла, первые переживания Глена окрасили его будущее в более яркие краски. Когда Глену исполнилось четыре, его родители переехали из пустыни в штат Огайо, где было много деревьев. Глен еще не привык к деревьям, и ему страшно хотелось взобраться на одно из них. Выбрав себе подходящее дерево, Глен принялся перебираться с одной ветки на другую, взволнованный этим новым для него занятием. Когда он был уже довольно высоко, Глен осмотрелся, остался доволен увиденным и решил, что пора спускаться. Тут он впервые посмотрел вниз и застыл в ужасе. Он вцепился в ветку и стал звать на помощь маму, которая находилась неподалеку. Подбежавшая на зов сына мать, сама была напугана увиденным. Однако она взяла себя в руки и спокойно сказала: «Глен, это хорошо, что ты крепко держишься за ветку. Ты сумел забраться на дерево, значит ты сможешь и спуститься с него. Опусти ногу и постарайся поискать ветку, способную выдержать свой вес». Услышав голос мамы, Глен немного успокоился. Он почувствовал больше уверенности в себе, когда понял, что он сам сумел преодолеть эту высоту. Мальчик принялся медленно и осторожно спускаться вниз. Хотя в будущем Глен стал осмотрительным, взбираясь на деревья, но в этот раз, спустившись на землю, он приобрел чувство уверенности — уверенности в том, что он может полагаться на себя самого.

Этот случай запомнился Глену. В школе, сталкиваясь с трудными задачами, Глен вспоминая как он карабкался на дерево, осознавал, что это для него постижимо, и продолжал настойчиво искать решение. При этом он непременно добивался успеха, в то время как все его друзья отступали. Каждый новый успех служил для него дальнейшим подтверждением того, что он способен научиться и преуспеть в делах.

Обычно причиной наших негативных выводов, как в случае с Сэлом, является наше непонимание в определенный момент того, что окружающие нас люди в некоторой степени ограничены. Разумеется, у отца Сэла даже в мыслях не было внушить сыну, что он неудачник. Он просто был очень расстроен и не знал, как поступить. В подобных ситуациях дети часто думают о себе дурно, вместо того, чтобы понять, что все дело лишь в ограниченности других людей. Если мы поймем, как действуют на нас сильные переживания, мы получим ключ к тому, каким образом можно добиться значительных изменений в травмирующих переживаниях, идущих из нашего прошлого.

Непосредственно изменить травмирующее переживание будет, возможно, очень сложно, так как реакция человека на эту психологическую травму достаточно сильна. Это можно сравнить со строительством дома во время землетрясения. Однако у нас есть возможность создать позитивные, исцеляющие переживания, имеющие место до того, как произошла психологическая травма. Если вы построите хороший дом, он наверняка выдержит дальнейшие землетрясения. Придав новому воспоминанию характеристики сильного позитивного переживания, вы можете быть уверены в том, что в дальнейшем оно сможет положительно влиять на все события. Хотя человек и осознает, что он сам создал это воспоминание, но, тем не менее, оно, благодаря своим свойствам, имеет неосознанную силу реального воспоминания.

Сэлли и Беверли в приведенных выше примерах имели лишь одно травмирующее переживание. Данный метод особенно полезен людям, имевшим в течение длительного времени целую серию подобных переживаний. Создание одного мощного нового воспоминания способно изменить длинную историю, полную неприятностей, как, например, у людей, чье детство прошло в унижениях. Создание такого воспоминания может послужить шагом на пути создания более гибкой личности.

В детстве Кристин постоянно испытывала оскорбления, и теперь ей хотелось стать более решительным человеком. Когда она пыталась представить новое яркое переживание, с тем, чтобы поместить его в прошлое, ей не удалось сделать его достаточно сильным, способным преодолеть то воздействие, которое оказали на нее перенесенные оскорбления. Вместо этого она представила себя более развитой и умной, как раз такой, какой она мечтала стать в будущем. Когда она взяла это новое ощущение в прошлое, а затем перенесла его сквозь время, оно послужило для нее ярким переживанием. Позднее она заметила, что общение с людьми странно изменилось. До этого, разговаривая с людьми, она испытывала такое чувство, что ее собеседник видит не только ее, но и все ее прошлое унижение. Кристин всегда считала, что люди видят ее «человеком второго сорта», и это ограничивало ее способности. Однако после проделанной ею работы Кристин сказала: «Сейчас мне кажется, что они видят лишь меня и то, что я делаю в данный момент». Кристин почувствовала себя свободнее, сняв с себя ярлык «человек второго сорта».

В одном ухе у Дика был слуховой аппарат, а в другое ухо ему хирургическим путем вставили искусственный камертон. Но, несмотря на это, Дик часто не был способен улавливать голоса и звуки, доступные слуху здорового человека. Проблемы со слухом начались у Дика после случая, произошедшего несколько лет назад. Когда самолет пролетал над Персидским заливом на высоте 40 000 футов, иллюминатор внезапно разбился, вызвав при этом моментальную и полную разгерметизацию. Самолет не был снабжен удобными кислородными масками, которые существуют теперь в самолетах, и пилот вынужден был быстро опуститься на высоту 10000 футов, где есть кислород для дыхания. Быстрое падение давления и перепад в 30 000 футов оказались губительными для ушей Дика. При резком падении в евстахиевой трубе оказалась воздушная яма. Позднее Дик перенес операцию на ухе, когда в это ухо была вставлена трубка, предназначенная для регулирования давления воздуха. По словам Дика, позднее доктора сказали ему, что эта операция еще больше травмировала ухо, вызвав отосклероз, или, иначе говоря, раннее старение уха.