Дмитрий Узнадзе - Психология установки

Эти предположения относительно происхождения случа­ев контрастных восприятий могут показаться несколько ис­кусственными. Однако существуют дополнительные сообра­жения, которые говорят в их пользу, и нам необходимо кос­нуться их здесь.

Дело в том, что проблематичным в данном случае являет­ся сам факт контрастного восприятия. В самом деле, откуда этот контраст, когда действие установки должно быть по су­ществу связано лишь с ассимилирующим влиянием? Суще­ственным в этом случае является то обстоятельство, что в этих опытах мы имеем дело с явлениями количественных отношений: задача здесь заключается всюду в сравнении яв­лений в отношении силы давления, веса, объема и т. п., т. е. со стороны моментов, которые могут быть выражены в ко­личественных показателях. Но известно, что контрастность свойственна лишь явлениям количества, к другой какой-нибудь сфере действительности эта категория обычно не при­меняется. Поэтому если мы попытаемся исследовать уста­новку в сфере не количественных, а качественных отноше­ний, то, быть может, там перед нами откроется совершенно иная картина.

В дальнейшем изложении мы не раз будем иметь случаи говорить относительно фактов установки по отношению к миру качественно отличающихся друг от друга явлений. Я здесь назову однн из экспериментальных способов изуче­ния фактов этой категории!

Если дать испытуемому привыкнуть читать, скажем, текст на латинском языке, а затем через некоторое время предложить ему урывками какие-нибудь русские слова, но составленные из букв, общих с латинским шрифтом (напри­мер, вор), то окажется, что испытуемый в течение некоторо­го времени и эти русские слова будет читать как латинские.

Нет сомнения, что здесь в процессе чтения латинских слов у испытуемого активируется соответствующая установ­ка — установка читать по-латыни, и, когда ему предлагают русское слово, т. е. слово на хорошо понятном ему языке, он читает его, как если бы оно было латинское. Только через некоторый промежуток времени испытуемый начинает заме­чать свою ошибку.

Из этих опытов становится ясным, что при разрешении задачи, которая здесь стоит перед испытуемым, случаи воз­никновения явлений контраста исключены совершенно и ис­пытуемый проходит все ступени приспособления к адекват­ному чтению, исключая ступень восприятий по контрасту.

Таким образом, мы находим, что факт проявления уста­новки в опытах на задачи качественного содержания делает бесспорным, что и в количественных опытах, в которых речь идет о феноменах контраста, мы имеем дело с активностью все той же установки.

Следовательно, можно считать, что установка относится к той категории фактов действительности, которая находит возможность проявления в самых разнообразных условиях: установка к оценкам «больше» или «меньше» или вообще ко­личественных отношений этого рода может быть вызвана всюду, где только имеют место эти отношения, точно так же как и установка на качественные особенности.

Мы убедились, что в основе изложенных выше явле­ний иллюзий лежит некоторое специфическое состояние, ко­торое нужно характеризовать как установку активно дей­ствующего субъекта; все они — эти иллюзии — представля­ют собой иллюзии установки.

Но если допустить это, то перед нами сейчас же встанет вопрос более общего характера, вопрос не только о том, что является основой определенной группы психических явле­ний — узкого круга наших иллюзорных переживаний, а прежде всего вопрос о природе этой основы — о психологии самой установки. И вот все дальнейшее изложение посвяща­ется этому вопросу. Важнейшая задача, возникающая сейчас перед нами, это задача установления метода нашего исследо­вания.

В предыдущем изложении мы познакомились с экспери­ментами, давшими нам возможность выявить ряд разновид­ностей иллюзий установки. И вот возникает вопрос, можем ли мы успешно использовать этот же метод и для более или менее полного изучения проблемы установки вообще.

Прежде всего нужно иметь в виду, что перед нами стоит вопрос об изучении не какого-нибудь отдельного психиче­ского факта, а того специфического состояния, которое я на­зываю установкой. Как мы увидим ниже, для возникновения этой последней достаточно двух элементарных условий — какой-нибудь актуальной потребности у субъекта и ситуации ее удовлетворения. При наличии обоих этих условий в субъекте возникает установка к определенной активности. То или иное состояние сознания, то или иное из его содержа­ний, вырастает лишь на основе этой установки. Следователь­но, мы должны точно различать, с одной стороны, установ­ку, а с другой — возникающее на ее базе конкретное содер­жание сознания. Установка сама, конечно, не представляет собой ничего из этого содержания, и понятно, что характеризовать ее в терминах явлений сознания не представляется возможным. Но допустим, что мы зафиксировали достаточ­но прочно какую-нибудь из наших установок. В этом случае она будет представлена в сознании всегда каким-либо опре­деленным содержанием, возникающим на базе этой установ­ки. Если актуализировать эту последнюю повторно, то мы будем замечать, что каждый раз у нас возникает в сознании все то же содержание.

Предложим теперь субъекту с такой фиксированной уста­новкой пережить, скажем, воспринять содержание, лишь в незначительной степени отличающееся от того, что он пере­живает обычно на базе этой установки. Что же получится в этом случае? Из наших опытов мы знаем, что такого рода содержание, вместо того чтобы актуализировать новую, адек­ватную ему установку, переживается всегда на базе уже имеющейся фиксированной установки. Следовательно, мы можем сказать, что одна и та же фиксированная установка может лежать в основе одинакового переживания ряда раз­личных, но близко стоящих друг от друга объективных со­держаний. Установка в этом случае обусловливает иденти­фикацию в переживаниях ряда сравнительно незначительно различных ситуаций. В наших опытах это находит свое вы­ражение в факте иллюзорных восприятий двух равных раз­дражителей (например, равных шаров) неравными, в факте, который выступает обычно в наших критических опытах и остается в силе более или менее продолжительное время, пока фиксированная установка не заглохнет и не даст воз­можности актуализироваться новой, на этот раз уже адекват­ной ситуации установке.

Значит, несомненно, пока имеется налицо факт этого ил­люзорного переживания, мы имеем право говорить об актив­ности лежащей в его основе фиксированной установки, и в зависимости от того, как протекает это переживание, у нас открывается возможность судить об особенностях этой уста­новки, следить за процессом ее протекания.

Таким образом, мы видим, что наблюдение иллюзии от­крывает нам возможность изучения установок, лежащих в основе этих переживаний. Правда, установки эти могут быть лишь фиксированными, но, во-первых, именно они представ­ляют для нас особенный интерес, поскольку являются обыч­ными основами человеческого опыта, и, во-вторых, они не имеют в себе ничего существенно нового сравнительно с ак­туальными установками, возникающими на базе новых ситу­аций и потребностей субъекта, а потому в известной мере за­меняют возможность изучения и этих актуальных установок.

Прежде чем обратиться к исследованию проблемы установки, займемся сначала анализом догматически допу­щенных предпосылок традиционной психологии, исключаю­щих саму возможность постановки этой проблемы. В данном случае мы имеем в виду, во-первых, проблему непосред­ственной связи между сознательными психическими явлени­ями и, во-вторых, проблему эмпирического характера этой связи.

1. О постулате непосредственности. Современная бур­жуазная психология, как мне кажется, целиком базируется на предварительно не проверенной, критически не осознан­ной, догматически воспринятой предпосылке, смысл кото­рой заключается в положении о том, будто объективная действительность непосредственно и сразу влияет на созна­тельную психику и в этой непосредственной связи определя­ет ее деятельность. На основе этой предпосылки возникает ряд ничем не обоснованных, ложных проблем и бесплодных попыток их разрешения.

Попытаемся ближе охарактеризовать эту догматическую предпосылку традиционной психологии.

Быстрому и плодотворному развитию естественных наук, между прочим, в значительной степени содействовало и то обстоятельство, что с самого начала здесь господствовала точка зрения, которая впоследствии была сформулирована некоторыми из ученых как принцип «замкнутой каузаль­ности».